— Лун Моюй… — тихонько повторила Е Ляньсюэ его имя. Внутри у нее возникло странное щекочущее чувство.
Вскоре после ее возвращения в Юланьсюань служанка доложила о прибытии придворного врача Вана.
Е Ляньсюэ еще размышляла об этом, когда Ван Тай-и уже вошел и почтительно поклонился ей.
— Приветствую, госпожа, — произнес он.
— Не нужно церемоний, — ответила Е Ляньсюэ, садясь за чайный столик и не сводя глаз с врача.
Дуо Лэ тут же подошла, налила чашку чая Е Ляньсюэ, затем — Ван Тай-и, и встала за спиной госпожи.
Е Ляньсюэ сделала небольшой глоток и спокойно спросила:
— Что привело вас ко мне, господин Ван Тай-и?
Врач добродушно улыбнулся и снова поклонился.
— Я пришел, чтобы проверить пульс госпожи.
— Проверить пульс? Я не больна. Зачем это нужно? — Е Ляньсюэ поставила чашку, и ее взгляд стал задумчивым. Она начала понимать, в чем дело.
Должно быть, ее резкая перемена в поведении заставила Лун Мосэня подумать, что она заболела, и он послал за врачом.
Ван Тай-и явно чувствовал себя неловко и не знал, что сказать. В этот момент в комнату вбежала еще одна служанка и поклонилась Е Ляньсюэ.
— Госпожа, прибыл князь.
Как только она закончила говорить, в комнату быстрым шагом вошел Лун Мосэнь. Увидев, что Ван Тай-и все еще стоит на месте, он гневно крикнул:
— Чего ждешь?!
Ван Тай-и был уже немолод и повидал многое на своем веку, но голос Лун Мосэня все равно заставил его вздрогнуть. Он поспешно подошел к Е Ляньсюэ, осторожно взял ее за запястье и начал проверять пульс. Через некоторое время он отпустил ее руку и, повернувшись к Лун Мосэню, покачал головой.
Е Ляньсюэ была в полном недоумении, но чувствовала, что между этими двумя что-то происходит.
— Мерзавка! Сиди здесь и не высовывайся, чтобы не позорить меня! — выкрикнул Лун Мосэнь, указывая на Е Ляньсюэ, и, развернувшись, вышел.
Ван Тай-и поклонился Е Ляньсюэ и тоже ушел.
Е Ляньсюэ застыла в изумлении. Придя в себя, она повернулась к Дуо Лэ.
— Что с этим придурком? Какая-то детская травма, что ли? У него совсем крыша поехала? Я ему что, разрешала меня так называть? Он, наверное, и свою мать мерзавкой зовет! — возмущенно проговорила она.
Дуо Лэ не совсем понимала, что имеет в виду Е Ляньсюэ, но видела, что госпожа рассержена, поэтому робко сказала:
— Успокойтесь, госпожа. Гнев вредит здоровью.
Е Ляньсюэ сделала глубокий вдох, пытаясь унять свой гнев, и встала, чтобы уйти. Но, пройдя несколько шагов, остановилась.
Ей было совершенно нечем заняться. Здесь не было ни телевизора, ни телефона, даже уроки не поделать. Скука смертная.
В конце концов, Е Ляньсюэ придумала несколько игр, в которые можно играть и в древние, и в современные времена: прятки, жмурки и «Море волнуется раз».
Проведя весь день, играя с прислугой во дворе, и поужинав, Е Ляньсюэ отправилась спать.
На следующее утро, как только она позавтракала, Лун Мосэнь снова явился с целой толпой людей и, как и вчера, собирался заставить ее выпить лекарство.
— Лун Мосэнь, пока ты не объяснишь, зачем мне пить эту гадость, я не сделаю ни глотка! И не пытайся меня заставить, тебе меня не одолеть, — спокойно и уверенно заявила Е Ляньсюэ.
С детства она, словно мальчишка, увлекалась боевыми искусствами, поэтому с юных лет обучалась им. У нее был настоящий талант, и в прошлой жизни она была сильнейшей в своем клане.
Лун Мосэнь, вспыльчивый с детства, ударил по столу, но, увидев, что Е Ляньсюэ ничуть не испугалась, холодно фыркнул:
— Ты же хочешь развод? Выпей лекарство, и я тебя отпущу. Ты же невосприимчива к ядам, чего тебе бояться?
— Правда? Хорошо, я согласна. Но если ты обманешь меня, я тебе этого не спущу!
С этими словами Е Ляньсюэ взяла чашу и залпом выпила лекарство.
Все ради свободы.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|