Побег

Побег

05

В узкий переулок, где редко увидишь машины, неожиданно въехал «Мерседес-Бенц GLC». С водительского места выпрыгнул худощавый мужчина. На нём была тёмно-кофейная водолазка под горло, а сверху накинута нежно-розовая куртка. По словам студентов, выглядело это немного странно и эпатажно.

Однако этот человек, казалось, обладал врождённым чувством стиля и некой уличной хип-хоп крутизной, так что ему действительно удалось превратить этот кричащий цвет в модный образ.

Мужчина в розовой куртке проворно выскочил из машины, его оживлённые брови говорили о прекрасном настроении.

Он не стал запирать машину, а сразу направился к багажнику и вытащил оттуда фотооборудование разных размеров. Даже не будучи экспертом, по изысканному виду аппаратуры можно было догадаться о её немалой цене.

Человек в розовом целенаправленно понёс оборудование в хого-забегаловку, но, оглядевшись, остановился. Его брови постепенно сошлись на переносице, губы сжались. Сдерживая гнев, он набрал номер и сердито пошёл обратно той же дорогой.

В шумном заведении никто, кроме хозяина, не заметил, что сегодня к списку странностей добавилась ещё одна.

Ресторан «Боя».

Чэн Жоци, гнавший на пределе скорости, добрался до нового места всего за несколько минут. Он был вне себя от обиды и, не теряя ни секунды, стремительно ворвался внутрь.

Он твёрдо решил сегодня поймать Се Цзию и как следует с ним поговорить, выяснить, что всё это значит. Однако вид Се Цзию у окна, всё ещё в костюме лягушки, застал его врасплох.

Это сбило его с толку.

Забыв о первоначальном намерении обрушиться с обвинениями, Чэн Жоци сел рядом с Се Цзию и первым делом растерянно спросил:

— Слушай, почему ты всё ещё в этом костюме? Разве ты не передумал сниматься и не сбежал в последний момент?

Говоря об этом, он был полон обиды:

— Ну проспорил ты пари, и что? Неужели ты думаешь, что если ты не хочешь сниматься, братья станут тебя заставлять? Это я сначала предложил пойти в «Боя», а в ту хого-забегаловку ты сам настоял пойти. Я вообще не понимаю, какого чёрта ты, не любящий острое, постоянно таскаешься по хого-ресторанам.

— Ладно, пошли так пошли. Но ты знаешь, какое у меня оборудование тяжёлое? Я с трудом его притащил, а ты вдруг решил сменить место. Вот это уже с твоей стороны непорядочно.

Се Цзию, не поднимая глаз, равнодушно ответил:

— Моя вина.

Глаза Чэн Жоци блеснули, в голосе прозвучало торжество первооткрывателя:

— Эй, погоди-ка. Что-то не так.

В обычной ситуации Се Цзию непременно бы съязвил:

— И это твоё оборудование ты называешь тяжёлым? Иди-ка лучше потренируйся.

Но его нынешняя кротость и готовность принять все упрёки охладили пыл Чэн Жоци наполовину.

При таком раскладе этот придирчивый и вечно чем-то недовольный друг даже стал выглядеть приятнее.

Если что-то идёт не так, значит, есть подвох.

В Чэн Жоци проснулось любопытство, и он с интересом спросил:

— Ого, тогда мне нужно хорошенько подумать о компенсации. Как насчёт того, чтобы к видео, где лягушка читает книгу, добавить ещё одно, где она танцует танец женской группы?

Се Цзию по-прежнему отреагировал равнодушно:

— Как хочешь.

Словно ему было всё равно, что с ним будут делать, но на самом деле он просто пропустил слова мимо ушей.

Быть «кинутым» неприятно, но и чувствовать себя проигнорированным — не намного лучше.

Чэн Жоци не выдержал.

— Да ладно тебе, предок! Может, мне тебя предком называть? Что с тобой сегодня? Душа из тела вон?

Се Цзию наконец вернулся из своих эмпиреев и, недовольно взглянув на него, произнёс знакомым раздражающим тоном:

— Будешь так орать — скоро тебя попросят удалиться из заведения.

