Глава 33. Рябь

Глава 33. Рябь

Прошло совсем немного времени, и на лестнице раздались громкие шаги — «дон-дон-дон». Сработал эффект «человек ещё не появился, а звук уже здесь».

Чэнь Чжао посмотрел в ту сторону. В темноте сначала показался высокий силуэт.

Не успел он и глазом моргнуть, как силуэт вышел из подъезда.

В этот момент тусклый лунный свет, казалось, обрёл волшебную силу. Как только силуэт коснулся его лучей, в глазах на миг помутилось, и перед ним, словно по волшебству, предстала прекрасная, как цветок, Юй Сянь.

— Директор Чэнь, давно ждёте? — уголки губ Юй Сянь слегка приподнялись, а в глазах сверкали искорки счастья.

С тех пор как умерла её мать, она каждый год ездила на могилу одна. Она и представить не могла, что в этом году кто-то составит ей компанию.

Для Юй Сянь не было проблемой быть одной.

Но если уж и брать кого-то с собой, то только Чэнь Чжао.

Бабушка была уже стара.

Отец снова женился.

У Юй, конечно, предлагала поехать с ней, но Юй Сянь отказалась, решив, что ещё слишком рано и не стоит утруждать подругу.

Юй Сянь по натуре была очень независимой и не любила быть в долгу у других. Но почему-то от помощи Чэнь Чжао ей совсем не хотелось отказываться. Казалось, ей хотелось, чтобы между ними было больше связей.

«Если в следующий раз ему понадобится моя помощь, я тоже сделаю для него всё, что в моих силах!» — успокаивала она себя.

Возможно, У Юй была права: у влюблённых девушек отключается мозг, и они сами находят себе оправдания.

— Я тоже только что подошёл, — ответил Чэнь Чжао, притопывая ногой, а затем указал на два свёртка, большой и маленький, в руках Юй Сянь. — Тяжёлые? Помочь понести?

— Окей! Тогда не откажусь от помощи директора Чэня! — Юй Сянь тут же протянула ему большой свёрток.

— А что, если я просто из вежливости спросил? — сказал Чэнь Чжао, принимая свёрток.

— А что, если я совсем не понимаю намёков? — Юй Сянь упёрла руки в свою тонкую талию с таким видом, будто говорила: «Я глупая, и в этом моя правота».

Чэнь Чжао улыбнулся. Свёрток только казался большим, на самом деле он был очень лёгким. Вероятно, внутри были ритуальные деньги и другие предметы для поминовения.

— Пошли, сначала нужно поймать такси, — Чэнь Чжао первым вышел из жилого комплекса, правда, вид у него был довольно «жалкий».

Он обхватил большой свёрток обеими руками. Пакет закрывал обзор, поэтому шёл он медленно, а его тень на земле напоминала пузатого Дональда Дака, что совершенно не соответствовало его обычному уверенному образу «директора Чэня».

Пройдя несколько шагов, Чэнь Чжао заметил, что Юй Сянь, нёсшая лишь маленький пакетик, отстала. Он не удержался и крикнул, обернувшись:

— Ты чего так медленно?

— Иду-у-у, — протянула Юй Сянь. Её винно-красные волосы, свободно рассыпанные по плечам, игриво подпрыгивали.

«Хмф! Вечно ведёт себя как старичок. Вот только сейчас стал похож на юношу», — подумала она.

***

Когда они вышли из жилого комплекса, на улице всё ещё было сумрачно. Лишь изредка попадались дворники в оранжевых жилетах, подметавшие мусор.

Чэнь Чжао взглянул на свои электронные часы — ровно 5 утра.

В такое время автобусы ещё не ходили, и даже такси поймать было трудно. Но Гуанчжоу — город-миллионник, так что, если немного подождать, свободная машина обязательно найдётся.

Они стояли бок о бок на перекрёстке. Заметив, что Чэнь Чжао постоянно притопывает ногами и подёргивает плечами, Юй Сянь не удержалась и спросила:

— Ты замёрз?

— А ты нет? — удивлённо переспросил Чэнь Чжао. Школьная форма из этой тонкой сетчатой ткани была слишком лёгкой. Стоило подуть ветерку, как казалось, будто на тебе вообще ничего нет.

Но Юй Сянь, похоже, и вправду не мёрзла. Они ведь оба были в школьной форме, так почему она могла себе позволить расстегнуть воротник, обнажив ключицы, а ему хотелось втянуть голову в куртку по самый подбородок?

— Какие же вы, парни, неженки, — скривила губки Юй Сянь. — Я зимой могу ходить в короткой юбке с голыми ногами. И заметь, не гуандунской зимой, а нашей, сычуаньской.

Тут уж Чэнь Чжао не выдержал. Он опустил свёрток и сделал вид, что собирается стащить с неё куртку:

— Давай-давай, прояви свой героизм, снимай куртку и отдавай мне…

На улице Юй Сянь, естественно, отбивалась, но благодаря этой шутливой перепалке время пролетело незаметно, и вскоре они поймали такси.

