Глава 10. Сун Чжэнь (Часть 1)

Смеркалось. На улицах зажигались огни.

Дуань сошел на остановке и, пройдя переулками, добрался до своего дома. Он открыл дверь.

Договорившись с компанией по прокату автомобилей, он обеспечил съемочную группу автобусом, но оставил за собой право ездить на такси. Во-первых, чтобы сэкономить немного денег, а во-вторых, чтобы держать дистанцию от остальных членов группы. Теперь он всерьез воспринимал режиссуру как управленческую работу, а в управлении, как известно, руководителю необходимо соблюдать дистанцию с подчиненными.

Войдя в дом, он увидел Сун Чжэнь, склонившуюся над уроками. Шэнь Хуэйфан нигде не было видно.

Услышав, что кто-то вошел, Сун Чжэнь подняла голову. Дуань кивнул ей, закрыл дверь и направился к себе в комнату.

Ему было не о чем говорить с этой девочкой. Более того, он немного побаивался ее острого языка.

Однако уйти ему не удалось.

— С работы?

Дуань опешил.

Эта девочка никогда не заговаривала с ним первой. Что случилось сегодня?

Но раз уж она обратилась к нему, он не мог проигнорировать ее.

— Да, с работы, — ответил он.

Теперь сразу уходить в комнату было бы невежливо. Дуань огляделся и медленно подошел к дивану. Он сел на самый краешек, собираясь перекинуться с ней парой слов и поскорее ретироваться.

— А где твоя мама?

— Ушла на вечер в районный дом культуры для пожилых.

— А, — протянул Дуань, не зная, что сказать. Он сидел, то кладя руки на колени, то почесывая голову, не находя себе места.

К счастью, его неловкость длилась недолго. Сун Чжэнь посмотрела на него и спросила:

— Мама сказала, ты нашел работу?

Дуань с облегчением выдохнул:

— Да.

Подумав, что понял, к чему она клонит, он достал из кармана плотно завязанный пластиковый пакет, развернул его слой за слоем и вынул оттуда все деньги.

Купюры, пролежав в кармане, измялись. Дуань терпеливо разгладил их, положил на журнальный столик и подвинул к Сун Чжэнь.

— Вот четыреста юаней за прошлый и этот месяц, — сказал он. — И еще сто за коммунальные услуги. Хотел отдать маме, но раз ее нет, отдам тебе.

Эти четыреста юаней Дуань взял из своего аванса. Он понимал, что постоянно задерживать арендную плату неправильно, тем более что семья Шэнь Хуэйфан жила небогато. Он заплатил только за два месяца, потому что, по его расчетам, съемки должны были закончиться до конца месяца, и тогда он, скорее всего, уедет в Шанхай. Сто юаней за коммунальные услуги — это больше, чем он на самом деле потратил (единственным электроприбором в его комнате была лампа накаливания), но Шэнь Хуэйфан так долго заботилась о нем, никогда не выгоняла, даже когда он задерживал плату, что он чувствовал огромную благодарность. Эти лишние деньги были прежде всего выражением его признательности.

Сун Чжэнь посмотрела на деньги и нахмурилась.

— Ты что, думаешь, мы так нуждаемся в деньгах? Что мы с мамой гонимся за каждой копейкой?!

Дуань не понимал, почему она вдруг так вспылила.

— Нет-нет, я просто… хотел выразить свою благодарность…

Сун Чжэнь, плотно сжав губы, холодно посмотрела на него. Дуань не выдержал ее взгляда и опустил глаза, не зная, что сказать.

На съемочной площадке перед двумя десятками человек он говорил складно и уверенно, но почему-то перед этой девочкой терялся.

К счастью, гнев Сун Чжэнь быстро утих.

— За коммунальные услуги заплатишь столько, сколько нужно, — сказала она, отодвигая деньги обратно к Дуаню. — Ни больше ни меньше. И эти деньги отдай маме сам, чтобы потом не было недоразумений.

Дуань горько усмехнулся про себя. Эта девочка, несмотря на юный возраст, была очень рассудительной. Как говорится, бедному ребенку рано приходится взрослеть. Но он и сам был таким же, поэтому понимал, что сейчас, что бы он ни сказал, она не возьмет эти деньги. Он снова завернул их в пакет и сунул в карман.

Они посидели еще немного молча. Атмосфера была напряженной. Дуань поднял голову, собираясь попрощаться и уйти к себе, но увидел, что Сун Чжэнь не делает уроки, а смотрит на него.

Не успел он открыть рот, как она спросила:

— Мама сказала, ты теперь режиссер? Снимаешь кино или сериал?

— Кино, — ответил Дуань. — «Пила».

Он уже не спешил уходить. Ему казалось, что девочка хочет ему что-то сказать.

Однако Сун Чжэнь молчала и продолжала смотреть на него. Их взгляды встретились, и Дуань снова отвел глаза.

Сун Чжэнь смотрела на него и никак не могла связать этого человека со словом «режиссер», которое существовало для нее только на экране телевизора. Посмотрите на него: на нем рубашка из дакрилона — такая ткань не дышит, в ней очень неудобно, даже ее одноклассники из более обеспеченных семей уже не носят такую одежду. Черные брюки вроде бы ничего, но явно велики — наверное, он купил их на вырост, чтобы потом не покупать новые, но он уже взрослый, какой тут вырост? Из-за этого брюки выглядят нелепо. А самое жалкое — это его кроссовки «Шуансин» с потрескавшимися боками, залепленными клеем «502». Белые пятна засохшего клея бросались в глаза.

Такой человек никак не ассоциировался у нее с профессией режиссера.

Но если он так сказал ее матери, значит, это правда. Наверное, он действительно режиссер — он бы не стал врать Шэнь Хуэйфан.