Брови Чэн Жоци не до конца разгладились, но от этих слов ему стало значительно легче. Он тихо вздохнул, но ответил не менее язвительно:

— Тогда тебя попросят раньше меня. В конце концов, твой наряд говорит сам за себя, мне и добавлять нечего.

Затем он с некоторым отвращением поторопил:

— Слушай, сними ты уже это. Из-за всей этой истории у меня пропало вдохновение для съёмок. Люди тебя не видят, а на меня смотрят как-то странно.

— Я теперь понял, что носить его тоже неплохо, — рассеянно пробормотал Се Цзию. — По крайней мере, она не видит моего лица.

Чэн Жоци не расслышал:

— Что?

Подвесной светильник над столом окутывал фигуру Се Цзию светом, придавая чисто-белому животу лягушки мягкий тёплый оттенок. Если бы он снял голову костюма, возможно, можно было бы увидеть такое же смягчённое выражение лица.

Не успел Чэн Жоци расспросить подробнее, как подошёл официант и с явным сомнением в голосе спросил:

— Два… джентльмена? Желаете сделать заказ?

Чэн Жоци хлопнул себя по лбу с досадой:

— Чёрт, я же ещё не сообщил старине Яо! Вот видишь, из-за тебя мы оба зря приехали.

Он взял телефон, но не успел загореться экран, как раздался голос с улыбкой:

— Кто сказал «мы оба»?

Гнев Чэн Жоци, без сомнения, переключился на Се Цзию:

— Ах ты! Значит, ему ты сообщил, а мне нет!

— Это не он сообщил, — Яо Сюаньань спокойно сел напротив них и терпеливо объяснил: — Я сам увидел сверху, как твоя машина свернула сюда. Скорость была приличная, кстати.

— Ещё бы, я торопился с ним разобраться! — праведно возмутился Чэн Жоци. — Кто просил его сбегать в последний момент? Но ты тоже припозднился. Что, решил устроить эффектный выход под занавес?

Яо Сюаньань, не поднимая головы, смотрел в меню и невозмутимо ответил:

— Я должен был прийти вовремя, чтобы послужить рабочей силой для съёмок тебе, такому занятому?

Чэн Жоци возразил с серьёзным видом:

— И ты ещё смеешь говорить, что я занят? Деньги — это абсолютно важное дело!

Се Цзию, Яо Сюаньань и Чэн Жоци были сооснователями «Дизайн-бюро «Се, Яо и Чэн»», но только первые двое были профессионалами в этой области.

Се Цзию обладал высочайшей профессиональной квалификацией и собственными амбициями, не желая отвлекаться на мелочи, поэтому сосредоточился на дизайне и имел абсолютное право голоса в компании.

Яо Сюаньань был мягок, как нефрит, казался невозмутимым и спокойным, но на самом деле был человеком гибким и проницательным, мастером общения. Он отвечал за контакты с заказчиками, передавая утверждённые проекты с установленными сроками и требованиями в «тыл». Поэтому он редко бывал в офисе, но иногда всё же появлялся.

Чэн Жоци же был самым вольным и необузданным из троих. По его собственным словам, свободную душу не должны сковывать рамки работы, а в жизни должны быть мечты и стремления.

Такие «не от мира сего» речи мог позволить себе только человек с очень солидным семейным капиталом.

И по совпадению, у него действительно был капитал, чтобы быть «не от мира сего».

Будучи богатым наследником во втором поколении, Чэн Жоци вырос в Америке, обладая яркой, живой и неординарной личностью и темпераментом.

Хотя он изучал финансы и ещё до выпуска начал управлять семейной инвестиционной компанией, он также обладал уникальным чутьём на перспективные проекты. Именно он вложил средства в дизайнерскую компанию Се Цзию и числился инвестором.

Хотя он не занимался делами компании и был занят другими проектами, они с Се Цзию и Яо Сюаньанем сошлись характерами и стали близкими друзьями. Он увлекался музыкой, искусством, модными брендами, экстремальными видами спорта и многим другим, а недавно загорелся идеей снимать креативные короткие видео. Вот он и прибег к небольшой хитрости, чтобы уговорить друга помочь ему со съёмками.

