Глава 7

Она колебалась насчет так называемого сотрудничества с Сюй Яньчжи, но появление Фань Дунъюя укрепило ее решимость, и она даже почувствовала некое волнение и азарт.

С самого детства, что бы ни беспокоило Гу Чанняня, против чего бы он ни возражал, Гу Цзююэ делала это без колебаний, не считаясь ни с ценой, ни с последствиями.

Все завидовали Гу Цзююэ, рожденной в богатой семье, под сиянием прославленной Корпорации Гу. Но для Гу Цзююэ это была клетка, кошмар.

И она была заточена в этом кошмаре более двадцати лет.

Трехлетняя Гу Цзююэ была счастливой маленькой фудзёси. В прошлой жизни ее звали Линь Сяосяо. Под сильным влиянием современных мультимедиа, японского аниме и европейско-американского кино, ее главным хобби в свободное время был просмотр хардкорных BL-драм.

BL — Boys' Love.

И вот однажды она не сдержалась, и у нее пошла носом кровь.

Трагедия заключалась в том, что Линь Сяосяо страдала от сепсиса — она была первым в мире зарегистрированным случаем тяжелого гнойного сепсиса.

Представьте себе: из 18979 человек, на которых может упасть птичий помет, умрет только один. Этот человек должен не просто попасть под удар, но и оказаться в определенное время, в определенном месте — при стечении множества случайностей вероятность смерти составляет всего 0,0000001. Линь Сяосяо оказалась именно тем человеком, на которого все это свалилось.

Как единственная в истории фудзёси, умершая от носового кровотечения при просмотре страстной BL-сцены, Линь Сяосяо считала себя невероятно нелепой.

Такое блистательное и в то же время ужасно печальное событие определенно должно было войти в анналы истории фудзёси и навеки обессмертить ее имя в их кругах.

Поэтому Бог сжалился над Линь Сяосяо и позволил ей возродиться, сохранив воспоминания о прошлой жизни.

Когда Гу Цзююэ впервые осознала, что переродилась, словно выиграв в лотерею Люхэцай, да еще и в богатой семье, она была взволнована и счастлива.

Изначально она была сиротой, брошенной семьей из-за болезни, и никогда не знала семейного тепла.

Но она была оптимистичной, жизнерадостной, сильной и смелой.

На момент смерти ей было всего двадцать лет, она только недавно начала работать.

Выросшая в приюте, она жила небогато, но просто, и, по крайней мере, по ее мнению, ее жизнь была полна любви.

В этой жизни Бог даровал ей новое начало, и Гу Цзююэ с нетерпением ждала будущего и ценила этот шанс.

Однако, когда Гу Чаннянь впервые взял ее на руки и воскликнул: «Сын!», Гу Цзююэ осознала ужасную правду: ее существование для семьи Гу было частью большого заговора.

У Гу Цзююэ не было «причиндалов», она была девочкой, но вся семья Гу, кроме ее матери, пребывала в неведении.

Их обманывали целых три года.

Мать Гу Цзююэ, Сюй Фэнлянь, была раньше супермоделью. После того как Гу Чаннянь тайно привел ее в семью Гу, ее так и не приняли.

Хотя Сюй Фэнлянь и была хозяйкой дома, все было не так, как казалось посторонним.

Настоящей главой семьи Гу была бабушка Гу Цзююэ, свекровь Сюй Фэнлянь — Гу Циюйчжэнь.

В глазах старой госпожи Гу Сюй Фэнлянь была лишь одной из многих женщин, стремящихся попасть в семью Гу, чтобы карабкаться по социальной лестнице.

Хотя семья Гу была аристократической с вековой историей, у них не было наследника.

В богатых и знатных семьях желание иметь сына было гораздо сильнее, чем у обычных людей.

Чтобы заслужить одобрение старой госпожи Гу и угодить Гу Чанняню, Сюй Фэнлянь во время беременности солгала, что носит мальчика.

С тех пор… эта ложь стала самым страшным кошмаром семьи Гу.

Впоследствии Гу Цзююэ стала свидетельницей всей неприглядной изнанки этой богатой семьи, скрытой за блестящим фасадом.

Драки из-за денег, подлые и низкие интриги за спиной, предательство и ложь, пропитавшие брак ее родителей, даже домашнее насилие и измены.

Эти искаженные ценности воспринимались как нечто само собой разумеющееся. В этом доме, кроме холодности и безразличия, Гу Цзююэ не чувствовала ничего.

Вспоминая кровавые сцены, Гу Цзююэ до сих пор испытывала страх. Она не могла забыть, как ее отец, который редко появлялся дома, в ярости грубо обращался с матерью. Слова, которые он кричал, она помнила дословно.

— Ты, бесстыжая женщина! Думаешь, обманом получив два процента акций корпорации, можешь жить спокойно? Ты просто продажная девка!

