Психологическая устойчивость Чжао Хуа, какой бы крепкой она ни была, не выдержала десятков насмешливых и колких взглядов.
— Что? — сказала она. — Я поддерживаю порядок в классе!
— Поддерживать порядок — это не значит действовать методами гегемонизма. Все мы знаем выражение «подавать пример». Так что, наоборот, вы нарушаете порядок, — с видом человека, ведущего серьёзные переговоры, сказала Е Ан. — Возможно, вы не до конца понимаете ситуацию. Может, я помогу вам разобраться в наших взаимоотношениях?
Не дожидаясь ответа, она скороговоркой продолжила:
— Старшая школа не входит в обязательное образование. Мы платим за обучение, так что, по сути, это сделка. Наши отношения со школой — это отношения заказчика и исполнителя, а вы со школой связаны трудовым договором. То есть между нами — равные отношения. Иными словами, ученики в школе не находятся на ступень ниже учителей и подчиняются тем же принципам равенства, что и в обществе. Вы должны проявлять ко мне уважение.
Чжао Хуа открыла рот, её лицо выражало невинность и растерянность, что вызывало сочувствие. Она не сразу нашла, что возразить, а Е Ан уже перехватила инициативу.
— Поэтому я не потерплю, чтобы вы без доказательств выдвигали необоснованные обвинения и оскорбляли меня. Профессия учителя отличается от других — она сильно влияет на мировоззрение подростков. Учителя пользуются большим уважением, но и требования к ним должны быть строже. Я уверена, что профессиональная этика — обязательное качество для каждого педагога. Разве при получении лицензии не проверяют всесторонние качества человека? Иначе эту должность нельзя называть «садовником», скорее уж «послом по обламыванию цветов».
Е Ан сделала паузу и привлекла третью сторону:
— Разве не так, учитель Лю?
Своей скоростью и логикой она успела запутать обоих учителей.
Учитель Лю теперь испытывал то же раздражение.
Шэнь Ко, который еле сдерживал смех, выпалил:
— Да-да-да! Наши души и тела очень хрупкие и требуют защиты!
— Верно. Ученики уступают вам из уважения как старшему и наставнику. Но... — Е Ан подняла указательный палец и строго покачала им. — Я не считаю вас более эрудированной, чем я. А если к этому добавить отсутствие достойных уважения личных качеств, это уже совсем печально.
Чжао Хуа наконец обрела голос:
— Ты совсем распоясалась!
Е Ан забросила ногу на ногу и с невозмутимым видом заявила:
— Исходя из вышесказанного, вы должны извиниться передо мной и учеником Шэнь Ко за первоначальное недоразумение. Ах да, — вдруг вспомнила Е Ан, повернувшись к Шэнь Ко. — Тебе не стоит бояться её обидеть. Все задачи, которые она умеет решать, умею и я. А те, что не умеет она, — умею я. Потом я тебя научу.
— Бояться её обидеть?! — рассмеялся Шэнь Ко. — Ты о чём вообще?!
Е Ан удовлетворённо кивнула:
— Тогда я спокойна.
Все: «…»
Довольная, она добавила:
— Прошу.
Чжао Хуа нахмурилась:
— Просишь… просишь о чём?
— Прошу извиниться, — изобразила официальную улыбку Е Ан. — Я готова.
Чжао Хуа глубоко вдохнула, её плечи дрогнули. Никто не сомневался, что она вот-вот потеряет сознание от волнения. Но она стойко выдержала удар, резко развернулась и гордо удалилась, цокая высокими каблуками.
В классе началось настоящее веселье.
— Тишина! — ударил по доске лао Лю. — Сейчас время самоподготовки! Что вы себе позволяете?!
Не успел он закончить, как прозвенел звонок с урока. Класс затих на полсекунды, а затем взорвался ещё более громкими радостными криками.
Лао Лю: «…»
Жить стало невозможно.
Он заложил руки за спину и, тоже сдавшись, вышел из класса.
— Как же это разочаровывает, — с сожалением произнесла Е Ан, — так это учитель, который не умеет извиняться. В следующий раз я ей ещё раз напомню.
Шэнь Ко не мог сдержать смеха, его глаза сияли от радости. Он наклонился, чтобы поднять её тетради, и сказал:
— Сегодня оно того стоило, ха-ха-ха!
Е Ан извинилась перед ним:
— Возможно, ты пострадал из-за меня.
