[Завершено✅] Глава 30

Лукас спросил:

— Кто мне помешает?

— Ну…

Многие люди стали бы критиковать его. Они сказали бы, что Лукас сделал неправильный выбор, запятнал свою честь.

— Меня не интересует мнения людей, лица которых я даже не узнаю. Меня интересуют только те, кто принадлежит к моему кругу общения.

— Я тоже принадлежу к этому кругу?

На вопрос Адель Лукас улыбнулся, вокруг его глаз появились морщинки. Она впервые видела, чтобы он так улыбался.

— Да. Адель, вы тоже из моего круга.

Это было волшебно. Когда Лукас сказал это, тревожное биение в ее груди утихло.

Позже ее охватило смущение. Как она может оставить такого заботливого человека? Зная, что по сюжету он должен погибнуть, она все равно пыталась уйти от него. Адель подняла руку, чтобы закрыть лицо.

Словно желая успокоить ее, Лукас сказал:

— Все в порядке, просто расслабьтесь и доверьтесь мне.

Она чуть не ответила «проблема не в этом!». Адель покачала головой. Даже с помощью Лукаса она не смогла с ним обручиться.

— Я ценю ваше намерение. Но, тем не менее, мы не можем.

— Почему?

— Вы знаете почему.

— Я не знаю.

Казалось, она должна была объяснить прямо. Адель глубоко вздохнула и начала:

— Я простолюдинка, у меня есть ребенок. Не важно, что вы думаете, это будет выглядеть плохо в глазах других. Пострадает ваша репутация.

— И что?

— Вот и все.

Разве этого было недостаточно? Адель покачала головой. Могли ли более провокационные слова убедить Лукаса?

— Ваша семья этого не одобрит.

— И что?

«И?» Она не смогла придумать, что еще сказать.

«Разве я недостаточно хорошо объяснила?»

Адель подняла чашку с чаем, чтобы смочить пересохшие губы. Глоток горького чая помог ей собраться с мыслями.

— Леон. Вам также следует подумать о Леоне.

— Вы же знаете, что Леон не стал бы дискриминировать кого-либо по признаку его статуса.

Верно. Если это Леон, то этот добросердечный ребенок, несомненно, благословит их искренней улыбкой.

— …Извините.

— Нет, все в порядке. В спешке слова могут вырываться без разбора. У вас нет других причин?

Адель поняла, что, занимая другое положение и имея ребенка, одними этими словами Лукаса не переубедить.

— Хорошо. Если вы не можете придумать других причин, давайте рассмотрим следующий шаг.

— Следующий шаг?

— Когда будет подходящее время для помолвки?

«Как только этот мужчина примет решение, он начнет действовать». Пытаясь остановить это, она задала фундаментальный вопрос:

— Что, если вы случайно влюбитесь позже? Что тогда?

Любовь непостоянна. Всего за один день можно влюбиться в другого человека. Адель сама испытала это на себе.

— До сих пор этого не происходило. Произойдет ли это когда-нибудь?

— Произойдет!

 Хороший персонаж, красивый, богатый, способный. Он обязательно встретит ту самую.

«До тех пор, пока он не умрет. Если подумать, риска умереть больше нет, верно?»

Роншка предначертал Лукасу смерть. Но Адель не собиралась позволять Роншке совершить убийство. Следовательно, Лукас не погибнет.

«Кажется, беспокоиться не о чем».

«Я просто должна правильно воспитать Роншку, и тогда все будет хорошо».

— Решительна, как всегда. Но я готов поспорить, что этого не произойдет.

— Почему?

— Потому что любовь ужасна.

«Я не совсем понимаю, почему он считает любовь ужасной. В романе об этом прямо не говорится».

Лукас был всего лишь наставником главного героя, средством пробудить его силы.

— Так что перестаньте в это верить.

— …Тогда дайте мне одно обещание. Если вы кого-то полюбите, пожалуйста, скажите мне прямо, когда это случится. Не позволяйте мне узнать об этом от кого-то другого.

— Этого не случится.

— В жизни никогда не знаешь наверняка о таких вещах. Если вы мне расскажете, я уйду сама, когда придет время.

— Хорошо. Я согласен с этим, — Лукас знал, что теперь Адель не передумает, — что ж, тогда мы можем обсудить нашу помолвку.

— Да, — с воодушевлением ответила Адель. Учитывая обстоятельства, она была полна решимости правильно справиться с этой тяжелой ситуацией.

