Глава 53.

— Пожалуйста, с этого момента позаботьтесь о нашем Эллиоте, – Герцогиня ярко улыбнулась. 

Учитель, показав опущенную голову, вышел из гостиной. Перед тем, как закрыть дверь, он оглянулся. Анриш смотрела в окно, наблюдая за тренировкой сына. И выглядела она глубоко встревоженной. 

Наблюдавший за изящным лицом преподаватель не мог скрыть удивление и даже смущение. 

О чём все говорили? Герцогиня, с которой я сегодня столкнулся, вежлива и даже улыбалась.  

В конце концов, слухи о ней были преувеличены. 

Но почему же слухи об уничтожении семьи Виконтессы так сильны? Это ведь правда... 

Учитель наклонил голову и вышел из особняка. 

* * *

Анриш недавно внимательно разглядывала Эллиота. 

— Почему ты так усердно тренируешься? – она сузила брови. 

В конце её взгляда был сын, который вовсю тренировался в фехтовании. Тренировочная площадка была слишком тёмной, чтобы различить близлежащие предметы. 

— Думаю, ты переусердствуешь. 

Приходя на площадку в два часа дня, он тренировался ещё в течении пяти-шести. Похоже, Эллиот застрял там. Даже Лилиана, жадная до фехтования, не тренировалась в таком количестве. Подумав об этом, Анриш решила направиться к нему, чтобы остудить пыл. 

— Эллиот! 

— Мама? – он посмотрел на Анриш, сильно вспотев. 

Казалось, на него вылили ведро воды. Герцогиня обеспокоенно вытерла пот с его лица. 

— Не слишком ли поздно? Ты собираешься опять пропустить ужин? 

Эллиот не хотел выпускать из рук деревянный меч. Глядя на ребёнка, Анриш не могла скрыть недовольное и прискорбное выражение лица. 

Почему ты выглядишь таким встревоженным? Будто тебя кто-то преследует... 

— Усердно тренироваться – это хорошо. Но разве ты уже не вредишь здоровью? 

Услышав это, Эллиот угрюмо кивнул. 

— Э-эллиот? 

Голос Анриш сорвался на крик, когда сын споткнулся и упал на землю. 

* * *

— Обморок вызван переутомлением, – твёрдым голосом заявил лечащий врач, тщательно осмотрев Эллиота. 

Анриш не могла ничего сказать. Она волновалась, что это крайне серьёзная болезнь. Оказывается, переутомление. 

— Если хорошо отдохнуть, всё будет в порядке. 

— Да, спасибо, – Анриш кивнула. 

Как только доктор вышел, в комнату ворвалась Лилиана: 

— Мама? – она посмотрела на Герцогиню со слезами на глазах. — Эллиот, с тобой всё в порядке? 

Вдруг послышался приглушённый голос молодого юноши. Хотя дневной свет был тусклым, характерное игривое выражение лица всё ещё оставалось живым. Лилиана, цепляясь за кровать, посмотрела на Эллиота обеспокоенно. 

— Конечно, – ухмыльнулся он в ответ. 

Лилиана надула щёки и тихо застонала: 

— Тебе нужно скорее выздороветь. Я хочу тренироваться с Эллиотом. 

В одно мгновение выражение лица Эллиота немного ожесточилось. 

— А? – глаза Анриш немного расширились, как в следующее мгновение сын пошутил: 

— Ты действительно хочешь тренироваться со мной? 

— Конечно! 

— Если Лилиана так говорит... 

Двое детей разразились смехом. Как обычно, они хорошо ладили. Наблюдавшая за этим Анриш нахмурилась. 

Я ошибаюсь? 

На мгновение Лилиана вскочила с кровати. 

— Спокойной ночи, Эллиот. 

— И ты спи хорошо, – ответил он, провожая Лилиану улыбкой. 

Когда та вышла из комнаты, Анриш, тихо глядя на сына, внезапно задала вопрос: 

— Эллиот, почему ты зашёл так далеко? 

— А? 

— Уроки воспитания были полностью прекращены. Остались лишь политика и фехтование. 

Всё это важно для будущего Герцога. Эллиота не интересовали гуманитарные предметы, которые ему обычно нравились – живопись, поэзия. Поэтому ответить было нелегко. Анриш медленно спросила: 

— Это из-за Лилианы? 

— Дело не в этом! – непроизвольно Эллиот повысил голос. 

Но сильное отрицание нередко является подтверждением. 

Тогда Анриш снова спросила: 

— Похоже, всё именно так. 

— Вовсе нет... 

— Неужели? 

От этих слов Эллиот сжал кулаки до такой степени, что костяшки стали белыми. 

— Я думаю... Лилиана обладает огромным талантом к фехтованию. Это лишь действительно потрясающе, – голос его дрожал. — Я не ненавижу Лилиану. Мне она действительно нравится. Просто... – Эллиот, который тяжело дышал, закрыл лицо руками. — Я ненавижу себя. 

— Эллиот, но... 

— К настоящему времени я учился фехтованию, – сказал он резким голосом, — но даже так – никогда не смогу угнаться за Лилианой. 

— Почему ты так думаешь? Это не так... 

— Я ненавижу себя за то, что до сих пор не тренировался достаточно усердно. Я разочарован, – категорически заключил он. 

Плечи Эллиота дрожали, в то время как Анриш молча смотрела на сына. 

Что мне ему сказать? Понимаю ли я его достаточно, чтобы утешить? Лилиана – ребёнок с гениальным талантом. Поэтому естественно, что разрыв будет увеличиваться. Чувствовать себя неполноценным... Могу ли я как-то помочь? 

Герцогиня закусила губу, пока та не стала кровотичить. 

Эллиот – это Эллиот. А Лилиана – это Лилиана. Хотя он и сдерживается, но всё ещё остаётся очень талантливым ребёнком. 

— Тогда должна ли Лилиана тоже в тебе разочароваться? – резко спросила Анриш. 

Плечи Эллиота напряглись от вопроса: 

— О чём ты? Почему ты спрашиваешь о Лилиане? 

— Эллиот тебе грустно от того, что Лилиана лучше владеет мечом. 

— Да, но... – лицо сына покраснело, а Анриш слегка пожала плечами. 

— По крайней мере, мне кажется, ты рисуешь намного лучше, чем мы с Лилианой. 

— Да? 

— Даже лилия, которую ты нарисовал, казалась живой, не так ли? 

В ответ Эллиот моргнул, а Герцогиня ярко улыбнулась: 

— Сначала я была единственной, кто так думал. Но, оказывается, учитель Эллиота разделяет моё мнение. 

— Учитель?.. 

— Да. Учитель сказал, что ты от природы получил дар к рисованию. 

Сделав комплимент, Анриш посмотрела на альбом на столе. Он носил его так бережно, что на нём не осталось и царапины. Герцогиня вспомнила, что сказал учитель: 

— Альбом для рисования мистера Эллиота. Просто взгляните на него. Тогда поймете, как он любит рисовать. 

В альбоме полно набросков, а бумаги вовсе не осталось. В этот момент мысли Анриш прервал голос сына: 

— Но я Герцог. Будущий наследник семьи. 

— Разве ребёнок, который так думает, может быть лентяем? – шутливо пошутила Герцогиня. 

Эллиот не мог скрыть пораженное выражение лица. Кажется, Анриш ударила его ножом, но в совершенно правильном направлении. 

Похоже, ответственность, возложенная на детские плечи, была слишком высока.