Глава 56.1

После того как я понял причину, мое настроение, которое становилось все хуже и хуже, внезапно улучшилось.

«Утешать меня некому, так что придется справляться самому».

Это было скорее самовнушение, но мне действительно стало легче.

Я не могу весь день ходить с мрачным лицом из-за проблемы, которую все равно не получится решить прямо сейчас.

«Вместо моих любимых блюд вполне можно съесть вот это».

Я аккуратно подцепил вилкой взбитые сливки, размазанные по лицу Цзин Сяо. Сегодня у него был день рождения.

К сожалению, оставшаяся часть торта была уже не съедобна: как только Цзин Сяо задул свечи, торт полетел ему в лицо, после чего шлепнулся на пол.

Это все Тэй, который ждал подходящего момента.

Как бы то ни было, мне стало еще легче, когда в организм попало немного сахара.

Когда Цзин Сяо наконец-то пришел в себя и энергично тряхнул головой, с его лица упало несколько крупных крошек торта. Какая потеря.

Он с недоумением смотрел на меня, пока я смаковал взбитые сливки, а потом повернулся к Тэю и закричал:

— Ты хочешь умереть?!

Он так разозлился, что даже забыл добавить «хён».

— А-ха-ха! Это так смешно! Ха-ха-ха!

Разве в Таиланде не говорят, что с едой играть нельзя, потому что небеса накажут вас за это?

Цзин Сяо, набрав в каждую руку по горсти упавшего торта, кинулся к Тэю, желая, чтобы его постигла та же участь.

Видя, как они восторженно кричат и носятся друг за другом, я решил, что мне не стоит беспокоиться, что это может привести к настоящей ссоре.

— Ох уж эти дети… — я покачал головой, успев в самый разгар веселья наколоть на вилку клубнику, уцелевшую при падении с торта, и отправил ее в рот.

Она была восхитительна.

Я посмотрел вниз, выглядывая еще что-нибудь съедобное.

Нагасэ Рицу открыл рот, как будто увидел что-то ужасное, и крепко схватил меня за руку, чтобы я ничего больше не съел.

— Почему ты ешь то, что упало на пол?! — спросил он по-японски.

— Оно не упало на пол.

— Упало!

— Та часть, которую я ем, никуда не падала!

Пока мы с Нагасэ Рицу ожесточенно спорили, упало оно или нет, Тэя, устроившего беспорядок в тренировочном зале перед самым началом занятий, и Цзин Сяо, усугубившего ситуацию, отругали члены съемочной группы.

Однако, поскольку им все же удалось заснять несколько хороших сцен во время не слишком удачной съемки скрытой камерой, ребята не получили серьезного выговора.

Цзин Сяо и Тэя отправили умывать свои заляпанные кремом лица, пока остальные сотрудники отмывали пол.

В итоге почти весь торт, который выглядел аппетитно и в самом начале, и даже в таком плачевном состоянии, оказался в мусорном ведре.

— Какое расточительство!

Нагасэ Рицу, который, должно быть, услышал мои причитания, сказал:

— Я потом куплю тебе такой же.

— Спасибо… Подожди, как ты узнал, что я сказал, ведь я сейчас говорил на корейском?

— Твой голос и выражение лица были слишком грустными.

Он просто правильно угадал. Нагасэ Рицу рассмеялся с таким видом, как будто выиграл спор.

«Неужели выражение моего лица и правда было таким грустным?»

Из-за этого выражения я заработал целый торт, так это просто замечательно.

Цзин Сяо и Тэй вернулись с чистыми лицами, продолжая препираться.

Мы быстро размялись и разогрели свои голоса перед приходом наставника.

В тот момент, когда мы уже почти подготовились к занятиям, в зал вошел сотрудник и принес стол и стулья для двоих человек.

— Приготовьтесь, скоро начнется урок.

— Хорошо!

Как он и сказал, Хан Джихи и Чжу Ан вскоре вошли в комнату для тренировок.

Мы впервые брали урок у этих двоих. Если честно, я втайне надеялся, что это будет Мук Хесон.

Стоя наготове в ожидании наставников, мы поприветствовали их глубоким поклоном, как только дверь тренировочной комнаты открылась.

— Здравствуйте!

— Здравствуйте!

Хан Джихи и Чжу Ан заняли свои места, а мы выстроились перед ними.

Даже в обычной удобной одежде и с собранными в хвост волосами Хан Джихи выглядела как грациозная танцовщица. Она заговорила первой:

— Ваша команда выбрала вокал, выступление и рэп, верно?

— Да.

— Тогда нас ждет втрое больше работы. Что ж, давайте посмотрим…

Хан Джихи и Чжу Ан просмотрели лежащие на столе заметки, которые мы писали вчера. В них было указано, кто входит в состав нашей команды, кто лидер, какую песню мы будем исполнять и как распределили партии.

Чжу Ан перевел взгляд на нас и спросил:

— Но, будучи одновременно лидером, центром и главным рэпером, не слишком ли много взял на себя Мунгёль?

Кайл, который сегодня утром закатил из-за этого скандал, пусть и не настоящий, вздрогнул. Я же молча поражался тому, как тщательно продюсерская команда все спланировала.

Неудивительно, что они устроили сюрприз с камерой именно сегодня, прямо перед уроком.

Кайл, возмущавшийся как раз из-за этого, не мог не отреагировать на подобное заявление, а Чжу Ан, должно быть, говорил по сценарию, подготовленному съемочной группой.

Несмотря на то, что Сомун Гёль занял высокое место в общем рейтинге, хотя эфирного времени ему выделялось очень мало, было очевидно, что они хотят отредактировать отснятый материал таким образом, чтобы выставить его в плохом свете.

— Извините, наставник, — я осторожно поднял руку.

— Что такое, Раон? Если у тебя есть что сказать о распределении партий, сейчас самое время.

В этих словах, произнесенных дружелюбным тоном, чувствовался какой-то скрытый подтекст.

— Дело не в этом.

— Тогда что?

— Когда мы писали свои имена, то намеренно разделили фамилию и имя.

Хан Джихи и Чжу Ан уставились на меня в полном недоумении, явно не понимая, о чем я говорю.

— Если вы посмотрите, то увидите, что Он и Раон разделены, как и Сомун с Гёлем.

По подергивающимся щекам членов съемочной группы, которые уже сталкивались с подобной ситуацией, стало ясно, что они сразу поняли, к чему я клоню.