Глава 35.1 Сегодня у меня нет работы

Было бы грубо заставить Адеуса ждать кого-то, кто никогда не придет, поэтому я отправила вместо себя Ребекку. 

«Полагаю, они уже должны были встретиться». 

Я неосознанно покосилась на часы. 

Внутри теплилась надежда, что они про меня забудут и хорошо проведут время. 

— Ты волнуешься? — буднично спросил Теодор, который весь день ходил за мной по пятам. 

— Совру, если скажу, что нет. Мне кажется, что я создала недопонимание, и мне неловко из-за этого. 

— Он — тот, кто поспешил с выводами. Ты не должна чувствовать себя плохо. 

Правда? Наверное, доля правды в этом есть. Я, согласившись, кивнула и обернулась на Теодора. 

— Но... 

— Что такое? 

— Ты сказал, что у тебя сегодня нет работы, но ты только работой и занимаешься. 

Теодор: «...» 

Теодор медленно положил документы, который держал в руке. 

Сбоку от него лежала кипа бумаг. 

Каждый раз, когда я куда-то перемещалась, он носил все эти документы с собой, так что, наверное, это было что-то срочное. 

— Мне просто скучно. Допустим, я просто трудоголик. 

— Разве у тебя не выходной? 

— Я отдыхаю. 

— У тебя на самом деле есть работа, да? 

— Я же сказал, сегодня у меня нет работы. 

В итоге я даже переместилась в офис, чувствуя себя виноватой, что он просматривал все это в кровати. 

Он волновался, что я могу захотеть развестись до того, как истечет один год? 

Размышляя об этом, я склонила голову набок. 

— Хм, — сказал он, как будто только вспомнил о чем-то. — Не знаю, хорошая ли это новость или плохая. 

— Что случилось? 

— Твой бывший партнер наконец-то присоединился к числу имперских рыцарей. 

— Понятно. Так это все-таки произошло. 

Он говорил о Сифе. 

Далия сказала, что она будет использовать свое влияние для того, чтобы в итоге Сиф заполучил желаемое. Я не смогла спрятать свой дискомфорт. 

— Не волнуйся. 

Першати: «...» 

— Я говорил тебе: я ответственен за всех имперских рыцарей. Я заставлю его пожалеть о своем решении. 

— Будь так добр. 

Теодор кивнул, и я почти физически ощутила его целеустремленность. Увидев, как он меня успокаивает, я улыбнулась. 

— Ты знал, что в последнее время по поместью ходит один интересный слух? 

— Интересный слух? 

— Говорят, что во флигеле поселился призрак, — прошептала я. 

Теодор не понял, о чем я, и приподнял брови. 

— Призрак? 

— Говорят, что по ночам слышно крики женщины и мужчины, умоляющие сохранить жизнь. 

Он, кажется, наконец понял, о чем я, и издал короткий возглас, приподнимая уголки губ. 

— Не знал, что люди разговаривают о чем-то настолько занимательном. Я приложу усилия, чтобы эти все это было слышно и в главном здании тоже. 

Заметив его злую ухмылку, я вдруг подумала, что вскоре слухи о призраках распространятся еще больше. 

«Ребекка напугается и снова начнет лить слезы». 

Визуализировав себе плачущую Ребекку, я не удержалась и хихикнула, но быстро вернула себе самообладание и спросила у Теодора:

— Ты узнал у них что-нибудь?

— Нет. 

Сама мысль об этом, по всей видимости, вызывала у него ярость. Он стиснул кулаки, сминая документ в руке. 

— Они даже не знают, кому продали яд. Если они могли выбить хорошую цену, они продавали это любому, кто ее предложит. Омерзительно. 

«Эм. Твои документы сейчас порвутся. Они же важные, нет?» 

Я с жалостью покосилась на помятые документы и обернулась. 

— В таком случае, разве у них не было хотя бы списка покупателей? Они должны были составлять хоть какие-то записи о том, сколько они продали или что-то в таком духе, разве нет? 

— Я уже проверил его. Список с датами, ценами и именами покупателей. Большинство, однако, покупали под псевдонимами. Думаю, они торопились продать как можно больше, не заботясь о проверки личности. 

— И много они продали? 

— Немало... 

Айлетт, наверное, страшно страдала ради этого. 

— Покупатели же не знали о проклятии, верно?.. Они рассказали им? 

Теодор покачал головой. 

— Я скормил им сыворотку правды, но, к счастью, они никому не рассказали. 

— С-сыворотку правды? 

Я думала, что она запрещена и считается наркотиком, поскольку, если дать человеку дозу больше максимально возможной, ментальное состояние человека неисправимо менялось. То, что он сказал, звучало довольно жутко, но я решила это проигнорировать. 

Я ничего не слышала. 

— Они сказали, что ничего не говорили о проклятии, поскольку посчитали, что покупателям станет страшно и они откажутся от покупки. 

«Что?» 

То есть они хранили это в секрете не потому, что они чувствовали себя плохо от мысли о том, что они кому-то расскажут, а потому, что они не хотели спугнуть покупателей? 

Услышав это, во мне появилось желание влить литров так десять сыворотки правды им в глотки. Ну, мало ли, рука соскользнула, еще чего. 

Теодор распрямил помятые бумаги и кивнул. Он выглядел немного лучше. 

— И все-таки я рад, что семейное проклятие не было раскрыто. 

Документы не хотели расправляться так, как ему хотелось, и Теодор раздраженно нахмурился. Однажды помятые документы никогда не станут гладкими. 

— Ну, я просто могу сказать, что никогда не получал этот документ... — пробурчал Теодор, снова сминая бумагу и кидая ее в камин. 

Он знал, что я наблюдала за ним, но его, видимо, это мало волновало. 

Я покачала головой в ответ на его действия. Наблюдая за тем, как он берет следующий документ, я услышала стук в дверь. 

— Входи, — сказал Теодор. 

После его разрешения дверь открылась, и Теодор поднял глаза с бумаг на вошедшего сэра Молтона. 

— Что? 

— Я здесь, чтобы сопроводить ее светлость. 

— Ее светлость? 

Теодор вскинул брови, опустив руку с бумагами. 

Я положила книгу, которую читала, и спросила:

— Кто-то пришел, чтобы встретиться со мной?

— Да, — тут же ответил сэр Молтон.