Неожиданно, видео так и не сняли, а его самого «кинули».

Он уже выместил своё раздражение на Се Цзию.

Теперь ему расхотелось тратить время друга.

После ужина он найдёт актёра — профессиональные дела лучше доверять профессионалам.

Поглощённый мыслями о своей режиссёрской карьере, Чэн Жоци не стал задерживаться после еды. Небрежно попрощавшись, он схватил снятый костюм лягушки и поспешно удалился.

Стало заметно тише. Яо Сюаньань, держа вилку, неторопливо подцепил кусочек фуа-гра и тихо спросил:

— Та самая девушка?

Се Цзию и не думал скрывать:

— Угу.

Тёмно-карие глаза Яо Сюаньаня, казалось, видели всё насквозь. Он посмотрел прямо в глаза другу и мягко улыбнулся:

— Судя по твоему сегодняшнему состоянию, ты потерял контроль над собой гораздо сильнее, чем обычно. Хочешь рассказать? Я с радостью стану твоей «мусорной корзиной» для эмоций.

— Встретил её, — кратко резюмировал Се Цзию.

Яо Сюаньань спокойно посмотрел на него, молчаливо приглашая продолжить.

Обычно решительный и жёсткий мужчина вдруг стал медлить и мямлить:

— Будучи в том костюме.

— Так тем более не о чем беспокоиться, — терпеливо подвёл его к мысли Яо Сюаньань. — Она же не знает, что это ты.

Се Цзию горько усмехнулся:

— Даже если бы я был без костюма, она бы не знала, что это я.

— Прости, — сказал Яо Сюаньань. — Я не это имел в виду.

— Я знаю, — Се Цзию с трудом сглотнул, его узкие глаза опустились, и он впервые выглядел уязвлённым. — Незнакомка, чьего лица она не видела, смогла удостоиться того, чтобы она сама добавила её в друзья, а мне такая удача и не снилась.

— Она добавила парня? — спросил Яо Сюаньань.

Се Цзию тяжело вздохнул:

— Она добавила тот костюм, — добавил он. — Не видя человека под ним.

Мягкая улыбка стала шире. Яо Сюаньань спокойно сказал:

— А что в этом плохого? По крайней мере, ты получил её WeChat. Это довольно необычное начало.

Се Цзию выпустил воздух и глухо, напряжённо произнёс:

— У неё есть парень.

Яо Сюаньань мягко улыбнулся:

— И поэтому ты сожалеешь, считаешь, что не стоило её добавлять?

— Нет, — на этот раз ответ был твёрдым, но за ним последовало бесконечное молчание.

Яо Сюаньань больше не спрашивал, лишь неторопливо высказал своё мнение:

— На мой взгляд, тебе совершенно не стоит из-за этого переживать. Напротив, раз вы познакомились при таких обстоятельствах, это говорит о некой трудноразрывной связи. Возможно, это приведёт к чему-то новому.

Он похлопал по плечу друга, который всё ещё выглядел ошеломлённым, и решительно сказал:

— Пойдём. В компании тебя ждут дела.

О существовании Цзян Мэнъин Яо Сюаньань узнал совершенно случайно.

Яо Сюаньань и Се Цзию жили в одной комнате в общежитии в университете. В то время Цзян Мэнъин ещё не поступила, поэтому он никогда не видел её лично. Но за долгие годы совместной жизни он заметил, что в дождливые дни настроение его соседа всегда было особенно подавленным.

Он часто сидел в опустевшей после занятий аудитории, молчаливый, как камень, с мрачным видом теребя в руках чёрный мощный фонарик.

Этот фонарик всегда был при Се Цзию, он не расставался с ним ни на шаг. Даже когда шёл в душ или ложился спать — другие брали с собой телефоны, а он — фонарик.

Но странно было то, что в темноте он им никогда не пользовался. Если действительно нужно было что-то осветить, он использовал фонарик, встроенный в телефон.

Уже тогда Яо Сюаньань смутно догадывался, что этот фонарик — какой-то особенный памятный предмет.

Позже он случайно обнаружил на торце фонарика, там, где кнопка, маленькую розовую мультяшную наклейку, что стало веским подтверждением его догадки.