Глава 15

Ло Цяньцянь не выдержала: — Хватит уже держать меня в неведении! Почему это блюдо называется «Невидимые крылья»?

Су Фуцзя, к которому обратились, вновь ощутил прилив уверенности. Он загадочно улыбнулся, нарочито таинственно: — Это не просто перец. Это... пряные! куриные! крылышки!

Пряные куриные крылышки? Ло Цяньцянь застыла на мгновение, затем поспешно стала ковыряться в тарелке чистыми палочками. Под толстым слоем перца был... еще перец. Никаких признаков крылышек.

— Пряные куриные крылышки? — переспросила она. — А где же крылышки?

— Они же невидимые! — с праведным видом заявил Су Фуцзя.

Ло Цяньцянь промолчала... задумалась... и вдруг осенило...

Настолько логично, что даже возразить нечего. После минутного молчания она невольно прониклась уважением к Су Фуцзя. Будь у нее такая же деловая хватка, она бы точно преуспела в этом неспокойном мире. Взрастила бы Цинь Люя до трона, а сама, глядишь, стала бы императрицей. При этой мысли Ло Цяньцянь захотелось тут же назвать Су Фуцзя учителем.

Она встала, налила вина и приготовилась произнести тост: — Дядя Су, я восхищаюсь вашей... деловой хваткой. Может, сегодня мы...

Ее рука с бокалом замерла на полпути — Су Фуцзя остановил ее.

— Княгиня, — заговорил он с отеческой серьезностью, — я тоже восхищаюсь вашей... прямотой. Но наши, восточночжаоские женщины, ценят скромность. А такие дела, как становление побратимами разной фамилии, лучше инициировать мужчине.

Ло Цяньцянь уловила в этом потоке слов лишь два ключевых: — Побратимами... Сестра и брат? — осторожно переспросила она.

Су Фуцзя не видел проблемы. Он же такой красавец! Рядом с Ло Цяньцянь все решат, что он ее младший брат. Кто подумает, что он старший? Не может такого быть!

Ло Цяньцянь попыталась объяснить: — Дядя Су, я хотела попросить вас быть моим учителем, а не побрататься.

— Учителем?! — Су Фуцзя не поверил своим ушам. Как он может быть учителем Ло Цяньцянь? Он еще так молод! — Нет-нет, лучше уж побратаемся как сестра и брат, — решительно заявил он.

Затем, с пафосом добавил: — Сегодня мы дадим клятву на крови! Не прося родиться в один день и час, но клянемся умереть в один день и час!

Су Фуцзя подошел к ритуалу с размахом. Провозгласив клятву, он достал кинжал и без колебаний порезал палец. Ло Цяньцянь, представив боль, непроизвольно ахнула: — Ииссс...

Резать палец в таком месте! Не боится столбняка, который неизлечим?

Она подумала, что Су Фуцзя хочет капнуть кровь в вино, но по его виду стало ясно — он собирается писать на стене.

— Дядя Су, не занесите заразу! — поспешила остановить его Ло Цяньцянь.

Су Фуцзя отмахнулся: — Такой важный ритуал нельзя проводить спустя рукава!

Он развернулся и вывел на стене иероглиф «臿», затем вдруг замер... Погрузился в раздумья...

— Дядя Су, вы... — начала Ло Цяньцянь.

— Не мешай! Дай подумать! — оборвал он. Как же пишется иероглиф «歃» из «клятвы на крови»? Су Фуцзя вдруг забыл.

Церемония побратимства зашла в тупик из-за его безграмотности...

Ло Цяньцянь тоже не знала, как писать. Ритуал полностью замер...

— Может... пропустим этот этап? — осторожно предложила она.

— Ладно, — Су Фуцзя согласился с неожиданной быстротой. Он перечеркнул полунаписанный иероглиф кровью и вернулся на место. — На чем мы остановились?

Ло Цяньцянь вспомнила: — Вы сказали: «Не прося родиться в один день и час, но клянемся умереть в один день и час».

— Ага... — кивнул Су Фуцзя, глядя на нее. — Теперь твоя очередь клясться.

Ло Цяньцянь почувствовала себя обманутой: — Знаете, я бы хотела пожить подольше...

Су Фуцзя ведь уже на пороге «желтых источников», помереть может в любой день. Она, цветущая девица, как может умирать с ним в один день? Нечестно!

Су Фуцзя угадал ее мысли и безжалостно рассмеялся: — Кто из нас первым отправится к праотцам — еще вопрос! Мой сын — искусный лекарь, я уж точно доживу до спокойной кончины, лет до ста минимум. А ты? — он цокнул языком, прищурился и окинул ее оценивающим взглядом. — Тебе с таким князем мужем, глядишь, и завтра на улице валяться мёртвой.

Выходило, в этом пари на смерть проигрывал как раз Су Фуцзя. Ло Цяньцянь, выслушав его логику, струсила и сдалась. Да, все смертны. Одни уходят, как гора Тайшань, другие — как жены Цинь Люя. Ей не пристало смотреть свысока на Су Фуцзя.

С этими мыслями Ло Цяньцянь печально вздохнула и произнесла клятву, как и он: — Я, Ло Цяньцянь, сегодня становлюсь побратимом разной фамилии с Су Фуцзя. Не прося родиться в один день и час, но клянусь умереть в один день и час!

— Вот и славно, — кивнул довольный Су Фуцзя.

Они подняли бокалы, отмечая сие великое событие. Оба обладая синдромом социальной наглости, они так быстро сблизились, что рисовое вино лилось рекой, пока не стемнело. Затем ночь опустилась окончательно...

Они развалились за столом, ведя смутный диалог сквозь хмель.

— Ло-цзе... — заплетающимся языком говорил Су Фуцзя. — Столичные сказители все как один твердят, что ты исчадие ада... А по мне, ты просто дурочка...

Ло Цяньцянь лежала на столе, щеки пылали румянцем. — Эх... братишка... — протянула она. — Долгая это история...

— А еще смешнее, — продолжал Су Фуцзя. — Некоторые говорят, ты Королева Гу... или Глава Дворца Грушевого Цвета... Да брось! Не может быть!

Будь Ло-цзе Королевой Гу, разве позволила бы Цинь Люю себя тиранить? А уж Главой Дворца Грушевого Цвета — тем более. Такая личность! Разве бы она сдержалась, окажись рядом с Су Фуцзя? Поэтому он был уверен — сказители несут чушь.

— Завтра же... — бормотал он под хмелем. — Рты им позаткную... за Ло-цзе... Не позволю порочить честь моей сестры!

Ло Цяньцянь, между сном и явью, уже не могла отвечать. Она думала, как хорошо было бы оказаться Главой Дворца Грушевого Цвета. Говорят, у нее есть «Каталог красавцев»? Ло Цяньцянь тоже хотела бы взглянуть. Методы этой Главы ей очень нравились. Умыкать красавцев — не слишком этично, но как же ей это по душе! Если когда-нибудь доведется встретиться, она непременно подружится с ней и обсудит методы соблазнения мужчин...

Думая об этом, Ло Цяньцянь почувствовала, как тяжелеют веки. Она уснула прямо за столом, погрузившись в сладкие грезы о красавцах.

...

На следующий день...

Ло Цяньцянь проснулась при ярком свете дня. Солнце стояло высоко — время было уже не раннее. Она потерла заспанные глаза, голова гудела, раскалываясь от боли. Очнувшись после попойки, она огляделась в полном недоумении.

— Кто я? Где я? Что я должна делать?

В этот момент к воротам почтовой станции уже подходила свадебная процессия с оглушительным грохотом.

S3