Глава 3. Система активирована [исправлено]

В укромном уголке зала, за сценой.

Чтобы как можно быстрее получить больше информации, Сюй Вэньжо перестал обращать внимание на выходящих на сцену участников. Вместо этого он сделал вид, что погрузился в раздумья, и принялся тщательно разбирать в голове обрывки воспоминаний.

Человеческий мозг — удивительная вещь. Он похож на огромную библиотеку, а воспоминания — на книги, которые можно вызвать в любой момент.

Просто у всех разные способности. Некоторые могут войти в библиотеку и свободно взять любую книгу, а у других пропуск позволяет разве что выпросить у охранника пару пачек печенья.

Возможно, из-за того, что Сюй Вэньжо прожил две жизни, его душа была сильнее. Он с легкостью извлекал из памяти любые воспоминания, и чем больше он их анализировал, тем лучше понимал этот мир.

Этот мир был удивителен. Неизвестно, какая бабочка взмахнула крыльями, подняв причудливый ветер, который полностью изменил историю. Государственное устройство и культура разных стран остались почти неизменными, но реальность претерпела кардинальные изменения.

Те, кто должен был подняться на волне времени, изменились до неузнаваемости. Исчезли связанные с ними знаменитые личности, известные компании и произведения искусства. Появилось что-то похожее, но иное, а чего-то не было вовсе.

Например, телефон Dami, которым пользовался Сюй Вэньжо, вызывал смутное чувство дежавю. Топовая конфигурация, красивый внешний вид, минималистичный стиль — все это казалось Сюй Вэньжо знакомым. Телефон Dami, завоевавший огромную популярность благодаря рекламному слогану «Все нормальные люди покупают Dami», успешно вышел на рынок элитных товаров и встал в один ряд с Xiawei и Open, став одним из трех крупнейших производителей телефонов.

Воспоминаний о жизни Сюй Вэньжо было много, и он мог лишь бегло их просмотреть. Невозможно в одно мгновение вспомнить все детали девятнадцати лет жизни.

Сюй Вэньжо был самым обычным юношей. Его отец был профессором истории в Пекинском университете, человеком мягким и добрым, а мать — заместителем руководителя Пекинского оркестра народных инструментов, то есть человеком из мира искусства.

Конечно, по сравнению с его обычной жизнью в прошлом мире, в этой жизни у Сюй Вэньжо были гораздо лучшие условия.

К счастью, его судьба не сложилась так, что он сразу после перерождения остался сиротой и попал в приют.

У него не было невесты, которая собиралась бы разорвать помолвку, или жены, которая развелась с ним и постоянно устраивала скандалы.

Никакой драмы. Сюй Вэньжо был самым обычным человеком.

Причина, по которой Сюй Вэньжо пришел на шоу талантов, была довольно спонтанной. Только поступив на первый курс, он вступил в читательский клуб. Старшекурсница из клуба почему-то разглядела в нем талант и настояла, чтобы Сюй Вэньжо присоединился к ее студии и стал айдолом. Сюй Вэньжо, разумеется, вежливо отказался.

Эта история наделала много шума в университете. Под подначивания друзей, которым было интересно, чем все закончится, Сюй Вэньжо, несмотря на все свои возражения, не смог отказать старшекурснице. Поэтому, воспользовавшись летними каникулами, он согласился участвовать в «Idol Trainee Camp».

Сюй Вэньжо клялся, что у него не было ни малейшего желания становиться айдолом. Он не был человеком, который зарабатывает на жизнь своим лицом. Он был преемником социализма, свободным от низменных интересов.

Ладно, хватит притворяться. Сюй Вэньжо признался: старшекурсница была очень красивой.

Сюй Вэньжо не заметил, как пролетело время. В зале собралось уже много участников, а рядом с ним появилось несколько человек.

Когда Сюй Вэньжо пришел в себя, большая часть шоу уже была записана. В этот момент перед ним внезапно появилась чья-то рука, и он услышал дружелюбный голос:

— Привет, я У Сюань. Приятно познакомиться.

Сюй Вэньжо повернулся и увидел юношу лет двадцати, примерно своего возраста. У него была светлая кожа, правильные черты лица, аккуратно подстриженные черные волосы, а в глазах светилась невинность.

