Глава 13.1

Шэнь Ваньцин впервые увидела Се Уяня... Таким.

Отбросив все притязания на мягкость и элегантность, он стал неприкрыто жесток и безжалостен. Ему больше не нужно было скрывать свою силу, он беспрепятственно выплескивал свою первозданную мощь.

От одного его удара грудь хуапигуя была пробита насквозь, кожа и плоть полностью сгнили в момент удара и упали на землю, как грязь, смешанная со сгустками крови.

Хуапигуй чувствовал, что его органы вот-вот будут раздавлены, и ему было так больно, что он не мог издать ни звука.

Как такое возможно?

Когда в павильоне Сюань Тянь появился кто-то с такой глубокой культивацией?

Однако вскоре хуапигуй поняла, что эта мощь исходит не от духовной силы какой-либо фракции…

Скорее, это была демоническая сила.

Очень деспотичная и могущественная демоническая сила.

Она стиснула зубы и попыталась вырваться, но обнаружила, что у нее нет ни единого шанса. Она лишь посмотрела в глаза мужчине и с трудом спросила:

— Ты… что ты за демон такой?..

В красных глазах Се Уяня не было и тени колебаний, он просто смотрел на нее спокойно и равнодушно, но, несмотря на это, она отчетливо ощущала жуткое напряжение, нарастающее под нефритовой кожей.

Он не открыл рта, но его голос пробился прямо в сознание хуапигуя: «Кто позволил тебе трогать то, что принадлежит мне?»

Сказав это, он вскинул руку и крепко сжал кулак.

Огромная демоническая сила распространилась во все стороны и сжалась, сдавив основное тело хуапигуя и тем самым разрывая ее на бесчисленные части.

Однако, будучи великим демоном с несколькими тысячами лет культивации, она постаралась задержать свою душу, которая вскоре должна была разлететься на куски, и вырвалась наружу в виде небольшого потока демонической ци.

Се Уянь не стал ее преследовать.

Он обернулся, посмотрел на Шэнь Ваньцин, находившуюся рядом с ним, и шагнул к ней.

Шэнь Ваньцин упиралась руками в землю, по ее коже стекала кровь. Ее грудь вздымалась и опускалась с трудом, она стиснула зубы и медленно подняла голову, чтобы посмотреть на Се Уяня, стоявшего перед ней.

Его руки были в крови, от него исходил сильный запах крови, и, хотя она не была его собственной, это все равно выглядело ужасающе.

Жертвоприношение…

Шэнь Ваньцин вспомнила слова хуапигуя и воспоминания, возникшие перед смертью.

Только на основании этого она поняла, насколько особенным было ее телосложение.

Значит, Се Уянь сохранил ей жизнь, потому что хотел превратить в жертву?

Шэнь Ваньцин посмотрела ему в глаза и зажмурилась.

Она не смогла его прочитать.

Она вообще теперь ничего не понимала…

Се Уянь просто молча смотрел на нее, без всякого выражения, не делая ни одного лишнего движения.

Шэнь Ваньцин отвела глаза, стиснула зубы и подняла руку к Се Уяню:

— Раз ты спас меня, то спасай уже до конца.

По крайней мере, помоги.

Наступило долгое молчание.

Почувствовав, что Се Уянь не собирается ей помогать, Шэнь Ваньцин тоже сдалась, опустила руку и уперлась в землю, желая встать самостоятельно.

Как раз в этот момент ее внезапно схватили за руку.

Ее тело стало легким, и она оказалась в чужих руках.

Оказавшись в объятиях Се Уянь, Шэнь Ваньцин все еще была несколько ошеломлена.

Со своего места она хорошо видела его четкую челюсть и длинные, как перья, ресницы.

Ладонь Се Уяня прижалась к ее спине, неминуемо надавив на рану, которую ей нанес хуапигуй.

Шэнь Ваньцин издала тихое шипение и прижалась лбом к плечу Се Уяня, прикусив нижнюю губу, чтобы сдержать крик боли.

Все в порядке.

Он уже помог ей подняться, она не могла быть придирчивой к тому, что он недостаточно нежен с ней.

— Больно? — спросил Се Уянь.

— Да…

— Это хорошо. Боль помогает лучше усвоить урок.

...Шэнь Ваньцин почувствовала еще большую боль.

Хотя он и сказал так, но внезапно Шэнь Ваньцин ощутила, что ладонь Се Уянь, которая изначально была холодной, вдруг стала теплой, окутывая ее несравненно нежным воздушным потоком, проходящим по всей ее коже.

Казалось, боль немного утихла.

Шэнь Ваньцин не нужно было гадать — она знала, что Се Уянь, должно быть, что-то сделал.

Шэнь Ваньцин вдруг почувствовала, что они оба лечат свою еду… по крайней мере, отношение Се Уяня было намного лучше, чем у того жуткого демона хуапигуя.

Некоторое время она тихо грелась в его объятиях, а затем прошептала:

— Спасибо.

От этих слов Се Уянь попятился, как будто услышал какую-то шутку, и недоверчиво переспросил:

— Спасибо?

— Да.

— Не за что благодарить, — ответил Се Уянь и добавил: — Откуда ты знаешь, что я не хочу тебя убить?

— Этого я не знаю, но один размер не подходит для всех.*

П.п.: 一码归一码 yī mǎ guī yī mǎ это разные вещи, не надо их смешивать, но тут очень подходят рус. «не равнять всех под одну гребенку».

Шэнь Ваньцин считала, что нужно подходить к делу разумно, неважно, что Се Уянь хочет съесть ее в качестве закуски, но, по крайней мере, он теперь благодетель, который дважды спас ее, и устная благодарность все равно необходима.

Немного подумав, она добавила:

— Кроме того, я не могу тебя победить. Если ты захочешь убить меня в будущем, я ничего не смогу с этим поделать.

Се Уянь редко соглашался с ее словами, но тут кивнул:

— Это действительно так.

— Подождите-ка… — Шэнь Ваньцин, глядя на то, как он с готовностью принимает благодарность, решила, что ей все еще нужно объясниться: — Но, вообще-то, я не очень хочу умирать, так что если ты действительно хочешь убить меня в будущем, можешь сказать мне об этом заранее? Может быть, я еще смогу немного побороться.

Се Уянь: «...»

Шэнь Ваньцин не выглядела так, будто она шутит, а ее взгляд был особенно искренним.

Впервые за всю свою долгую жизнь Се Уянь обнаружил, что совершенно не может прочитать человека.

Другие люди подходили к убийству или хотели убить себя с очень сильным желанием. Возможно, ради власти, а возможно, ради скучных праведных путей наказания зла и поощрения добра.

Но она, похоже, не относилась ни к тем ни к другим.

Се Уянь внезапно усомнился, что убьет Шэнь Ваньцин.

Такой человек был гораздо интереснее живым, чем мертвым.

Пережив кризис жизни и смерти, Шэнь Ваньцин тоже отвела взгляд.