Когда Чжао Хуа пришла, она была в такой ярости — наверное, хотела заступиться за Дяо Мучунь?
— Ты? — удивился Шэнь Ко. — Ты всё перепутала. Скорее уж ты пострадала из-за меня.
Е Ан удивилась:
— Мм? Почему?
— Все знают, что Чжао Хуа меня терпеть не может. Сколько раз она исподтишка жаловалась моему отцу, наполовину вынуждая, наполовину обманывая, чтобы он откупался деньгами? Просто пользуется тем, что он простодушный и богатый, — объяснил Шэнь Ко. — Конечно, я её терпеть не могу. Она — самый неприятный человек в моей жизни, эксклюзивный товар.
— О-о-о…
Раз он так искренне взял вину на себя… Е Ан, конечно, не стала бы отказываться!
— Эй, друг! — Е Хаосюэ, сидевший справа впереди, сложил руки в приветственном жесте. — Осмелюсь спросить, какая же бессмертная снизошла в мир смертных? Ты просто невероятна! Я ещё никогда не чувствовал такого удовлетворения!
Е Ан усмехнулась:
— Не верю, что вы никогда с ней не спорили.
— Но после каждого спора нас наказывали. По сравнению с тобой, это слишком невыгодно, — ответил Е Хаосюэ. — Наша радость была мимолётной, а Чжао Хуа, наблюдая за нашими наказаниями, получала куда больше удовольствия. Мне кажется, она только и ждёт, когда мы оступимся.
Настоящее «Враг теряет пятьсот — ты теряешь тысячу».
П.п.: *«Враг теряет пятьсот — ты теряешь тысячу» (伤敌五百自损一千) — идиома, означающая действие, которое вредит противнику, но тебе самому вредит ещё сильнее. В Китае эту фразу часто используют в военных стратегиях и деловых переговорах, предупреждая о невыгодной конфронтации.
— Я впервые видел, чтобы Чжао Хуа загнали в угол, и она не нашлась, что ответить, — с восхищением сказал Е Хаосюэ. — Мастер!
Е Ан спросила:
— Рад?
Е Хаосюэ провёл рукой по своей короткой стрижке:
— Рад! Прямо помолодел!
Е Ан вздохнула:
— Вот она, сила знаний.
Все: «…»
Е Хаосюэ растерялся:
— …Чего?
Шэнь Ко наконец сообразил. Он толкнул Е Ан:
— Эй, ты больная? Зачем заставляешь меня учиться?
Е Ан улыбнулась:
— Эй... Ты же сам добровольно согласился.
— Но… — запнулся Шэнь Ко, но затем упрямо мотнул головой. — Ты всё равно меня подтолкнула!
Е Ан на секунду задумалась, а затем спросила:
— Безделье — это болезнь? — не дав ему ответить, она добавила: — Тогда, наверное, ты болен сильнее меня? Раз уж мы страдаем одним и тем же, остаётся только убивать время учёбой.
Шэнь Ко: «…»
— Шэнь Ко, как ты вообще решаешься спорить с ней? Это же добровольное унижение, — сказал физорг Е, отдавая Е Ан честь. — Скажите, как мне стать таким же выдающимся, как вы?
Е Ан искренне посоветовала:
— Пожить подольше.
Е Хаосюэ задумался:
— Это, кажется, требует времени…
Шэнь Ко лениво добавил:
— И ещё — траты продуктов.
* * *
Вокруг стоял шум. Сяо Пан достал из кармана вибрирующий телефон, что-то пробормотал соседу и, осторожно прокравшись в угол, спрятался за шторой.
Он взглянул на экран: семь пропущенных вызовов и больше десятка сообщений. Все от одного незнакомого номера, не сохранённого в контактах.
С настроением «всё равно уже всё потеряно» он прочитал сообщения, прежде чем ответить.
Неизвестный: [Эй, ну чё, ты вообще делать будешь то, о чём договорились?]
Пальцы надолго задержались на клавишах, прежде чем он отправил ответ.
Ван Жуньхао: [То, что ты говорил раньше… Это всё правда?]
Неизвестный: [А нахрена мне тебя обманывать?]
Неизвестный: [Да ты ж уже приходил к нам в школу и спрашивал! Ты что, хочешь кинуть меня с деньгами? Люди должны быть морально устойчивыми.]
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|