Глава 6.1 Больничное крыло

Вскоре церемония Распределения подошла к концу.

Когда на столах появилось угощение, Рон уже успел ухватить две куриных ножки и, не обращая внимания на манеры, с аппетитом уплетал их за обе щеки.

Оливии пришлось признать, что из Рона вышел бы отличный блогер-обжора. Но сейчас даже самые изысканные яства не могли вызвать у неё никакого желания к еде: голова раскалывалась от боли, словно переспевший арбуз.

Гарри, покусывая тыквенный пирог, тихонько рассказывал о своих впечатлениях от церемонии:

— Я уж было подумал, что я какой-то неправильный волшебник: сидел под этой шляпой дольше всех. Ужасно боялся, что меня отправят в Слизерин или вообще домой. Хорошо хоть Оливия тоже задержалась… В смысле, наверное, это нормально, да?

Он вопросительно посмотрел на Оливию, ища поддержки.

— Конечно, — с трудом выдавила из себя Оливия.

Она вяло кивнула, и от этого движения голова заболела ещё сильнее.

— Ты чего? Голова разболелась? — Гермиона, сидевшая рядом с Оливией, наконец, заметила неладное. Опустив вилку, она взяла подругу за руку. Та оказалась ледяной.

Оливия хотела ответить, но тут сидевший напротив Гарри вскрикнул и схватился за лоб.

— Головная боль заразна, что ли? — удивлённо пробормотал Рон, кладя на стол недоеденную куриную ножку.

— Нет, просто я посмотрел на одного профессора… — Гарри прикоснулся к шраму и уставился на преподавательский стол.

Оливия проследила за его взглядом и, как и ожидала, увидела высокого мужчину с сальными длинными волосами и огромным крючковатым носом. Его пустые чёрные глаза смотрели прямо на них, и во взгляде читалось неприкрытое отвращение.

В следующее мгновение чудовищная боль пронзила голову Оливии, словно её ударило током. Девушка почувствовала, как её неумолимо клонит назад, а потом в глазах потемнело, и она потеряла сознание.

Очнулась Оливия на узкой кровати. Вокруг были задёрнуты белые полотняные занавески. Неподалёку горел ночник, и сквозь тонкую ткань лился мягкий жёлтый свет.

Оливия попыталась перевернуться на другой бок, но кровать издала предательский скрип.

Раздались торопливые шаги, занавеска отдёрнулась, и перед девушкой возникла женщина в белом халате. Она уложила Оливию обратно на подушку.

— Оливия Уотерс, ты потеряла сознание из-за нервного истощения и недосыпания. Лежи спокойно, ты в больничном крыле Хогвартса. Можешь звать меня мадам Помфри, — сказала женщина, поправляя подушку.

Она убедилась, что Оливии удобно лежать, и заботливо укутала её одеялом. Движения её были мягкими, но голос звучал строго:

— Тебе всего одиннадцать лет. Не представляю, сколько ночей ты провела без сна и что заставило тебя так нервничать! В твоём возрасте нужно как следует высыпаться, разве ты этого не знаешь? Посмотри на свои синяки под глазами! У меня такое чувство, что тебе врезали по лицу. Сейчас я дам тебе укрепляющее зелье, а ты как следует поспишь. К утру всё пройдёт.

Оливия с благодарностью кивнула. Несмотря на упрёки в голосе, за этими словами чувствовалась искренняя забота, и сердце девушки, давно отвыкшее от тепла, дрогнуло.

Но не успела она как следует расслабиться, как раздался настойчивый стук в дверь. Мадам Помфри вытерла руки о белоснежный передник и широким шагом направилась открывать.

— А, Северус, наконец-то! Сегодня же только первый день занятий, а в больничном крыле уже аншлаг! Даже успокоительного зелья не нашлось! Просто кошмар!

Послышался низкий мужской голос, пропитанный привычным сарказмом. Казалось, он, словно ядовитая змея, изрыгает из своей пасти едкие слова:

— Не моя вина, что некоторые глупые первокурсники умудряются попасть в больничное крыло в первый же учебный день...