Глава 3

Глава 3

Сун Цзэ Юнь внезапно усмехнулся. Эта девушка перед ним была действительно проницательна, но в то же время казалась весьма бессердечной. Он снова пояснил:

— Принцессе должен быть известен мой характер. Я не придаю значения обращениям, просто опасаюсь, что в резиденции много ушей и глаз, так что лучше быть осторожнее. Что касается того, что я сказал о времени-пространстве, Шэнь Ваньи, ты можешь хорошенько об этом подумать.

Шэнь Ваньи едва заметно вздрогнула. Напряженный день держал ее нервы на пределе.

Путь из императорского дворца в резиденцию Сун… Если бы не ее свадьба, то ее странное поведение при попадании во дворец, вкупе с тем, что она и так была нелюбимой принцессой, могло бы стоить ей жизни — она бы не увидела завтрашнего солнца.

Шэнь Ваньи звала небеса — они не отвечали, звала землю — та молчала.

Разве благородная дочь министра когда-либо терпела такое?

Но ради самосохранения ей нужно было разобраться в ситуации и найти что-то, что можно использовать. Только тогда она сможет обрести покой.

Она не то чтобы совсем не верила словам Сун Цзэ Юня. В конце концов, она уже была ко всему готова.

Говоря ее же словами, она была избранницей небес, путешествующей сквозь разные времена и пространства, и ей нравились всякие новые вещи.

Раз уж ей доводилось бывать в разных снах и видеть разные ситуации, Шэнь Ваньи искренне сказала:

— Я не то чтобы совсем не верю вашим словам. Не буду скрывать, со мной происходит много странного. Если мы можем быть откровенны друг с другом, то это к лучшему. Но вы и сами сказали, что здесь много ушей и глаз, так что нам все же стоит быть осторожнее.

Сун Цзэ Юнь согласился с ней. Раз уж они оказались здесь, то должны действовать исходя из своего нынешнего положения. Он спросил:

— Вы помните, что случилось перед тем, как вы попали сюда?

Шэнь Ваньи не очень хотелось вспоминать, но видя его серьезный взгляд, она нехотя ответила:

— Императорский дворец оказался таким, как я и думала: глубокие дворы, длинные коридоры, шагу ступить нельзя. Если бы я сегодня не выходила замуж, то одного того, что я не поприветствовала императора должным образом, хватило бы, чтобы меня осудить. Что касается резиденции Сун… ваша бабушка Чжао Инь особенно выделяется. Холодная и жестокая. Если все здесь лишены воли, то я могу с уверенностью сказать, что именно Чжао Инь всем заправляет.

— Вас ранили? — спросил Сун Цзэ Юнь.

Шэнь Ваньи пристально посмотрела на него. Полагая, что они уже союзники, и воспринимая вопрос как простую формальность, она прямо ответила:

— Ранили, но ничего серьезного.

Едва она договорила, как перед глазами мелькнули пышные, но мрачные и пустынные каменные стены дворца. Спустя секунду ее тело охватило странное чувство: закружилась голова, заколотилось сердце, а рот словно заклеили скотчем — она не могла вздохнуть.

В глазах Шэнь Ваньи мелькнул ужас. Она отчаянно посмотрела на Сун Цзэ Юня, пытаясь мимикой показать ему свое состояние.

— Не двигайтесь! — Сун Цзэ Юнь тут же надавил обеими руками на область ниже желудка Шэнь Ваньи, но это не помогло. Она по-прежнему чувствовала удушье и мучительную боль. Прижав руку к груди, она беспомощно покачала головой.

— Прошу прощения, — сказал Сун Цзэ Юнь и применил второй способ: он засунул пальцы в рот Шэнь Ваньи и надавил на корень языка.

— Кха… — Шэнь Ваньи не выдержала и, наклонившись, ее вырвало.

В желудке у нее было почти пусто, так что из-за действий Сун Цзэ Юня вышло лишь немного выпитого вина.

Как только жидкость коснулась пола, она зашипела и запузырилась.

Шэнь Ваньи никогда не видела ничего подобного. Ее охватил ужас, по коже побежали мурашки.

Хотя ее немного вырвало, она все еще чувствовала себя нехорошо, но все же лучше, чем раньше.

— Н-нет… что… что это вообще такое? — Шэнь Ваньи была взволнована и напугана. Она схватила Сун Цзэ Юня за руку и спросила его, в панике забыв о притворстве.

— Вино было отравлено, — спокойно сказал Сун Цзэ Юнь, глядя ей в глаза.

