Глава 3

Позже Чжоу Юэмин согласился не наказывать тех, кто приютил Бай Яо.

Но это произошло только после ее неоднократных просьб и извинений.

До знакомства с Чжоу Юэмином Бай Яо знала лишь о пропасти между богатством и бедностью, но не представляла, насколько она глубока и трагична на самом деле.

Эти противоречия стали особенно очевидными в их дальнейшей совместной жизни, вплоть до того, что поставили брак на грань распада. Сейчас же они лишь изредка проступали в мелочах повседневности.

— Брат Чжоу, невестка! Брат Чжоу, ты оказал мне такую честь, что даже привел свою затворницу… Прошу, проходите, проходите… Блюда уже на столе…

Юй Чжэ был хозяином сегодняшнего ужина и владельцем этого нового ресторана. Когда Бай Яо увидела его, он уже спешил к ним навстречу. На нем была дорогая цветастая футболка, и он немного напоминал гонконгского певца, исполняющего песню «Suan Ni Hen».

Обычно он вел себя с Чжоу Юэмином естественно и почтительно, без заискивания и лести, что было довольно необычно для их окружения.

— Яояо, осторожно, ступенька, — Чжоу Юэмин обращался к Бай Яо с нежностью как во взгляде, так и в словах. Он обнял ее за талию и тихонько предупредил.

Бай Яо посмотрела на его склоненное лицо, ясный и сосредоточенный взгляд, и ее сердце снова екнуло.

Бай Яо была слишком обычной, даже ее слабость казалась заурядной. Она могла игнорировать жестокость и невзгоды, но не могла игнорировать любовь.

Когда Чжоу Юэмин вошел в зал, все присутствующие встали, чтобы поприветствовать его. Эти «золотые мальчики» выглядели по-разному, но каждый словно был отражением своего отца. Дети торговцев излучали расчетливость, дети чиновников — умение лавировать, а отпрыски интеллигенции либо молчаливо потягивали вино, либо вели оживленные беседы.

Но при виде Чжоу Юэмина все они поднялись ему навстречу. Некоторые подхалимы бросились к нему с криками «Брат Чжоу!», другие же поспешили освободить место рядом с главным для Бай Яо.

Среди этой суеты выделялся один человек, который остался сидеть, не шелохнувшись, прямо напротив места Чжоу Юэмина.

Бай Яо подняла глаза и встретилась с его пристальным взглядом.

Если Чжоу Юэмин был подобен дождю, то Сы Юнь был громом.

Мелкий дождь нежен и ласков, ливень мрачен и неукротим, оба непостоянны и изменчивы. Гром же — это гнев и сила, внезапный и мощный.

Сы Юнь сидел с прямой спиной. В его мужественном взгляде словно горел огонь, твердый подбородок был напряжен, а глаза излучали ярость и неистовство.

Он был подобен дракону, спустившемуся на землю.

Когда-то Бай Яо была очарована именно этой его чертой. Она была одной из бесчисленных поклонниц Сы Юня, тайно и безответно влюбленной.

Когда Чжоу Юэмин и Бай Яо расселись, а остальные вернулись на свои места, Юй Чжэ собственноручно подал последнее блюдо — суп — и, сказав пару слов, предложил всем приступать к еде.

— Невестка, попробуйте этого карпа в кисло-сладком соусе. Брат Чжоу сказал, что вы любите рыбу, я специально рано утром поймал его в море, — Юй Чжэ, зная, что путь к сердцу Чжоу Юэмина лежит через Бай Яо, поспешил положить ей рыбу.

— Да ладно тебе, Юй Чжэ, разве карпы живут в море?

— Тьфу ты, болтун! Ешь давай!

Юй Чжэ шутливо толкнул толстяка-балагура. Бай Яо аккуратно отделила от костей кусочек нежного рыбьего брюшка, положила его на свою тарелку, а затем переложила в тарелку Чжоу Юэмина.

Чжоу Юэмин, улыбаясь, обнял ее, откусил половину кусочка, а вторую половину положил Бай Яо в рот. Бай Яо покраснела от его публичного проявления нежности, а окружающие начали подшучивать.

— Господин Сы, почему вы ничего не едите? Вам не нравится, или… — Юй Чжэ заметил, что Сы Юнь не притронулся к еде и только пил. Он поспешил поинтересоваться, ведь Сы Юнь, хоть и не принадлежал к их кругу, был столь же опасен, как и Чжоу Юэмин.

— Ничего, — голос Сы Юня был низким, словно раскат грома вдали. В нем проскальзывали с трудом сдерживаемые чувства. Он, стиснув зубы, смотрел на Бай Яо, которая больше не обращала на него внимания. Его кулаки сжались так сильно, что побелели костяшки.