Усевшись на заднее сиденье, Юй Сянь открыла свой маленький пакет. В нём оказался завтрак: яйца, кукуруза и соевое молоко.

Она боялась, что на улице всё быстро остынет.

— Ты когда успела купить завтрак? — с удивлением спросил Чэнь Чжао.

— Я сама его приготовила, вообще-то! — Юй Сянь закатила глаза и протянула ему кукурузу.

Только тут Чэнь Чжао вспомнил, что Юй Сянь умеет готовить, и готовит очень хорошо. Нельзя было обманываться её эффектной и легкомысленной внешностью.

Чэнь Чжао и вправду был голоден. Он схватил кукурузу и в два счёта с ней расправился. Закончив, он вдруг заметил, что Юй Сянь держит в руках очищенное варёное яйцо, но не ест его.

— А ты почему не ешь? — спросил он, кивнув в сторону яйца.

— О, это тебе, — как ни в чём не бывало ответила Юй Сянь.

Казалось, она не видела в этом ничего особенного. Возможно, в её системе ценностей или из-за её воспитания было вполне нормальным чистить яйцо для парня, с которым у неё такие отношения.

Чэнь Чжао на секунду замер, а потом тут же решил пойти напролом:

— Тогда покорми меня.

— У тебя что, своих рук нет? — сначала отказалась Юй Сянь. У Чэнь Чжао были и руки, и ноги, он же не инвалид.

Чэнь Чжао поднял правую руку, показывая, что в ней соевое молоко. Затем поднял левую, показывая, что в ней кукуруза. Потом он поднёс своё лицо к Юй Сянь и открыл рот:

— А-а-а…

— Ну что с тобой поделаешь! — Юй Сянь ничего не оставалось, как засунуть очищенное яйцо ему в рот.

Однако в тот миг, когда их губы и её пальцы случайно соприкоснулись, Чэнь Чжао отчётливо почувствовал, как пальцы Юй Сянь дрогнули и отдёрнулись.

После этого она вдруг замолчала. Отвернувшись к окну, она смотрела на светлеющие улицы и молча доедала оставшийся завтрак.

***

Кладбище находилось в районе улицы Дагуань. Утром пробок почти не было, и они быстро доехали.

Но у ворот такси дальше ехать не смогло. Вдоль дороги, ведущей к кладбищу, выстроились ряды частных машин. Каждый человек в руках держал свёртки или цветы.

К этому времени Юй Сянь снова пришла в себя. Она повела Чэнь Чжао по извилистым дорожкам кладбища и, наконец, остановилась у одной из лестниц. Взяв у него большой свёрток, она сказала:

— Моя мама там, внизу. Подожди здесь, хорошо?

— Угу, — кивнул Чэнь Чжао.

Сейчас он был всего лишь «другом», и идти на поминки вместе было бы неуместно. К тому же, Юй Сянь, вероятно, хотела поговорить с матерью о сокровенном, и его присутствие было бы лишним.

Чэнь Чжао остался стоять наверху. Он видел, как респектабельные, успешные на вид мужчины и женщины средних лет, стоя на коленях, давали волю своим чувствам.

Наверное, перед родителями, пусть и ушедшими, они всё равно оставались детьми.

Примерно через двадцать минут Юй Сянь поднялась наверх.

От неё пахло дымом, а глаза покраснели. Чэнь Чжао понимал, что любые слова сейчас будут неуместны. Главное — просто быть рядом.

Всё было понятно без слов.

Только когда они вышли за ворота кладбища и оказались под лучами восходящего солнца, согревавшими тело, Юй Сянь с долгим выдохом произнесла: «Фух…»

Чэнь Чжао понял, что теперь можно говорить.

— Уже почти семь, — сказал он, взглянув на часы. — Ты сейчас в школу или сначала домой, умыться?

Юй Сянь поднесла воротник формы к лицу, понюхала и, сморщив свой аккуратный носик, ответила:

— Пожалуй, сначала домой. Иначе в классе от меня дышать будет нечем.

— Тогда я пойду на утренние занятия, — сказал Чэнь Чжао. Он и предполагал, что ей нужно будет заехать домой.

— А… — на её лице промелькнула тень сожаления, но потом она вспомнила, что в школе они всё равно увидятся, и кивнула. — Хорошо.

Чэнь Чжао сделал несколько шагов, но вдруг, словно повинуясь внезапному порыву, снова обернулся.

Юй Сянь всё ещё стояла на месте и смотрела на него. Покрасневшие уголки её глаз были словно два ярких цветка апрельского персика — неземная красота.

Чэнь Чжао мягко улыбнулся. И как тут было не подумать:

Встреча двух людей —

это маленькая рябь,

что медленно расходится по воде.