Глава 11. Увидеть призрака — чертовски захватывающе

Слова Чу Хао тронули Му Юйфэй. Она с сочувствием подумала, как же ему, должно быть, пришлось нелегко — остаться без семьи в столь юном возрасте.

Они болтали ни о чём, слово за слово, и вдруг Му Юйфэй с улыбкой спросила:

— Послушай, ты уже не мальчик. У тебя есть девушка?

Чу Хао смутился.

— Была одна… в школе. Но мы с ней даже за руки ни разу не держались. В общем, расстались.

— Такой выдающийся парень, как ты, А-Хао, а она не смогла оценить своё счастье, — сладко улыбнулась Му Юйфэй. — Уверена, ещё пожалеет об этом.

«А вот это приятно слышать, — подумал Чу Хао. — Сестричка умеет делать комплименты».

Он вспомнил, как бывшая бросила его из-за бедности. Да, он был беден, и тогда не придал этому особого значения — у каждого свой путь. Но когда она притащила какого-то смазливого хлыща и принялась унижать его, Чу Хао не выдержал и напился до беспамятства.

«Ничего, — мрачно пообещал он себе. — Вот вернусь, и я вам устрою, голубкам…»

Он невольно залюбовался Му Юйфэй. Её лицо с холодными, почти аристократическими чертами хранило отстранённость, державшую всех на расстоянии. Фигура — само совершенство: ни убавить, ни прибавить. Безупречный овал лица сиял, словно редчайший нефрит.

Как вообще на свете рождаются такие красавицы?

— И хорошо, что расстались, — застенчиво проговорил Чу Хао. — Она была не в моём вкусе. Мне больше нравятся такие, как ты, сестрица Юйфэй. На таких женятся.

Это были его самые искренние мысли, без капли лжи.

Щёки Му Юйфэй тронул редкий румянец, но она тут же взяла себя в руки. Удивительно здравомыслящая женщина.

— Ну ты и захвалил сестру, — произнесла она.

— Кхм… Я правду говорю. Сестрица, а у тебя были отношения? — спросил Чу Хао.

К его удивлению, Му Юйфэй ответила:

— Никогда. У меня пунктик на чистоте, я не люблю, когда мужчины приближаются.

«Так вот почему она такая холодная».

— Но если это А-Хао… думаю, я бы сделала исключение, — с улыбкой добавила она.

«Сестричка, ты что, соблазняешь меня?»

— Правда? — взволнованно выдохнул Чу Хао.

— Конечно. Не веришь — проверь.

Счастье свалилось на него как снег на голову.

— А как… как проверять? — пробормотал он.

Му Юйфэй шагнула к нему, обвила руками его талию и медленно склонила голову ему на плечо. Ноздри щекотал пьянящий аромат её тела.

«Вот так? Сразу? Не слишком ли прямолинейно?»

Чу Хао был на седьмом небе от счастья. Он чувствовал, как упругие холмы её груди, тёплые и мягкие, вдавливаются в его рёбра. Он не знал, куда деть руки, и, скосив глаза, увидел её бёдра, округлые и тугие, как два баскетбольных мяча.

Что за фигура!

Что за пропорции!

И тут его ладонь, словно сама по себе, опустилась ниже и легла на упругую плоть.

Чёрт!

Какая мягкая… и пружинистая. Хотелось бы так прикасаться к ней каждый день.

Му Юйфэй и сама не ожидала такого. Рука Чу Хао на её пояснице вызвала волну сладкой дрожи. Она замерла. Ни один мужчина никогда не касался её здесь. Он был первым.

Но почему-то всё её тело обмякло, словно от удара током, а сердце забилось чаще.

Му Юйфэй вспыхнула так, что казалось, с её щёк вот-вот закаплет вода. Она отступила на шаг и с притворным укором прошептала:

— Маленький негодник, что ты делаешь?

— Ничего! — разочарованно выдохнул Чу Хао, торопливо убирая руку. — Сестрица, ты же сама сказала, что можно попробовать. Я и попробовал.

«Что это на меня нашло? А если она обвинит меня в домогательстве?»

— Но не так же… — Му Юйфэй выглядела рассерженной. — Меня… меня ещё никто там не трогал.

«Я и тут первый?»