— Не может быть! Вино отравлено, а ты раньше не сказал! — Шэнь Ваньи посмотрела на него с укором.

Сун Цзэ Юню показалось забавным ее выражение лица. Принцесса, только что державшаяся так уверенно, снова превратилась в капризную барышню, какой он увидел ее впервые.

Сун Цзэ Юню пришла в голову мысль подразнить ее, посмотреть на ее реакцию. Он нарочно сказал:

— Захотелось пить — выпила. Стало плохо — полечили. Что не так?

Шэнь Ваньи поняла, что потеряла самообладание, но человек перед ней так и напрашивался на неприятности. Она намеренно сменила тон на жеманный и мягко произнесла:

— Господин, раз уж мы знаем, кто есть кто, то, по-моему, согласно обычному сюжету, со временем между нами обязательно возникнут чувства. Если вы вот так будете смотреть, как я умираю, не боитесь, что потом будете винить себя и страдать?

— Конечно, не буду. Я же сказал, что я из будущего. Вы, возможно, не знаете, но в нашем времени чувства не нужны для опоры. У всего есть корень, и наш корень — в нас самих. Другими словами, я живу ради собственного удовольствия, угождать себе — вот главная задача. А любовь и привязанность — это всего лишь низкоуровневый механизм самозащиты, — нарочито безразличным, ленивым тоном сказал Сун Цзэ Юнь.

Шэнь Ваньи тоже не стала жеманиться, но ей не нравился его самодовольный вид.

Теперь она действительно поверила, что Сун Цзэ Юнь из будущего. В конце концов, в ее представлении никто не мог быть одновременно таким высокомерным и ленивым.

— Позволю себе дать господину совет: не стоит быть таким категоричным. Несомненно, угождать себе — это первостепенная задача. Но говорить, что любовь — это низкоуровневое удовольствие… возможно, господин просто не изведал этой радости.

Говоря это, Шэнь Ваньи приблизилась к Сун Цзэ Юню. Намеренно созданное влажное тепло от ее дыхания коснулось его щеки и достигло уха.

Затем Шэнь Ваньи переместилась прямо перед ним, подняла голову, ее бледная кожа почти коснулась его носа. Она с нежностью посмотрела ему в глаза и сказала:

— Надеюсь, господин не передумает.

Сун Цзэ Юнь полагал, что его сердце не дрогнет. В конце концов, в его понимании плотские желания никогда не стоили упоминания.

Но когда Шэнь Ваньи так поступила, он внезапно почувствовал, как по телу разлилась горячая волна, окутавшая сердце. Такого он никогда не испытывал.

На самом деле Сун Цзэ Юнь просто хотел, чтобы Шэнь Ваньи вернулась в свое обычное состояние. Она была умна, но нетрудно было заметить, что сейчас она очень напряжена, ни капли не расслаблена.

Он не ожидал, что его слова так ее заденут. Сун Цзэ Юнь почувствовал, что, возможно, его слова не соответствовали ее взглядам, и что он повел себя неразумно.

Он серьезно извинился перед ней и вежливо отошел. Он собирался снова лечь спать.

— Так что было не так с вином? — Шэнь Ваньи, не зная мыслей Сун Цзэ Юня, хотела вернуться к предыдущему вопросу.

— Не знаю. Хочу спать, — Сун Цзэ Юнь все еще считал свою реакцию на ее близость слишком странной. Он прошел мимо нее, стараясь очистить голову, и хотел только лечь и уснуть, хотя и так пролежал весь день.

Комната была большой, но кровать была только одна. Шэнь Ваньи огляделась, и по спине пробежал холодок.

Потоптавшись на месте несколько секунд, она последовала за Сун Цзэ Юнем и легла рядом с ним.

Сун Цзэ Юнь, увидев, что она легла, подвинулся немного вглубь, освобождая ей больше места, и снова закрыл глаза, чтобы спать.

Шэнь Ваньи лежала на кровати. Во дворце из-за множества правил она выпила лишь глоток какой-то похлебки, а после прибытия в резиденцию Сун ей и вовсе не дали ни крошки. Она чувствовала ужасный голод, но боялась, что заурчит в животе. Она легла на бок и прижала руку к животу.

Шэнь Ваньи не знала, когда Сун Цзэ Юнь заметил ее движения. Внезапно он коснулся ее руки. Когда она перевернулась на спину, он протянул ей руку, на которой лежало что-то молочно-белое, похожее на конфету.

