— А сейчас мы объявим вторую конкурсную песню.
Джена потянула за тонкую веревку, и большое полотно, закрывавшее всю стену, отодвинулось в сторону.
По залу прокатилась волна приглушенных возгласов.
На стене висели таблички с названиями песен и исполнителями. Всего их было одиннадцать —столько же, сколько и команд.
Три таблички со словом «Вокал» и по две со словами «Выступление» и «Рэп». Еще на трех были указаны сразу два направления, например, вокал и выступление, а на самой последней красовалась надпись: «Вокал×Выступление×Рэп».
Уф, последняя выглядит прямо как подарок три в одном.
Интересно, что на простых табличках с одной позицией было указано название песни и имя исполнителя, а на остальных ничего такого не было.
Джена начала объяснять:
— Песни для одиночных позиций определены заранее, но если вы захотите поработать сразу с несколькими направлениями, то сможете сами выбрать песню.
Хорошо ли это? Подготовка к конкурсу и так обещает быть напряженной, а тут еще и самостоятельный выбор песни. С одной стороны, конечно, хорошо, с другой — не очень.
Если члены команды не смогут договориться или выберут неподходящую песню, это будет настоящей катастрофой.
— У вас есть тридцать минут, чтобы обсудить этот вопрос со своими товарищами по команде и принять решение.
Вообще-то мы думали, что нам дадут хотя бы небольшой перерыв, но продюсер Чо Инсу решил, что тридцати минут на обсуждение будет достаточно. Щедрое предложение, ничего не скажешь.
Стажеры разошлись по своим местам, отведенным каждой команде.
«Почему все лица такие знакомые?»
К моему удивлению, пятеро из шести человек, включая меня, входили в команду Мук Хесона. Один только Сомун Гёль был из группы Чжу Ана.
Более того, все стажеры, которых привел с собой Цзин Сяо, были иностранцами.
Сам Цзин Сяо из Гонконга, Нагасэ Рицу из Японии, Тэй из Таиланда, а Кайл Майерс из Канады.
Похоже, здесь собралась примерно половина оставшихся после первого конкурса иностранных стажеров.
Нелегко иметь столько представителей разных национальностей в команде, состоящей всего из шести участников.
Как человек, который был с ними в одной группе, я имею некоторое представление о навыках этих стажеров и могу гарантировать, что на тренировках нам всем придется нелегко.
Само собой, ни на ком из них не было наклеек с буквой P.
Я бы тоже хотел избавиться от этой наклейки.
Цзин Сяо, который, естественно, не представлял, какие мысли крутились в моей голове, ярко улыбнулся и радостно заявил:
— Я понял, что это судьба, как только увидел Раон-хёна и Мунгёль-хёна, которые стояли вместе!
Когда Цзин Сяо на полном серьезе произнес слово «судьба», оператор, снимающий нас, слегка улыбнулся.
Но… Мунгёль-хён?
— Эм-м, Сяо, вообще-то Сомун — это фамилия, а Гёль — имя.
Услышав мои слова, Цзин Сяо широко распахнул глаза.
Помню, как во время нашего первого тренировочного лагеря мы вместе с Бан Ёханом и Ким Джуну обсуждали необычное имя Сомун Гёля. Неужели он все это время называл его Мунгёлем?
— Ах! — растерянно воскликнул Цзин Сяо, по-видимому, тоже вспомнив тот давний разговор, и буквально впился взглядом в неподвижно стоящего Сомун Гёля. — Гёль-хён, пожалуйста, прости меня!
Извинения прозвучали достаточно громко, чтобы привлечь внимание окружающих, и Сомун Гёль слегка смутился, поспешив успокоить Цзин Сяо:
— Ничего страшного, мое имя часто неправильно произносят, я уже привык.
Конечно, этот парень явно не из тех, кто будет постоянно поправлять других, говоря: «Я не Мунгёль, я Гёль». Он же слишком деликатный.
Он просто привык, что его часто называют не тем именем. Эти слова меня почему-то расстроили.
Судя по поведению Цзин Сяо, во время последнего конкурса товарищи по команде называли его Мунгёлем, а не Гёлем. Возможно, зрители тоже до сих пор путают его имя.
— Вау, я никогда не встречал человека с корейской фамилией, состоящей из двух слогов, — искренне удивился Кайл. Похоже, поначалу он чувствовал себя немного скованно в обществе холодного красавца Сомун Гёля.
Но после предыдущего разговора остальные стажеры, которые плохо знали Гёля, в том числе и Кайл, догадались, что он не такой уж и страшный.
Быстро прояснив это недоразумение и отбросив все разногласия, мы приступили к выбору песни.
К счастью, все ребята, за исключением Нагасэ Рицу, какое-то время стажировались в Корее, так что с общением проблем не возникло.
У Тэя и Кайла произношение было даже мягче, чем у Цзин Сяо.
Так что мне пришлось стать переводчиком для Нагасэ Рицу.
Во время последних тренировочных сборов я жил в одной комнате с японскими стажерами, а еще усердно занимался по учебнику японского языка Кён Сонха и смотрел много японских дорам в свободное от тренировок время, так что мой уровень владения этим языком значительно улучшился.
И теперь я могу разговаривать на японском, вернее, понимать и передавать смысл, используя английский и жесты в качестве вспомогательных средств.
По правде говоря, даже в школе я получал хорошие оценки по языкам, хотя и не прилагал особых усилий для их изучения.
Корейский, английский, и второй иностранный язык.
Жаль, что все это обнулилось, когда я вошел в игру.
— Раон-хён, какое у тебя направление?
— А? У меня?
— Ты же получил наклейку продюсера. За что? Вокал, выступление или рэп?
То, как все стажеры сразу же уставились на меня, вызывало не очень приятные ощущения, ведь это был действительно важный вопрос.
Естественно, я не в курсе, что у Раона получалось лучше всего.
Если бы я знал, что этот момент наступит, то мог бы выпытать у О Хёнджина хоть какую-то информацию.
Тем не менее мне не впервой сталкиваться с последствиями недостатка данных.
Я сохранял внешнее спокойствие и думал о том, что может послужить подсказкой.
О Хёнджин… True…
Кажется, что-то есть. В голове зазвучали чужие голоса.
«Совершенно бесполезный кусок дерьма. Черт, неужели мы так и не дебютируем?» — «Как может дебютировать придурок, который даже не может нормально разговаривать?»
«Ах!..»
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|