— Сестрица, прости меня на этот раз, а?

Она вдруг прыснула со смеху, расцветая, словно роскошный пион.

— Ладно, проехали. Только никому об этом не рассказывай. Я пойду, не буду тебе мешать.

Развернувшись, она бросила через плечо, и её щёки снова залил румянец:

— А-Хао, у тебя ширинка расстёгнута.

Чу Хао опустил взгляд. И правда. Штаны топорщились недвусмысленным бугром.

Вот чёрт! Какой позор.

---

Спустилась ночь.

Во дворике семьи Му собралось немало народу. Чу Хао распорядился, чтобы все спрятались за большой ширмой. Многие укрылись на втором этаже.

Затем он протянул Му Чэнлану чашу с какой-то жидкостью.

— Пей.

— Небесный Наставник Чу, что это? — нервно спросил Му Чэнлан.

— Мышьяк, — невозмутимо ответил Чу Хао.

Му Чэнлан замер.

Его рука дрогнула так, что он едва не выплеснул содержимое. С несчастным видом он уставился на Чу Хао.

— Не бойся, — зыркнул на него тот. — Я лично приготовил этот отвар. Ничего с тобой не случится. Разве что твоя энергия Ян ослабнет.

Этот способ Чу Хао вычитал в «Охотничьем справочнике школы Маошань». Мышьяк хоть и смертельный яд, но в малых дозах может служить лекарством.

Му Чэнлан с трудом взял себя в руки, но чаша всё ещё ходила ходуном в его пальцах. Скривившись, он залпом осушил её и лёг на дощатый настил, притворяясь мёртвым.

Чу Хао прикрепил под доски жёлтый талисман — собственноручно начертанный Талисман Подавления Ян, который ослаблял жизненную силу человека.

Затем он открыл магазин Системы.

«Динь… Носитель приобрёл Талисман Явления Духов. Потрачено 1 очко выпендрежа. Остаток: 2 очка».

Чу Хао ухмыльнулся. С этой штукой все присутствующие смогут увидеть призрака. А значит, у него будет отличная возможность повыпендриваться.

Он взглянул на часы. Уже перевалило за полночь.

— Теперь ты, — обратился он к Линь Юйлань. — Иди и плачь над своим мужем. Чем громче и убитее будешь выглядеть, тем лучше.

— А? Зачем плакать? — не поняла она.

Чу Хао наградил её тяжёлым взглядом.

— Сказал — делай.

— Ох, хорошо, хорошо.

Линь Юйлань, теперь послушная как овечка, бросилась к Му Чэнлану и зашлась в громких рыданиях.

Стоявшая рядом Му Юйфэй не удержалась:

— А-Хао, зачем всё это?

На вопрос любого другого он бы и отвечать не стал, но отказать Му Юйфэй не мог.

— Плач привлекает призраков, — с улыбкой пояснил Чу Хао. — Им становится любопытно. Сейчас пламя жизни твоего третьего дяди еле теплится, он выглядит как покойник на последнем издыхании. А тот Призрак с отрубленной рукой жаждет извести всю семью Линь Юйлань. Он обязательно придёт.

«Динь… Носитель совершил потрясающий выпендрёж. Получено 2 очка выпендрежа».

«Вот это уровень, — самодовольно подумал Чу Хао. — Когда за дело берётся мастер, выпендрёж получается первоклассным».

Пробил час ночи. Вокруг стояла мертвецкая тишина. Напряжение росло, ни о каком сне не было и речи.

Наконец, в дверь ударил едва заметный ледяной сквозняк. Пламя свечи затрепетало и погасло. Двор погрузился во тьму, и лишь тусклый лунный свет выхватывал из мрака смутные, пугающие очертания.

Линь Юйлань уже дрожала от страха. Даже она, при всей своей глупости, поняла: нечисть явилась.

Из дверного проёма медленно выплыл Призрак с отрубленной рукой. Его голова была расколота чудовищным ударом, лицо превратилось в невообразимую маску боли, сочившуюся отвратительной смесью крови и мозгового вещества. Таким он был в момент смерти, когда прыгнул с крыши.

Люди за ширмой, увидев это кошмарное зрелище, едва сдержали рвотные позывы.