Сюй Вэньжо предположил, что У Сюань из обеспеченной семьи, потому что в обычной семье не вырастишь такого ребенка. Дети из бедных семей рано взрослеют, сталкиваются с разными трудностями, и их характер неизбежно становится более серьезным, а взгляд — не таким наивным.

— Меня зовут Сюй Вэньжо.

— Я знаю тебя. Я видел твое выступление. Ты так круто играл на суоне! Невероятно, как ты имитировал столько птичьих голосов! И твой тайцзицюань мне тоже очень понравился.

— Спасибо за комплимент. Твое выступление тоже было очень хорошим.

Конечно, Сюй Вэньжо не обращал внимания на выступления предыдущих участников, это был просто вежливый ответ. Но, к его удивлению, У Сюань почесал затылок и смущенно улыбнулся, словно действительно поверил, что Сюй Вэньжо хвалит его выступление.

— Члены жюри сказали, что мне нужно еще поработать над танцами и вокалом, иначе мне будет трудно пройти дальше.

— Ничего страшного. Если не умеешь, нужно учиться. Я тоже не умею танцевать. Никто не рождается с умением петь, танцевать, читать рэп и играть в баскетбол. Просто нам нужно потренироваться еще пару лет, и мы обязательно станем сильнее.

У Сюань кивнул. Ему показалось, что Сюй Вэньжо говорит как-то странно, и он не совсем понял, что тот имеет в виду. Но общий смысл был ясен: Сюй Вэньжо подбадривал его.

Пока Сюй Вэньжо и У Сюань болтали, его внимание привлекли фигуры на сцене.

На сцене выступали две девушки лет двадцати. На них были одинаковые платья белого цвета с нежно-голубыми вставками. Их черные волосы, распущенные по плечам, развевались в такт движениям, создавая ощущение неземной красоты.

У девушки справа были ясные, живые глаза и слегка приподнятые брови, что придавало ей немного мужественности. Каждое ее движение было исполнено изящества, которое невозможно было забыть.

Девушка слева была ее полной противоположностью. Судя по ее поведению на сцене, даже длинное платье не могло скрыть ее холодный характер. Однако благодаря своей красоте она компенсировала этот недостаток.

Сюй Вэньжо, заинтересовавшись, начал наблюдать за выступлением. В этот момент член жюри Юй Чао с улыбкой спросил, какими талантами обладают участницы.

Девушки переглянулись, и та, что справа, шагнула вперед, слегка поклонилась и, под пристальными взглядами, взмахнула рукавом. Без предупреждения, без колебаний, она запела:

— «Прошу, мой господин, пей вино и слушай песню Юй,

Развей свою печаль танцем под луной.

Жестокий Цинь разрушил Поднебесную,

И герои со всех сторон подняли оружие».

Неожиданные четыре строчки в стиле пекинской оперы поразили всех присутствующих. Это было даже более впечатляюще, чем игра Сюй Вэньжо на суоне. Юй Чао широко раскрыл глаза и непроизвольно открыл рот, что выглядело довольно комично.

Мелодия была плавной и протяжной, но в то же время величественной. Особенно впечатляли движения девушки, когда она пела: было видно, что она владеет техникой. Каждый жест, каждый взгляд были наполнены смыслом.

— Боже мой, у тебя потрясающий голос! Скажи, ты профессиональная актриса пекинской оперы?

Юй Чао был взволнован. Все знали, что пекинская опера — это национальное достояние, но мало кто находил время, чтобы ее послушать. Когда же такая мелодия внезапно представала перед зрителем, никто не мог сдержать эмоций. Эти протяжные звуки, возможно, были памятью, передававшейся тысячелетиями.

Это чувство, когда по телу пробегает дрожь, словно что-то пытается вырваться изнутри, возможно, было трепетом культурного гена, запечатленного в крови и костях каждого человека.

— Да, я профессиональная актриса пекинской оперы. Я начала учиться в десять лет, в шестнадцать лет вышла на сцену, а потом выступала по всей стране. Выступлений становилось все больше, а зрителей — все меньше…

В глазах девушки, находившейся в самом расцвете сил, появилось разочарование. Она, казалось, не понимала, почему ее выступления хвалили учителя и коллеги, а зрителей становилось все меньше.

Сюй Вэньжо поднял голову. Красавица на сцене все еще сияла. Сюй Вэньжо перевел взгляд на ее номер и запомнил информацию: участница № 17, девушку зовут Су Цзин.