***

— Помолвка? Я не ослышался?

Гейрн был ошеломлен. Внутри него поднималась волна чего-то жгучего. Ему хотелось куда-нибудь выплеснуть это неприятное чувство, но это могло бы подорвать его достоинство.

Пока он пытался подавить свой гнев, бледная Розалинда подошла к нему.

— Отец, это правда? Роншка действительно мой брат?

Ее маленькие ручки, сложенные перед грудью, дрожали. Она хотела получить подтверждение. В противном случае ее охватил бы страх.

«Возможно, я неправильно поняла».

Возможно, все это было недоразумением.

— Тебе это интересно?

— А? …Да.

— Ну, тогда я должен тебе рассказать. Роншка такой же, как ты. В нем течет моя кровь.

— Тогда…

Ее голос дрожал, как и ее руки.

— Розалинда, почему ты так реагируешь? Разве это не то, чему ты должна радоваться? С успехами Роншки, такой неспособной девушке, как ты, больше не нужно будет так усердно учиться.

— Мне не нужно будет учиться? — теперь даже ее губы задрожали. Несмотря на трудности, изучение магии духа доставляло ей удовольствие.

— Да, просто потихоньку наряжайся куклой и ходи на вечеринки. Ты ведь хотела завести друзей, верно? Вот там с кем-нибудь и познакомишься, — спокойно сказал он, но это была всего лишь пассивная агрессия Гейрна.

— Я… Я не против изучения магии духов. Мне это нравится, отец, — набралась она смелости сказать, но ответ был холодным.

— Но у тебя нет таланта.

У нее было такое чувство, что в голове у нее помутилось. Розалинда пошатнулась.

Она была счастлива в этой поездке, потому что отец позволил ей поехать с ней. Она смеялась, зная, что это было частью тренировки.

«До сих пор».

Все это разлетелось вдребезги.

Розалинда повернулась и выбежала на улицу. Никто не остановил ее.

Гейрн просто наблюдал за происходящим холодными глазами.

***

На следующий день, как и планировалось, Гейрн покинул особняк Лукаса. Отъезд на рассвете означал, что они даже не смогли попрощаться с Розалиндой.

Леон был немного подавлен из-за этого, но это было ненадолго. Его ожидало нечто более удивительное.

— Что? Мисс Адель и учитель?

— Да, мы решили обручиться.

Шокирующая новость, прозвучавшая за завтраком, поразила всех в равной степени.

Мадлен расплескала свой сок, Киш молча сидел ошеломленный. Леон широко раскрыл свои голубые глаза и застыл на полпути, в равной степени удивленный. Каждый по-своему выразил свое потрясение, но никто не превзошел Роншку.

— Ложь! – Роншка с криком вскочил и хлопнул по столу.

— Это правда.

— Ложь, ложь!

— Роншка, успокойся на минутку.

Ей следовало сказать что-нибудь заранее. Адель запоздало пожалела об этом. Вечером она в спешке поговорила с Лукасом, и к тому времени, когда она вернулась в комнату, ребенок уже спал. После этого у них не было возможности поговорить, так как Лукас первым начал этот утренний разговор.

— Т-ты лжешь!

Он был так удивлен, что снова начал заикаться. Более того, вокруг Роншки внезапно вспыхнуло пламя. Если так будет продолжаться и дальше, он может поджечь столовую.

Адель подошла к изумленному Роншке.

— Мама! — Роншка, надув губки, бросился к Адель и обнял ее, — Учитель солгал! Врать – это плохо!

Как мило. Но, если отбросить миловидность, им нужно было разрешить сложившуюся ситуацию.

— Роншка, ты можешь сначала дослушать историю до конца?

Когда Адель заговорила, глаза Роншки расширились, как у Леона.

— М-мама? — это было выражение недоверия.

— Ты ведь поймешь, Роншка?

— Это ложь, не так ли?

— Знаешь, Роншка…

Адель была такой же напряженной, как и Роншка, и из-за нервов произносила одни и те же слова дважды. Но, в конце концов, ей пришлось объявить о помолвке. Адель крепко зажмурилась и продолжила:

— То, что сказал сэр Лукас, — правда.

Она решила скрыть от детей тот факт, что вся эта затея была хорошо срежиссированным спектаклем.

Иногда из ребенка тисками не вытащишь правды, а иногда — он сам все расскажет.