— М? — Шэнь Ваньи склонила голову, вопросительно глядя на него.

Сун Цзэ Юнь снова показал конфету в руке:

— Съешь, и голод пройдет. Не бойся, я не причиню тебе вреда.

На самом деле это была не конфета, а обычное лекарство из коробочки, которую Сун Цзэ Юнь случайно прихватил со стола в своей компании. По действию оно было сродни тонизирующему средству, а его самый прямой эффект — длительное чувство сытости.

Съев «конфету», Шэнь Ваньи действительно перестала чувствовать голод. Вскоре они оба уснули.

На следующее утро Сун Цзэ Юнь проснулся в обычное время.

У него всегда был строгий режим дня. Что касается того, почему он все время хотел спать здесь, то он просто не любил лишних хлопот. В конце концов, он никогда ни из-за чего не торопился и всегда придерживался принципа «действовать по обстоятельствам».

Сун Цзэ Юнь заметил, что обстановка сегодня отличалась от вчерашней.

Было ли это кем-то подстроено, он не знал. Но на этот раз вместо каркающих ворон повсюду были сороки. Они сидели рядами у окна, словно сообщая радостную весть.

Тук-тук-тук.

— Молодой господин, сегодня утром нужно отдать утренний поклон вашей бабушке. Прошу следовать за мной, — слуга стоял за дверью неподвижно.

Сун Цзэ Юнь и Шэнь Ваньи услышали голос, но ни один из них не пошевелился. Шэнь Ваньи действительно не хотелось вставать, а Сун Цзэ Юнь не то чтобы не мог проснуться от усталости — он просто хотел посмотреть, что еще предпримет человек за дверью.

Примерно через две минуты Сун Цзэ Юнь заметил, что слуга шагнул вперед.

Сун Цзэ Юнь почувствовал неладное и разбудил Шэнь Ваньи, которая лежала рядом с закрытыми глазами, прислушиваясь.

— Вставай, пришло время действовать.

Шэнь Ваньи потерла глаза и мгновенно пришла в себя. С усилием приподняв голову, она заставила себя не повалиться обратно, как раньше, и села прямо.

— Первый стук? — Шэнь Ваньи только проснулась, на ее лице еще виднелись следы сна. Она повернула голову и сонным голосом спросила Сун Цзэ Юня.

Сун Цзэ Юню она показалась очень милой в этот момент. Он мягко ответил:

— Да, первый стук. Просто иди за ним. Быстрее вставай.

Вчера, ложась спать, Шэнь Ваньи думала о делах и даже не сняла тяжелое свадебное платье.

Она раньше изучала подобные вещи и разделась легко и быстро.

Оставшись в нижней одежде, она не придала этому значения. К тому же, она не боялась, что Сун Цзэ Юнь что-то с ней сделает. Шэнь Ваньи порылась в комнате и наконец нашла несколько комплектов одежды, которые, похоже, были приготовлены для нее.

Щелк — замок открылся.

— Молодой господин, прошу, — слуга сделал приглашающий жест, но, не обращая внимания, последовали ли за ним, пошел вперед, опустив голову.

— Быстрее, за ним, — Сун Цзэ Юнь и Шэнь Ваньи уже оделись. Сун Цзэ Юнь естественно взял Шэнь Ваньи за руку и повел ее наружу.

Шэнь Ваньи была сбита с толку его внезапным действием. Она отдернула локоть, высвободив свою руку из его ладони.

Сун Цзэ Юнь заметил ее движение и очень тихо извинился.

Шэнь Ваньи никак не отреагировала на извинения Сун Цзэ Юня. Дело было не в том, что она возражала против того, чтобы он взял ее за руку, просто она с детства не любила чужих прикосновений. Даже будучи очень избалованной, она все равно испытывала необъяснимое отвращение к некоторым вещам.

Шэнь Ваньи медленно обратилась к Сун Цзэ Юню:

— Не нужно постоянно извиняться передо мной. Вы же сами сказали, что мы в одной лодке. К тому же, здесь мы уже муж и жена. Раз уж мы были откровенны друг с другом, это я слишком чувствительна.

Сун Цзэ Юнь не стал продолжать спор о том, кто виноват, а просто ответил ей:

— Все говорят, что одуванчик свободен, но на самом деле он самый чувствительный. Даже легкий ветерок может его легко уничтожить. Но нельзя отрицать его свободу и непринужденность. Индивидуальность создает цельность.

В словах Сун Цзэ Юня сквозила беззаботность и свобода, он и вправду казался летящим пухом одуванчика.