Сильные эмоции

Сильные эмоции

Чэ Шияо и сам не понимал, почему подсознательно согласился с предложением Ван Цзя И «разобраться с человеком, из-за которого прибавилось работы».

Потому что издеваться над новичками — это неправильно?

Нет, он не считал, что обладает таким необязательным чувством справедливости.

Возможно… всё дело было лишь в выражении лица Ван Цзя И, которое он увидел в тот вечер у эркера.

Это было очень трудноописуемое выражение.

Спокойное?

Одинокое?

Уголки губ изогнуты в улыбке, но в глазах пылал гнев… Лёгкость, словно она сбросила с себя какое-то бремя, и тут же беспомощность от того, что её снова одолевают другие неприятности…

Очень противоречивое… очень притягательное?

Он хотел, чтобы она смотрела на него с таким же выражением.

.

.

.

.

— Но она всегда избегает моих чувств.

— Всегда отмахивается от меня с равнодушным или явно наигранным выражением лица…

— А? Избегает твоих чувств? Она поняла, что ты имеешь в виду?

Чжао Мэнцы, можно сказать, был утончённым парнем. Включив громкую связь, он как раз снимал тканевую маску с лица, готовясь нанести следующую…

— Постой, братан, тебе же как раз такое и нравится? Чем больше ты ей не нравишься, тем ты счастливее, разве нет?

Чэ Шияо крепче сжал телефон. Он сидел на диване, поджав колени, и обнимал подвернувшуюся под руку диванную подушку.

— Она не знает. У неё нет ко мне никаких лишних чувств. Вообще никаких. Даже если это неприязнь, она направлена не на меня.

— Она может испытывать неприязнь к старшей коллеге, которая подкидывает ей лишнюю работу, к тётушке в столовой, которая намеренно кладёт не то блюдо, к людям вокруг меня, от которых несёт смесью разных духов…

— Но только не ко мне, хотя именно я доставил ей больше всего хлопот. После того как недоразумение с преследованием разрешилось, она относится ко мне просто… безразлично.

Слушая его, Чжао Мэнцы разглаживал маску на лице, и в его голове вовремя появилась мысль.

— А ты не думал, что она могла в тебя влюбиться? В конце концов, ты такой красавчик, да ещё и постоянно крутишься рядом. Мне кажется, мало кто устоит… Ничего, братан, если она в тебя влюбилась, всегда можно найти другую, не расстраивайся.

— Нет, я ей точно не нравлюсь! — В этом он был абсолютно уверен.

Её взгляд был очень чистым, в нём не было этих… мутных, отвратительных эмоций «любви» или «симпатии».

Чжао Мэнцы подошёл к раковине, вымыл руки и, услышав его слова, удивлённо поднял бровь.

— Раз ты так говоришь, значит, наверное, не нравишься. Так что сейчас — ни симпатии, ни антипатии? Но так же относятся к незнакомцам?

…………

Похоже, он прав. Они как будто немного знакомые, но всё же чужие люди?

Когда же она посмотрит на меня таким пылким взглядом?

Сможет ли она стать моей «единственной»?..

.

.

.

.

— Смотрите, кто это?

— Это бедняжка Ван Цзя И, у которой нет папы! Ха-ха-ха-ха-ха!

Хихикающие, резвящиеся дети — семь или восемь мальчишек — прыгали и скакали. Девочки, стоявшие рядом, тоже тихонько смеялись и перешёптывались с подружками.

В этой весёлой атмосфере была лишь одна фигура, которая совершенно не вписывалась. Девочка, и так невысокая для своего первоклассного возраста, сейчас ещё ниже опустила голову и молчала. Это была Ван Цзя И.

Она обошла мальчишек, гонявшихся друг за другом, вернулась на своё место и уткнулась лицом в руки, не издав ни звука.

Ей хотелось спрятаться, убежать далеко-далеко, улететь на другую планету, лишь бы не слышать этих ненавистных голосов.

Но как бы низко она ни опускала голову, как бы ни прятала лицо, звуки всё равно доносились через вибрацию воздуха, проникая сквозь её руки.

— Смотрите! Она плачет!

— Фу-у, как стыдно!

— Плакса-рёва!

— Никому не нужный ребёнок!

— …Жалкая…

— …Лишняя…

— !

.

.

.

.

— Динь-динь-динь, динь-динь-динь, динь-динь-динь, динь-динь-динь…

В ушах непрерывно звенел стандартный рингтон телефона.

Это был будильник, который она установила после того, как чуть не пропустила собеседование.

Непрерывный, режущий слух звук…