Произнеся это, Фу Яньчжи обнял Цзи Цинъин, опустил голову и вдохнул запах у её шеи, а затем успокаивающим тоном прошептал:
— Ты только что побрызгалась духами?
Его тёплое дыхание обдавало кожу Цзи Цинъин, слегка зудя, как будто её царапала кошачья лапа.
— М-м-м, — бессознательно ответила она, с трудом пытаясь тихо объясниться: — Они лежат в шкафу…
Прежде чем она успела договорить, Фу Яньчжи укусил её за шею, заставив поднять голову и непроизвольно простонать.
Продолжая блуждать руками по телу девушки, он вновь спросил:
— Ты побрызгалась духами для меня? Я прав?.. — последний вопрос Фу Яньчжи намеренно выделил тоном.
Его голос был настолько убедительным, что ноги Цзи Цинъин подкосились.
Какой же этот мужчина невыносимый!
Цзи Цинъин крепко поджала губы, изо всех сил стараясь удержаться от того, чтобы не потерпеть полное поражение столь быстро.
Она слабо возразила:
— Нет.
Девушка подняла на него влажные, словно от тумана, глаза.
— Их распыляли у прилавка.
— Так ты не брызгалась ими нарочно? — спросил Фу Яньчжи, приподнимая бровь.
— Не будь таким самовлюблённым…
Услышав это, Фу Яньчжи скривил нижнюю губу, задумался на некоторое время и продолжил спрашивать:
— Разве не ты их покупала?
— Подожди, что? Ты хочешь понюхать их? — спросила Цзи Цинъин, глядя на него.
Фу Яньчжи с горящими глазами напомнил:
— Я хочу, чтобы ты побрызгала на меня этими духами.
Цзи Цинъин промолчала.
На первый взгляд, в его высказывании не было ничего такого.
Но если задуматься над этим ещё раз, становилось очевидно, что здесь скрывался более глубокий подтекст.
Цзи Цинъин уставилась на него, сморщившись от досады.
— Я ещё не успела принять ванну. Я достану и дам понюхать их тебе позже.
Фу Яньчжи ответил:
— Хорошо.
Пара очень сильно хотела есть, так что они не стали больше дурачиться и сели на кухне.
Фу Яньчжи готовил довольно быстро, поэтому приготовление трёх блюд и одного супа не заняло у него много времени.
Из-за жареного блюда, приготовленного Фу Яньчжи, Цзи Цинъин распахнула французские окна, позволяя вечернему бризу свободно влететь внутрь, подобно прохладному ветерку, дувшего над спокойной поверхностью озера, привнося в помещение атмосферу романтики.
Во время трапезы Цзи Цинъин по непонятной причине стало тревожно.
Однако, обдумав всё ещё раз, девушка решила, что в этом не было ничего такого. Она могла не стесняться собственных чувств перед человеком напротив себя, ведь рано или поздно она станет его.
Фу Яньчжи обладал прекрасными кулинарными способностями, и Цзи Цинъин любила его стряпню.
Во время еды Фу Яньчжи внезапно спросил:
— У тебя что-то случилось сегодня?
Цзи Цинъин замерла и подняла голову, чтобы взглянуть на него:
— По мне настолько заметно?
Фу Яньчжи окинул её взглядом, затем остановился и покачал головой:
— Нет.
Так как Фу Яньчжи пристально наблюдал за выражением её лица на протяжении несколько месяцев, сейчас он мог хорошо читать её.
Когда Цзи Цинъин была расстроена, у неё пропадало всякое желание разговаривать, и её лицо становилось угрюмым. Разумеется, она находилась в таком состоянии не по своему желанию. Думая о неприятных для себя вещах, девушка всегда падала духом, и даже эти великолепные лисьи глаза теряли часть своего сияния, когда уголки её рта опускались.
Цзи Цинъин заглянула ему в глаза, подняла брови и спросила:
— Как ты понял, что я расстроена?
Фу Яньчжи не стал отвечать и лишь молча смотрел на неё.
Цзи Цинъин также не отрывала от него взгляда и улыбнулась.
— Да, случилось. Я забыла рассказать тебе, что встретила свою мать, когда ходила по магазинам, — объяснила она.
Фу Яньчжи опустил взгляд, положил ей в тарелку овощи и мягко спросил:
— Она что-нибудь сказала?
— Да, — кивнула Цзи Цинъин, — но это было совсем не то, что я хотела услышать.
И добавила:
— Мы обе в ссоре.
Начав класть ей в рот еду, Фу Яньчжи низким голосом сказал:
— Прежде чем что-то говорить, сначала доешь.
Цзи Цинъин хихикнула и с нежностью посмотрела ему в глаза.
— Хорошо. Я точно не собираюсь портить себе аппетит из-за неё, — ответила она, открывая рот, позволяя ему накормить себя.
— М-м-м… О да.
Цзи Цинъин немного подумала и тихо произнесла:
— Мы так и не успели ни о чем поговорить. Она пыталась, но я даже не стала её слушать.
Девушка поджала губы.
— В прошлом она несколько раз пыталась наладить со мной отношения, но я отказывалась идти ей навстречу и не отвечала на телефонные звонки.
Договорив, она сделала передышку и едва слышно проговорила:
— Потому что она делала это не ради меня.
Цзи Цинъин была рассудительной девушкой.
Если бы в то время Чжоу Чжилань вернулась ради неё, Цзи Цинъин проявила бы добродушие и даже простила бы ей всё то, что она натворила, хоть и не сразу.
Но она этого не сделала.
Чжоу Чжилань так ни разу и не пришла за ней, и даже в этом случае Чжоу Чжилань хотела помириться с ней только из-за своей работы.
Всякий раз, когда она размышляла о мотивах своей матери, ей становилось немного грустно, но не настолько душераздирающе, как казалось.
— Не жалей меня, — улыбнулась она, глядя в сочувствующие глаза Фу Яньчжи. — Я исцелила себя сама, — заявила она.
Фу Яньчжи оставался спокойным, но не переставал поглаживать её по голове, выражая свою эмоциональную поддержку.
Цзи Цинъин улыбнулась, немного подумала и сказала:
— Она действительно совсем не изменилась.
Все такая же эгоистка.
Цзи Цинъин моргнула и уставилась на Фу Яньчжи.
— Знаешь, что она сказала мне в первую очередь, когда мы встретились сегодня?
Не дожидаясь ответа Фу Яньчжи, она продолжила:
— Прошло много времени с тех пор, как мы в последний раз виделись. Тем не менее вместо того, чтобы сказать, как я повзрослела или похвалить меня за выход в третий тур соревнований, она раскритиковала мой дизайн.
Цзи Цинъин была совсем одна на протяжении долгих лет.
И по правде говоря, она уже оставила свою мечту быть вместе со своей матерью.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|