[Завершено✅] Глава 10

— М-мама!

Когда Роншка осторожно позвал её, Адель повернулась к нему, улыбаясь.

Это из-за света, льющегося из окна? Она, казалось, сияла.

— Роншка.

Его мама не изменилась. Она уже не была такой, как раньше, с холодным взглядом. Она не была ведьмой. Она была доброй и понимающей, несмотря ни на что.

Роншка хихикнул, подходя ближе и протягивая букет.

— П-подарок.

— О, боже, это для меня?

Адель взяла букет и, прищурившись, с улыбкой насладилась ароматом.

Роншка, довольный её реакцией, посмотрел на мать с широкой улыбкой. Однако он заметил, что выражение её лица изменилось. На лбу у нее появились морщинки, а в широко раскрытых глазах мелькнуло удивление.

— Роншка, что случилось с твоей рукой?

Мальчик протянул ладонь матери.

— Я-я упал.

— Как так вышло?

— Я- я бежал.

— Надо быть осторожнее.

С печальным выражением лица Адель аккуратно положила букет и взяла Роншку за руку. Она нежно поцеловала забинтованную руку.

 — Поправляйся поскорее, мой любимый сын.

Это было обычное пожелание, которым часто обменивались близкие друзья. Однако у Леона, наблюдавшего за происходящим со стороны, внезапно защемило сердце. Элементарная вежливость, о которой следовало помнить, не пришла ему тогда на ум. Он просто почувствовал себя уязвлённым, необъяснимо уязвлённым. Испытав это странное чувство, он сделал несколько шагов назад и бросился бежать.

Только после того, как он бегом добрался до своей комнаты, мальчик смог наконец перевести дух.

Незнакомое чувство потрясло его до глубины души.

— Почему мне было больно? — рассеянно бормоча, Леон заметил, что Лукас ищет его за окном. — О, точно!

Он поспешно выбежал из комнаты навстречу Лукасу.

— Учитель! Я здесь!

— Леон, ты обработал рану Роншки?

— Да, я позаботился об этом.

— Хорошо, — на лице Лукаса отразилось облегчение.

Наблюдая за учителем, Леон почувствовал, как тяжесть в груди возвращается. Может быть, что-то не так со здоровьем?

Похлопав себя по груди рукой, Леон покачал головой. Если ему действительно больно, он мог бы обратиться к врачу. Что сейчас имело значение, так это добросовестное выполнение упражнений, которые его учитель назначил после столь долгого перерыва.

Следуя за Лукасом, Леон шёл вперёд, но внезапно оглянулся. В углу второго этажа виднелось открытое окно. Это была комната Роншки и его матери.

С непонятным выражением на лице он взглянул на это окно, прежде чем снова отвернуться.

***

«Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?»

«Я хочу стать выдающимся мастером меча и рыцарем».

Больше, чем кто-либо другой, Леон мечтал стать рыцарем справедливости. После того, как умерли его родители, а родственники лишили мальчика всего, это стало его мечтой. Рыцарь защищает слабых, уважает дам и служит своему господину. Леон хотел стать выдающимся рыцарем и восстановить честь своей семьи. Поэтому ему пришлось много работать. Мальчик решительно всюду следовал за Лукасом.

Однако в последнее время он чувствовал растущее беспокойство.

Роншка, в отличие от Леона, вёл себя бесцеремонно. Его не интересовало ничего, кроме матери, даже помощь других людей. Это отношение оставалось неизменным даже в присутствии их учителя, Лукаса. Нет, в последнее время, похоже, стало ещё хуже.

Закончив тренировку, Леон, как обычно, весь в пыли, безучастно смотрел, как Роншка собирает цветы.

Несмотря на то, что он всё это время был слабым, в последнее время заметно прибавил в весе, ведь, придя в сознание, Адель снова начала следить за питанием сына. В последний раз, когда Леон подглядывал за ними, мама Роншки успокаивала его и непрерывно кормила. А когда тот закончил есть, женщина похвалила его.

«Я тоже хорошо питаюсь».

Леон неожиданно почувствовал острую боль в груди. Тем временем Роншка неуклюже собирал букет самостоятельно.

После минутного колебания Леон обратился к мальчишке:

— Ты знаешь, что в южной части сада растут более красивые цветы?

 — Более красивые цветы?

— Да, розы. Они действительно великолепны.

Роншка мельком взглянул на Леона, упоминавшем о розах, после чего перевёл взгляд на почти готовый букет.

— Где они?

— Вон там. Я покажу тебе.

Их учитель, Лукас, любил розы. А больше всего ему нравились кроваво-красные с особенно острыми шипами, поэтому он запретил кому-либо прикасаться к ним, кроме садовника.

