Глава 6 (Часть 1)

— Мам, я хочу тебя кое о чем спросить.

Я вернулся уже несколько дней назад, но все еще лежал в больнице под капельницей. Все эти дни я мог есть только кашу. Я старался сосредоточить свое внимание на этих несущественных вещах, но в конце концов не выдержал.

— Хочешь спросить — спрашивай.

Я открыл рот, во рту было сухо и жарко.

— Мам, это… ты знаешь, где Ляньцзянь?

— Ляньцзянь? Разве он тоже не в США? Что, вы теперь не общаетесь?

— Нет-нет, э-э, забудь.

Похоже, мама действительно ничего не слышала о его ситуации и не скрывала ничего намеренно.

— Ну и ребенок ты, право слово. Уехал в США и забыл о доме. Неблагодарный волчонок, — моя мама явно не стала вдумываться в мой вопрос. — А вот Ляньцзянь, как только каникулы, сразу вернулся. Этот ребенок с детства был куда менее хлопотным, чем ты.

— Ты видела, как он вернулся!

Мама удивленно посмотрела на меня.

— Что такое? Да, в конце прошлого года. Я встретила его, когда ходила за продуктами. Правда, он меня не заметил, разговаривал со своей девушкой.

Мама, говоря это, улыбнулась.

— Эта девушка такая прелестная. Я побоялась смутить молодых, поэтому не стала его звать.

Я немного помолчал, потом открыл фотоальбом в телефоне. Там еще сохранились фотографии с выпускного ужина. Я указал на Сюй Хуэй и спросил маму:

— Это она, да?

Кто бы мог подумать, мама решительно ответила:

— Нет, та была намного красивее.

Я задумался.

— Групповые фотографии всегда получаются не очень, в жизни она красивее. Точно не она?

Мама все так же качала головой.

— Говорю же, нет. Ты что, думаешь, у твоей мамы уже старческая дальнозоркость?

Сказав это, мама принялась рассматривать фотографии на моем телефоне. Все равно там не было ничего такого, что нельзя было бы показывать. Я откинулся на кровать и продолжил смотреть журнал, но ни одного слова не мог разобрать.

— Ох, вот эта.

Услышав это, я быстро наклонился и, увидев человека на фотографии, немало удивился.

— Ты уверена?

— У твоей старой мамы еще есть немного проницательности, — сказав это, мама вернула мне телефон.

Я смотрел на милую улыбку девушки на фотографии, и почему-то в сердце появилось некоторое понимание.

Через несколько дней ко мне в больницу кто-то пришел.

— Сегодня не нужно танцевать балет? — спросил я ее.

— Не нужно, — она слегка улыбнулась, поставила принесенные цветы в сторону и села сама.

— Даже ты знаешь, что я болен.

— Да, Лулу мне сказала.

— Вот как.

После этих нескольких фраз мы одновременно замолчали. Через некоторое время она встала и сказала:

— Ну, ты отдыхай…

— У меня к тебе вопрос, — прервал я ее. — Очень важный.

Она немного поколебалась, но все же села обратно.

Настенные часы в палате издавали глухой и медленный звук. Я глубоко вздохнул и спросил ее:

— Сяньсянь, где Чжоу Ляньцзянь?

— …

— В конце прошлого года кто-то видел тебя с ним. Не говори мне, что это ошибка.

— …Не ошибка. В конце года я действительно его видела. Это был последний раз. Сейчас я тоже очень хочу знать, где он.

Ее голос был очень тихим, он жужжал у меня в ушах, но каждое слово было отчетливо слышно.

— Когда вы познакомились?

— Примерно за месяц до того, как я встретила тебя в баре.

— Где ты с ним познакомилась?

— …

— Тогда я задам другой вопрос. Чем он болен?

Услышав это, Сяньсянь резко подняла голову, и в ее глазах внезапно навернулись слезы.

— Ты уже знаешь?

— Я догадался, — я посмотрел в окно, чувствуя неописуемую тоску в сердце. — Но только это. Некоторые вещи, если он не скажет, я действительно никогда не узнаю. Так что, не могла бы ты мне помочь?

Сяньсянь тоже посмотрела в окно. Зеленые листья фирмианы, словно маленькие ладошки, закрывали яркий солнечный свет.

Я не торопил ее, просто ждал. Тень от моих пальцев падала на белое одеяло, словно растянувшаяся мрачная туча.

Часы на стене издали хрупкий щелчок. Снизу донесся пронзительный детский крик.

— Мой отец — хирург. В тот день я после школы пошла в больницу к нему и увидела, как оттуда выходит парень, совершенно потерянный. Вещи, которые он держал в руках, рассыпались по полу, и он долго не мог их собрать. Я подошла помочь и заметила, что у него сильно дрожат руки, а на лице ни кровинки. Подошла и старшая медсестра. Когда он ушел, она сказала мне, что у этого парня только что обнаружили опухоль мозга.

Она медленно начала говорить, ее тон был монотонным, без единой интонации.

— Я тогда не очень удивилась. В конце концов, это больница, обычное дело. Кто бы мог подумать, через несколько дней я снова встретила его в больнице. Он ждал какого-то обследования. Обычно в таких случаях кто-то сопровождает, но он был один, просто тихо сидел и читал книгу. Рядом кто-то рыдал, кто-то выглядел измученным. В больнице всегда такая гнетущая атмосфера. Мне стало его немного жаль, и я подошла поговорить с ним. Он был очень спокоен, совсем не такой, как в прошлый раз, словно уже смирился со своей болезнью.

— Позже он сказал мне, что планирует сделать операцию через несколько месяцев. Я очень удивилась. Его опухоль существовала уже некоторое время, просто ее не обнаруживали. Позже, из-за высокой температуры, которая не спадала, он пришел в больницу на обследование, и тогда выяснилось, что начались признаки ухудшения. Я посоветовала ему в такой ситуации не тянуть слишком долго, чем раньше операция, тем меньше риск.

Сяньсянь, говоря это, невольно прикусила губу.

— Но Ляньцзянь сказал, что даже если он очнется после операции, очень вероятны такие осложнения, как амнезия или снижение умственных способностей. Он просто хотел оставаться собой, жить своей прежней жизнью, хотя бы еще один день. Бояться в такой ситуации — это нормально. Я подбодрила его, сказала, чтобы он верил в себя. В ответ он сказал, что не знает, каким станет его мир после операции, боится, что больше никогда не увидит любимого человека, или, что еще хуже, больше не узнает его. Я спросила, как выглядит его любимый человек. Он немного помолчал, потом вдруг улыбнулся и достал телефон, но показал мне твою фотографию. Сначала я очень удивилась, потому что он не выглядел… не выглядел таким человеком.