Женщина на диване медленно повернулась.
— Ш-ш-ш.
Помолчав немного, Сяо Цзиньюй снял рюкзак: — Что ты хочешь на ужин?
Словно уверенный, что мама ещё не готовила, темноволосый юноша переобулся и направился на кухню.
Из гостиной доносились звуки «ш-ш-ш», «ш-ш-ш», словно в ответ.
— Остались овощи и томаты, я приготовлю их. Ты пока смотри телевизор.
— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, ш-ш-ш…
Лёгкий аромат еды доносился из маленькой кухни, а из телевизора слышался непрерывный смех.
Стемнело. Щёлкнув выключателем, Сяо Цзиньюй включил свет.
Он поставил еду на стол и сказал, подняв голову: — Мам, ужин готов.
— Скрип…
Старый диван жалобно скрипнул, когда женщина весом больше ста килограммов встала с него.
Сяо Цзиньюй расставлял тарелки и палочки.
Когда он положил палочки напротив себя, мама подошла и села на стул.
— Ш-ш-ш…
— Я приготовил томаты с яйцами и овощной суп. Завтра после занятий куплю немного мяса.
— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, ш-ш-ш…
— Сегодня лекцию читал ассистент. Сказал, что на следующей неделе будет промежуточный экзамен.
— Ш-ш-ш.
— В следующем году я заканчиваю университет. Профессор Ли предложил мне остаться в аспирантуре, — Сяо Цзиньюй положил в рот кусочек помидора, прожевал и проглотил, не глядя на мать. — Будет стипендия, денег хватит. Должно ещё остаться немного на наши расходы.
— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, ш-ш-ш.
— После аспирантуры я смогу остаться работать в университете, и тогда…
— Шлёп.
Разваренный лист салата упал на стол. Сяо Цзиньюй замер и медленно поднял голову.
В мерцающем свете лампы женщина сидела, склонив голову набок, в одной руке держа палочки, а в другой — миску.
Её чёрные, бездонные глаза неотрывно смотрели на Сяо Цзиньюя.
Губы женщины растянулись в широкой улыбке до самых щек, мышцы лица застыли в неестественном положении.
Но, казалось, она не чувствовала никакого дискомфорта и продолжала радостно улыбаться.
Её шея словно была рассечена огромной зияющей раной. Трахея, голосовые связки, пищевод, хрящи — всё было словно разрублено ножом и выставлено наружу. Лишь тонкая полоска кожи с одной стороны удерживала её голову на плечах, не давая ей упасть.
Но она улыбалась.
Она радовалась за своего сына.
— Ш-ш-ш… — Звук её голоса оборвался на полуслове, вырвавшись из разорванной трахеи.
Глядя на это, юноша сжал пальцы так сильно, что костяшки побелели.
Через какое-то время Сяо Цзиньюй снова взял палочки и отодвинул упавший лист салата в сторону: — Упал на стол, есть не будем.
— Ш-ш-ш.
Это была невероятно жуткая и одновременно трогательная картина семейного ужина.
Мать ела и расспрашивала сына об учёбе.
Сын отвечал и убирал кусочки еды, выпадавшие из разорванного пищевода матери, в мусорное ведро.
Поужинав, Сяо Цзиньюй вымыл посуду.
Он прошёл в гостиную и посмотрел на темнеющий силуэт матери.
— Мам, я спать, — сказал он наконец.
— Ш-ш-ш.
— Не смотри телевизор допоздна, ложись пораньше.
— Ш-ш-ш, ш-ш-ш.
Ещё один обычный день.
***
На следующее утро, когда Сяо Цзиньюй проснулся, телевизор был выключен, а матери в гостиной не было.
Но дверь в её спальню была закрыта.
Он знал, что мама тоже спит.
Просто ей было трудно есть, но она всё ещё могла спать и смотреть телевизор.
Казалось, у других матерей всё было так же.
Быстро позавтракав, Сяо Цзиньюй оставил на плите миску тёплой пшённой каши.
Обмотав шею толстым белым шарфом, он вышел из квартиры и направился к станции метро.
Похоже, ночью резко похолодало, в воздухе висело морозное белое дыхание.
Прохожие кутались в пальто и спешили по своим делам.
У входа в метро весь тротуар был заставлен велосипедами и электроскутерами.
Все пересаживались здесь на метро, чтобы добраться до нужного района города.
Чжунду был одним из первых городов в Китае, где появилось метро. Линии были сложными и запутанными, поэтому некоторые ветки пролегали очень глубоко под землёй.
Сяо Цзиньюй вошёл в метро. Эскалатор, словно длинная змея, уходил вниз, в тёмные глубины.
На эскалаторе было полно людей. Кто-то зевал, кто-то доедал завтрак.
Сяо Цзиньюй смотрел на пожелтевшие рекламные обои на стене, пока его внимание не привлекли несколько вооружённых сотрудников метро в форме и двое мужчин в белых халатах, поднимавшихся по встречному эскалатору.
— Эй, эти двое в белых халатах — врачи? Слышали про вчерашнее самоубийство в метро? Думаю, это как-то связано.
— Зачем врачи, если человек уже умер? Скорее всего, это ремонтники.
— Если бы это был ремонт, они бы уже всё починили за ночь.
— А ты как думаешь, кто они?
— В любом случае, не ремонтники.
«Не ремонтники, тогда кто?» — промелькнуло в голове у Сяо Цзиньюя.
Однако он не стал зацикливаться на этом и вместе с толпой вошёл в вагон.
В час пик в метро было шумно и тесно. Сотни людей, словно в огромной пароварке, были окружены смесью различных запахов.
В небольшом вагоне уставшие офисные работники клевали носом, школьники с тяжёлыми рюкзаками играли со своими новыми умными часами.
Многие стояли, плотно прижавшись друг к другу. Никто не разговаривал, все смотрели на табло с названиями станций, надеясь поскорее доехать до своей.
Среди них был и Сяо Цзиньюй.
Темноволосый юноша держался одной рукой за пластиковый поручень и рассеянно смотрел на бегущие огоньки на табло.
Внезапно…
— БАМ!
Раздался оглушительный грохот, словно взрыв.
Сяо Цзиньюй очнулся и огляделся.
В тот же миг он замер, глаза его широко раскрылись.
В пустом вагоне Сяо Цзиньюй быстро посмотрел на мужчину рядом, который тоже держался за поручень.
— Вы…
Он не успел договорить, как в пустом вагоне раздался чёткий и звонкий голос:
— Дзынь! Станция Байюаньцзы.
Мчавшийся на полной скорости поезд резко остановился. Мир вокруг погрузился в тишину.
Мужчина рядом тоже поднял голову с растерянным выражением лица.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|