Глава 8

Глава 8

В этот вечер Гу Ибэй неожиданно пришел в ее комнату, но с явным намерением потребовать ответа.

Пути поняла, что это связано с сегодняшними событиями.

И действительно, едва открыв рот, он спросил обвиняющим тоном:

— Дун Пути, что ты сегодня наговорила Минъюэ? Она до сих пор плачет.

Какие-то слова в его фразе, казалось, задели ее за живое. Голос, которым она ответила, был необычайно резким:

— Что бы я ни сказала, она это заслужила. Дело не в том, что я не могу ее терпеть, просто есть вещи, которых Ци Минъюэ недостойна.

— Минъюэ недостойна? Так, может, ты достойна? Если ты не можешь терпеть Минъюэ, как я могу терпеть тебя?

Каждое слово Гу Ибэя было иглой, вонзающейся в каждый хрупкий нерв Пути. Она холодно смотрела ему в глаза, не говоря ни слова.

Внезапно Пути схватила сандаловую шкатулку со стола и швырнула ее в него. Шкатулка упала позади него, и цветные листы бумаги Сюэ Тао, словно бабочки, расправившие крылья, разлетелись по комнате.

Прежде чем Гу Ибэй успел опомниться, она выбежала из комнаты, быстрая, как стрела, сорвавшаяся с тетивы.

Когда Гу Ибэй пришел в себя, Пути уже покинула резиденцию военачальника. Он остался один посреди беспорядка в комнате. Только тогда он вспомнил, что наговорил ей. Он прикрыл глаза, сжимая переносицу, и почувствовал небывалую усталость.

Снова открыв глаза, взгляд Гу Ибэя внезапно упал на розовато-красный лист бумаги. Он наклонился и поднял его. Иероглифы и слова, написанные на нем, заставили его содрогнуться всем телом.

Он начал лихорадочно обыскивать всю комнату, пытаясь найти больше доказательств, чтобы подтвердить или опровергнуть догадку, возникшую в его сердце.

Наконец, найдя под подушкой Пути наполовину обгоревшую фотографию, его догадка подтвердилась.

На фотографии был лишь портрет маленькой девочки, а в уголке на обороте было написано два иероглифа: «Минъюэ».

— Чжань Цзинсу! Чжань Цзинсу! — Голос Гу Ибэя был громким, от сильного волнения даже изменился его тон.

— Что прикажете, военачальник? — Чжань Цзинсу, оценив ситуацию, уже догадывался, в чем дело.

— Иди, найди госпожу и верни ее. Не найдешь — предам военному суду!

— Слушаюсь.