Староста шестого класса. Её тётя преподавала математику, а дедушка был заместителем директора школы. Настолько высокопоставленная особа, что даже самые принципиальные ученики обходили её стороной.
Успеваемость — плачевная. Почему она оказалась в обычном классе второй школы в выпускном году оставалось загадкой.
Тем не менее в итоге она получила направление от второй школы, и её будущее казалось неплохим.
Размышляя об этом, Е Ан дошла до общежития. В комнате была только одна девушка.
Е Ан внимательно посмотрела на неё, но не вспомнила ничего.
Та делала домашнее задание. Кивнула Е Ан и продолжила яростно писать.
Комната была рассчитана на восемь учеников. В двести шестой, включая Е Ан, было семь человек.
Одна нижняя койка была освобождена, а свободная верхняя была завалена вещами. Выбора у Е Ан не оставалось.
Она вытащила из чемодана одеяло и, натягивая пододеяльник, как бы между делом спросила:
— Как у нас с дежурствами?
— О, я... я сама справлюсь, — тихо и немного нервно ответила девушка. — Я уже протёрла твою кровать дважды, пыли быть не должно.
— Спасибо, — сказала Е Ан. — Чемодан под моей кроватью — твой?
— Н-нет. Это Дяо Мучунь, с противоположной койки.
Е Ан снова спросила:
— Для кого ты делаешь домашку?
— Для Дяо Мучунь и остальных.
— О... — протянула Е Ан. — Сколько берёшь за работу? Неплохой бизнес-план.
— Нет-нет, я добровольно, — неловко улыбнулась девушка. — Взаимопомощь, понимаешь?
Е Ан забросила одеяло на кровать и обнаружила, что на обувной полке не осталось места. Снаружи тоже не было пространства для тазиков. Даже шкафчики, рассчитанные на двоих, были забиты под завязку.
— Имя.
— Моё? — девушка запоздало сообразила. — Ван Юй.
— Хм.
* * *
22:35. До отбоя оставалось десять минут.
Е Ан наконец закончила заправлять постель, как раз когда несколько соседок вернулись вместе.
Если бы не их появление, Е Ан не вспомнила бы. В эти годы среди студентов была мода на густую чёлку с лёгкими завитками.
Дух времени.
Е Ан уловила запах острой лапши и куриных ножек, и в животе у неё предательски заурчало. Девушки вошли, продолжая есть, сняли обувь и устроились на своих кроватях.
Дяо Мучунь устало вздохнула и отложила вещи.
— Ванван. Я сегодня моюсь, одолжи твою горячую воду, — и она направилась к двери за термосом, явно не ожидая возражений.
Ван Юй всё ещё делала уроки и тихо пробормотала:
— Я сегодня тоже собиралась помыться…
Дяо Мучунь усмехнулась:
— Не будь такой жадиной.
Ван Юй хотела промолчать, но не сдержалась:
— Вы каждый день говорите, что хотите мыться или мыть голову...
Остальные, сидя на кроватях, достали зеркала и начали причёсываться.
— Она сказала, что сегодня тоже моется, — Е Ан стряхнула пыль с обуви и равнодушно заметил: — Это значит «нет».
Дяо Мучунь удивлённо повернула голову в её сторону, но проигнорировала и продолжила свои дела.
Е Ан прямо подошла и накрыла крышку термоса ладонью.
Дяо Мучунь нахмурилась.
— Она сказала, что не даёт взаймы, — повторила Е Ан.
Ван Юй испуганно прошептала:
— Ладно, это же мелочь...
— Ладно? — холодно переспросила Е Ан. — Почему «ладно»? Она не уважает твоё решение, а ты говоришь мне «ладно»?
Её напор был слишком устрашающим. Трусливая Ван Юй проглотила остаток фразы.
Е Ан взяла Дяо Мучунь за запястье и слегка кивнула:
— Отпусти.
— Какое тебе дело?
Дяо Мучунь не успела закончить, как вскрикнула от боли.
Остальные отложили свои вещи и в ужасе уставились на них.
— Закрой дверь, — приказала Е Ан.
Ван Юй, шлёпая тапочками, бросилась закрывать и запирать дверь.
— Ты спятила?! — завопила Дяо Мучунь. — Драка в общежитии! Я пожалюсь учителям!
Е Ан разжала пальцы, схватила Дяо Мучунь за воротник и швырнула на её собственную кровать.
Легким движением руки она велела Ван Юй тоже вернуться на своё место.
Шестеро девушек, никогда не видевших такого напора, в замкнутом пространстве почувствовали страх и инстинктивно выпрямились, готовые слушать.
Е Ан засунула руки в карманы и кивнула:
— Сначала разъясню позицию. Я не требую, чтобы соседки по комнате жили душа в душу, проявляли понимание и дружелюбие. Я допускаю отчуждение, несовместимость и даже взаимную неприязнь. Но я ненавижу и не потерплю школьной травли в любом проявлении — будь то «добровольная» жертва или активный агрессор. Также я презираю всех, кто стоит в стороне и делает вид, что ничего не происходит. Я всегда готова к жёсткому противостоянию. Мне плевать на ваши попытки бойкота или мести. Если хватит духу — попробуйте.
Все потрясённо молчали, в шоке глядя на неё.
Е Ан на указала на Ван Юй и добавила:
— Конечно, ты жертва и ни в чём не виновата. Но я всё же надеюсь, что ты станешь сильнее. Потому что на твоём лице написано: «Я — лёгкая добыча». Увы, не каждый одарён моей добродетелью — способностью помнить о человечности. Ты сама провоцируешь преступление.
Ван Юй была в полном ступоре.
Дяо Мучунь, потирая запястье, прошипела:
— Я пожалюсь учителям! Ты, переведёнка, что ты о себе возомнила?
— Пожалуешься? На то, что я помешала тебе воровать чужую горячую воду? — Е Ан мягко улыбнулась. — Не думай, что только ты умеешь ябедничать. Я тоже мастер слова. Теперь объявляю три правила, — продолжила Е Ан. — Первое: на полке для тазиков, обувной полке и в шкафчиках — кто занял моё место, немедленно освобождает. Второе: уборка по очереди, согласно расписанию у кроватей. Никаких отсрочек и замен, иначе устрою всем адскую жизнь. Третье: домашку делаем сами. Я ведь тоже умею жаловаться.
Одна из девушек пробормотала:
— Пустяки, чего раздули?
— Пустяки или нет — решает жертва, а не ты. Ты не имеешь права судить. Если это мелочь, то и мои действия — вообще ничто, — и Е Ан указала на маленький балкон. — Идите.
Две девушки встали и убрали свои тазики, поставив один в другой.
Е Ан постучала себя по груди:
— Я не стану использовать это, чтобы показать вам, что такое травля, — она дунула на кулак и сжала его: — Но я использую это, чтобы вы прочувствовали, каково это — быть жертвой. Ясно?
Инстинкт самосохранения не позволил им возразить.
Все затаили дыхание.
Казалось, они наконец поняли истинную причину перевода Е Ан.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|