Глава 5

— Я слышал, что хаос в Небесной Империи девятьсот лет назад был вызван беспорядками в мире демонов. Нынешний Повелитель Демонов перевернул все с ног на голову, и это затронуло даже Небеса.

— Да, неужели небожитель Фу Ли был околдован? Как такой бог войны, такой беспощадный убийца, мог попасть под чары какой-то демоницы!

— Тише, не говори так. Сейчас повсюду рыщут дикие звери, и наша задача стала еще сложнее. С мелкими тварями мы еще можем справиться, но как быть с особо опасными?

...

Мужчина в белых одеждах, чьи руки были связаны сенсо, низко опустил голову. Обычно послушные черные волосы разметались по плечам, а две белые ленты развевались на ветру, задевая его лицо.

Он стоял на коленях, нефритовое украшение на поясе запуталось в лентах и свободно свисало набок.

Через некоторое время раздался звонкий птичий щебет, и длинные, изящные пальцы мужчины слегка дрогнули.

Его глаза медленно открылись. Слегка вздернутые уголки глаз покраснели, легкий ветерок коснулся его бледного лица.

Фу Ли моргнул, а затем прищурился от яркого света.

Птица пропела трижды, и кто-то рядом уже приготовил орудия пыток.

Ледяное покалывание растеклось по всему телу, выступивший пот пропитал волосы на лбу Фу Ли.

Он видел небольшую кровоточащую рану у себя под грудью, откуда медленно извлекали священную кость.

Фу Ли закрыл глаза и глухо застонал.

Затем он почувствовал, как кость полностью вынули.

В этот момент он словно что-то почувствовал и резко поднял голову.

Женщина в черно-золотом одеянии вдали широко распахнула глаза. Она, видимо, спешила сюда, и ее слегка растрепанные волосы забавно переплелись.

Она остановилась, тяжело дыша, и застыла, глядя на грудь Фу Ли.

Плохо дело, она сбежала.

Фу Ли улыбнулся ей.

Он слышал, как она приближается неровными шагами. Когда она присела перед ним, ее большие серебряные серьги издали мелодичный звон.

Нежный перезвон сережек смешался с тонким ароматом бамбука и чернил, исходившим от нее, словно кто-то тихонько наигрывал чарующую мелодию, захватывающую дух.

Ее темно-красные глаза не отрывались от родинки под его глазом.

Он тихо рассмеялся и коснулся губами ее щеки.

Холодная кожа, с легким ароматом орхидей и бамбука.

Он поднялся выше и поцеловал ее в лоб.

Затем закашлялся кровью.

И увидел, как взгляд Юэ Ти затуманился.

Фу Ли охватила паника, но боль была такой сильной, что он почти потерял сознание. Он успел только произнести «Юэ…», как в руке девушки появился кроваво-красный изогнутый клинок.

Впервые он видел Повелительницу Демонов Юэ Ти в таком состоянии.

Как и гласили легенды, она излучала темную энергию, а ее клинок сиял кровавым светом, подобно алому зареву, упавшему с девяти небес, и был полон жажды убийства.

В одно мгновение все вокруг словно охватило пламя, которое неистово пылало, осыпая искрами огромный подземный дворец.

Прибежавший на шум Линь стиснул зубы. Как и девятьсот лет назад, сколько бы он ни звал ее, объятая темной энергией Юэ Ти продолжала бездумно размахивать клинком.

Кроваво-красный клинок рассекал звездное небо.

Линь взглянул на Фу Ли, скованного сенсо, выхватил меч у дрожащего небожителя и, вложив всю свою силу, разрубил оковы.

Не успел он и слова сказать, как белая фигура Фу Ли мелькнула перед Юэ Ти и схватила ее клинок голой рукой.

Юэ Ти на мгновение застыла, а затем пронзила его левую сторону груди.

— Неблагодарная. Какая же ты бессердечная, — пробормотал Фу Ли, морщась от боли.

Юэ Ти хотела выдернуть клинок, но Фу Ли сжал лезвие, а другой рукой схватил ее за подбородок, заставляя поднять голову.

Он долго смотрел ей в глаза, так долго, что Линь подумал, что он уже мертв.

И только когда ее взгляд опустился на родинку под его глазом, Фу Ли слабо улыбнулся.

Прошло еще какое-то время, и Юэ Ти разжала пальцы, выпустив клинок. Она смотрела, как Фу Ли начинает дрожать.

Слезы покатились по ее бледному лицу, а в обычно темно-красных глазах заблестела влага.

— Убей меня… Или запечатай… Я пойду с тобой на ледяную равнину Цин Чуань, больше не убегу, А Ли… — прошептала она дрожащим голосом.

Окровавленные губы Фу Ли изогнулись в хитрой усмешке.

Его низкий, хриплый голос, полный решимости, пронзил ее сердце.

— Нет.