Даже у Чу Хао по спине пробежал холодок. Ну и мерзость. И всё же…

Увидеть призрака — чертовски захватывающе!

«Динь… Успешный выпендрёж "Встреча с призраком". Получено 2 очка выпендрежа».

Му Юйсюнь и Му Юйфэй в ужасе вцепились в руки Чу Хао, словно только рядом с ним можно было обрести хоть какую-то безопасность.

Мягкие и упругие тела сестёр прижались к нему. Ощущения были невероятными, до ломоты в костях. Казалось, он парит в облаках, уносясь за девять небес.

Чу Хао опустил взгляд. На Му Юйсюнь сегодня был чёрный, чуть декольтированный свитер, открывавший взору белоснежную ложбинку. Её тонкий аромат заставлял кровь бежать быстрее.

Он перевёл взгляд на Му Юйфэй. Её формы были заметно пышнее, чем у сестры. Даже под спортивной курткой угадывались её гордые сокровища — упругие, живые, словно два трепетных кролика, прильнувшие к его руке.

Они прижимались всё ближе, всё крепче.

Чу Хао не сомневался: в объятиях сестрицы Юйфэй можно и задохнуться.

Чёрт! До чего же волнующе!

Он сглотнул. Сердце колотилось как бешеное, ведь отец обеих девушек стоял совсем рядом.

Не слишком ли нагло — лапать его дочерей прямо у него под носом?

— Мои скейт-шузы, самые модные-премодные!

— По дороге домой я не сдержался!

— Трём, трём!

— Трём!

Внезапно гробовую тишину разорвал чей-то рингтон — дурацкая попсовая песенка «Мои скейт-шузы». От неожиданности вздрогнул даже сам призрак.

Напряжённая до предела толпа не выдержала. Внезапный звук разорвал нервы в клочья. Те, кто был потрусливее, закричали от ужаса, и, спотыкаясь, бросились бежать наверх, создавая панику и давку.

«Динь… Носитель совершил выпендрёж через испуг. Получено 2 очка выпендрежа».

Шум привёл Призрака с отрубленной рукой в ярость. Он издал беззвучный вопль и, не обращая внимания на бегущих, чёрной тенью метнулся к оцепеневшей Линь Юйлань.

— Смерти ищешь, тварь! — рявкнул Чу Хао.

Взмах руки — и жёлтый талисман сорвался с его пальцев, огненной меткой впиваясь в спину призрака.

— А-а-аргх!

Призрак издал душераздирающий вопль, и от его тела повалил густой чёрный дым, словно от горящей плоти.

«Динь… Талисман изгнания Инь успешно поразил цель. Духовная сила цели ослаблена».

— Всего лишь жалкий дух, а смеешь буянить перед Небесным Наставником? — с презрением бросил Чу Хао, делая шаг вперёд.

Эти слова стали последней каплей. Призрак медленно обернулся. Его черты, до этого бывшие размытой маской ужаса, вдруг обрели резкость. Лицо исказила гримаса лютой ненависти, а воздух вокруг него, казалось, закипел от тёмной злобы. Теперь это был не просто безликий дух, а вполне узнаваемый Тан Юйчэн.

— Как ты смеешь мешать мне, сопляк?! — ядовито прошипел он, впиваясь в Чу Хао горящими ненавистью глазами. Затем его взгляд метнулся к Линь Юйлань. — А ты, продажная тварь!

Линь Юйлань окаменела от ужаса, не в силах вымолвить ни слова.

— Если бы ты не продалась семье Му за их паршивые деньги, разве я бы шагнул с той крыши?! — ревел Тан Юйчэн, и в его голосе смешались боль, ярость и отчаяние. — Ты всё знала! Знала, как я тебя люблю, но выбрала богатство! Это ты убила меня, Линь Юйлань! И теперь я заберу с собой всю твою семью! Я вырву твоё сердце и заставлю их смотреть!

Ярость призрака была так велика, что казалось, сам воздух в комнате стал тяжёлым и ледяным.

Му Чэнлан, лежавший на досках, услышав эти обвинения, затрясся от гнева. Забыв о своей роли, он попытался вскочить.

— Эта сука…

Чу Хао молниеносно придавил его плечо, не давая подняться.