Глава 7. Благородный юноша

В гостинице у подножия горы Лунму Шэнь Цзюньцзю неотрывно смотрела на ширму, за которой лежал Шэнь Цинъу.

Кровь на её плече уже запеклась, под засохшей грязью на ногах проступали кровавые пятна. Мокрые волосы рассыпались по плечам, её била дрожь, но она продолжала смотреть на ширму, глаза покраснели.

— Госпожа Шэнь, о вашем брате позаботятся, не беспокойтесь.

— У вас самой серьёзные раны. Почему бы вам сначала не заняться ими? — Сяо Хуай обладал лицом, которое сразу выдавало в нём благородного юношу.

Брови, словно нарисованные, изящные, как у нефритового идола. Когда он улыбался, его глаза-персики мерцали, словно тёплые весенние лучи, излучая чарующую нежность. Мало кто из столичных девушек мог устоять перед таким обаянием.

Шэнь Цзюньцзю покачала головой, её голос был хриплым:

— Я хочу быть рядом с братом.

Она боялась уйти. Боялась, что, как только она это сделает, всё происходящее окажется сном, и она проснётся.

Сяо Хуай открыл рот, собираясь снова уговорить её, но, встретившись с упрямым взглядом Шэнь Цзюньцзю и вспомнив, что она сделала в Лесу Ядовитого Тумана, промолчал.

Янь Угэ, заметив кровь на одежде Шэнь Цзюньцзю, подошёл к ней и поднял её на руки.

Лицо девушки исказилось, она схватила шпильку, оказавшуюся у неё в руке, и хотела ударить его.

— Попробуй только, — сказал Янь Угэ, — и я выброшу твоего брата на улицу.

Шэнь Цзюньцзю тут же замерла.

Янь Угэ отнёс её в соседнюю комнату, где уже была приготовлена горячая вода и лекарства.

Как только он опустил Шэнь Цзюньцзю на пол, в комнату вошёл Сяо Хуай:

— О, а когда здесь появились лекарства? И всё приготовлено…

Янь Угэ поднял на него взгляд.

— А что? — не понял Сяо Хуай.

— Вон отсюда, — сказал Янь Угэ.

Сяо Хуай опешил. Почему? С чего вдруг ему уходить?

Не успел он опомниться, как Янь Угэ взмахнул рукой, и порыв энергии ударил его в лицо.

Сяо Хуай отскочил назад:

— Ты серьёзно?

Янь Угэ снова замахнулся, и Сяо Хуай ловко выскочил за дверь, чуть не столкнувшись со стражниками.

Едва он вышел и открыл рот, чтобы что-то сказать, как Янь Угэ взмахнул рукой, и дверь с грохотом захлопнулась перед самым его носом.

Выставив Сяо Хуая, Янь Угэ, не обращая внимания на его возмущённые крики за дверью, вернулся к Шэнь Цзюньцзю и снял с неё разорванные туфли и носки.

У него были длинные, тонкие пальцы и белая кожа. Прилипшая к ним грязь выглядела как пятна на дорогом шёлке.

Шэнь Цзюньцзю попыталась отдёрнуть ногу:

— Я сама…

— Тебя покусали ядовитые насекомые. Яд тварей из Леса Ядовитого Тумана очень опасен. Хочешь стать калекой — продолжай дёргаться.

Голос Янь Угэ был холодным, но он не прекратил своих действий.

Он крепко держал ногу Шэнь Цзюньцзю, не давая ей пошевелиться. Прикосновение его горячей ладони обожгло кожу, когда он приподнял подол её платья.

Ноги Шэнь Цзюньцзю были очень тонкими, а кожа — необычайно белой, словно лучший нефрит. Но сейчас, ближе к лодыжке, она была покрыта бесчисленными ранами от укусов насекомых.

Тень в глазах Янь Угэ сгустилась. Он коротко бросил: «Терпи» — и, направив внутреннюю энергию в ладонь, словно ножом, срезал поражённые ткани с её ноги.

— М-м…

Шэнь Цзюньцзю почувствовала резкую боль, от которой потемнело в глазах. Она стиснула зубы до крови, ногти впились в ладони.

Но, кроме первого приглушённого стона, она не издала ни звука.

Янь Угэ действовал очень быстро. Его ладонь была острее любого ножа. Очистив раны, он взял приготовленную горячую воду и промыл их.

Закончив обработку и перевязав ногу чистой тканью, Янь Угэ поднял голову и увидел, что лицо Шэнь Цзюньцзю стало белым как полотно. В её тёмных глазах стояли слёзы от боли, но она сдерживалась, не показывая своей слабости. Её бледные губы были искусаны до крови.

Ресницы Шэнь Цзюньцзю дрожали. Первая острая боль прошла, но теперь её мучила тупая, ноющая боль.