При неправильном обращении с этими цветами можно было причинить себе вред. Но Роншка всегда поступал так, как ему заблагорассудится.

Леон попытался осмыслить своё положение, но затем резко поднял голову. Мысль о том, что Роншка может пострадать, заставила его сердце сжаться.

— Роншка!

С этими словами он бросился в южную часть сада, где мальчик уже тянулся к розам.

Когда Леон попытался перехватить его за руку, Роншка посмотрела на него так, словно спрашивал, зачем он это делает.

— Если подумать, эти розы опасны.

— О-о-опасные?

— Шипы у них острые.

При этих словах Роншка задумчиво посмотрел на шипы.

— Я-я могу их сжечь.

Были ли уроки Лукаса эффективными? Роншка теперь мог обращаться с несколькими маленькими язычками пламени на своё усмотрение. Удаление шипов было деликатной задачей, но он чувствовал, что справится с ней.

— Нет, ты не сможешь. Это розы нашего учителя.

Слова Леона вызвали озадаченное выражение на лице Роншки. Эмоции, которые он с трудом подавлял, снова нахлынули на него.

— Нет, Роншка.

— Почему бы и нет?

— Потому что это розы учителя.

Ребята столкнулись. Затем Роншка с расстроенным лицом потянулся к розам.

Леон не мог понять, зачем он это делает, но, увидев, что мальчик тянется к розам, невольно толкнул Роншку.

Когда тот отшатнулся и упал на землю, Леон осознал свой поступок. Он должен был извиниться. Как только он собрался поднять голову, чтобы попросить прощения, волна горячего пламени ударила ему в руку. Это был дух Роншки. Его чувство вины мгновенно испарилось, сменившись гневом.

— Роншка!

— П-почему ты кричишь?!

— Ты только что напал на меня!

— Т-ты, ты первый толкнул меня!

Он был прав. Если уж на то пошло, Леон почувствовал новую волну стыда. В сгущающихся сумерках его раскрасневшееся лицо казалось ещё краснее.

— Я…! — Леон открыл рот, чтобы оправдаться, но закрыл его, прикусив губу и опустив взгляд.

«Что я вообще хотел сказать?»

Он пытался обвинить Роншку и оправдать свои действия?

«Если бы меня спросили, справедлив ли такой поступок, я бы ответил отрицательно».

Несмотря на осознание, слова, как ни странно, не шли с языка.

«Я должен извиниться. Я должен извиниться и помочь ему подняться».

Но он не смог. Леон чувствовал, что задыхается от боли.

Именно тогда их застукал кто-то другой.

Человек с каштановыми волосами и ласковыми зелёными глазами. Это была Адель.

«Почему она?»

Возможно, всё было бы в порядке, если бы их поймал Лукас, наставник, пусть даже за этим последовал выговор или наказание. Лучше, если бы это были Мадлен или Киш.

Но Леон не хотел, чтобы его поймала Адель. Он крепко сжал кулаки, уставившись в землю.

— Роншка? — Адель позвала сына по имени, затем поспешно подбежала и села рядом с ним, всё ещё лежавшим на земле.

«Возможно, она подумает, что Роншка упал сам», — размышлял Леон.

Вот только всё оказалось иначе

В прошлой жизни Адель работала в офисе. Уловить тонкую атмосферу между двумя детьми было несложно.

«Леон толкнул Роншку».

Адель старалась сохранять спокойствие. Леон был учеником Лукаса, владельца особняка.

Хотя Роншка недавно посещал с ними занятия, она всё ещё не была уверенна в их необходимости. Вот почему она была встревожена.

— Роншка, давай встанем с земли?

Женщина помогла сыну подняться и отряхнула пыль с его спины. Роншка хихикнул, находя забавным, как мама приводит его в порядок.

Даже в такой ситуации видеть, как Роншка смеётся и радуется тому, что его мама заботится о нём, было одновременно душераздирающе и трогательно. Эмоции душили Леона.

Адель оглянулась на Леона, что едва сдерживал слёзы. Заметив, что тело мальчика дрожит, внезапно она вспомнила кое-что из того, что сказала Мадлен.

«Леон – хороший мальчик. Но иногда мне кажется, что ему слишком тяжело всегда быть хорошим».

Молча глядя на мальчика, женщина услышала, как у Роншки заурчало в животе.

Похоже, он был голоден. С тех пор как Роншка начал заниматься с Лукасом, аппетит у него вырос, и теперь он чаще чувствовал голод.

Адель протянула сыну руку. Без колебаний Роншка положил свою маленькую ладошку поверх её. Даже такой крошечный жест тронул сердце Адель.

«О, точно».

Затем она протянула руку и Леону.