— Убирайся отсюда немедленно! Моих денег ты и цента не получишь!

В тот момент Сюй Фэнлянь была слаба, и как бы она ни умоляла, это было бесполезно.

Беспомощная Сюй Фэнлянь, прикрывая распухшее от ударов лицо, холодно сказала Гу Чанняню: «Не думай, что найдя предлог, сможешь от меня избавиться. Думаешь, я не знаю о твоих грязных делишках с Жуань Жосинь?»

Лицо Гу Чанняня мгновенно окаменело: «И что с того, что знаешь? Жосинь уже носит моего ребенка, рано или поздно она войдет в этот дом. А ты, эта лживая обманщица, недостойна быть госпожой Гу!»

Сюй Фэнлянь посмотрела на искаженное гневом лицо мужчины, с которым делила постель, и рассмеялась: «Это потому, что ты, Гу Чаннянь, совершенно не разбираешься в женщинах. Думаешь, Жуань Жосинь любит тебя? Как и я, она любит только твои деньги».

Гу Чаннянь снова ударил Сюй Фэнлянь: «Заткнись! Не думай, что все в мире такие же лживые и грязные женщины, как ты!»

Алая кровь медленно потекла из уголка рта Сюй Фэнлянь, но она упрямо сказала: «Какой бы грязной я ни была, ты со мной спал. Кто из нас чище?»

Все это Гу Цзююэ видела своими глазами.

…

Гу Цзююэ тайно пряталась за дверью комнаты, наблюдая за их ссорой.

Впервые она возненавидела Гу Чанняня.

Даже если Сюй Фэнлянь обманула первой, измена все равно не заслуживала прощения.

Она знала, что после раскрытия ее секрета бабушка не потерпит ее мать.

Но она не знала, что ее отец, которого она всегда уважала, тайно изменял с их домработницей и использовал это как предлог, чтобы выгнать ее мать.

Тогда Гу Цзююэ было пять лет, но воспоминания о прошлой жизни заставляли ее глубоко презирать искаженные ценности Гу Чанняня.

Мольбы Сюй Фэнлянь все еще звучали в ушах, но Гу Чаннянь был глух к ним. Он остановился, только когда она, едва дыша, упала на пол в спальне.

Бабушка Гу Циюйчжэнь безучастно сидела в гостиной и читала газету. Гу Цзююэ испуганно заплакала, подбежала к Гу Чанняню и, упав на колени, стала умолять его: «Папа, папа…»

Разъяренный Гу Чаннянь, увидев Гу Цзююэ и вспомнив обман Сюй Фэнлянь, не пощадил ее юный возраст. Его гнев обрушился и на нее.

Это был первый раз, когда Сюй Фэнлянь и Гу Цзююэ вместе попали в больницу, но далеко не последний.

Позже Гу Цзююэ не раз заставала Гу Чанняня и Жуань Жосинь в доме Гу. Она холодно стояла и смотрела, как ее отец беззастенчиво предавался страсти с другой женщиной.

Все это сопровождалось звуками, которые казались насмешкой над Гу Цзююэ и Сюй Фэнлянь.

Ха-ха. Гу Цзююэ тоже холодно усмехалась.

---

010 Неожиданность (бонусная глава за 200 голосов)

Гу Цзююэ взглянула на часы на руке — половина десятого.

Сегодня вечером у нее была назначена встреча с Сюй Яньчжи в «Рэдиссоне» в десять часов. Подумав об этом, Гу Цзююэ нажала на газ, ускоряя машину.

К счастью, пробок на дороге не было, и Гу Цзююэ подъехала к «Рэдиссону» без десяти десять.

Она вышла из машины, бросила ключи парковщику и на тонких высоких каблуках медленно вошла в отель.

Встреча была назначена в караоке-зале, ее личной кабинке, на шестом этаже отеля.

За углом Гу Цзююэ заметила подозрительного человека в кепке-бейсболке.

Он был одет в черную футболку, кепка была низко надвинута на глаза, а в руке он крепко сжимал телефон.

Взгляд Гу Цзююэ упал на левый карман его футболки — там была маленькая беспроводная шпионская камера.

«Рэдиссон» был известным развлекательным заведением в городе H, отелем высокого класса. Обычные офисные работники бывали здесь редко, в основном сюда приезжали известные в городе H отпрыски чиновников или богачей. Поэтому отель очень хорошо заботился о конфиденциальности, и папарацци почти не могли сюда проникнуть.

У нее, конечно, не было ни времени, ни желания вмешиваться в подобные дела.

Гу Цзююэ отпустила провожавшего ее официанта, сама вошла в кабинку и открыла бутылку красного вина.

Сюй Яньчжи еще не пришел. Гу Цзююэ включила «Звездное небо» Ричарда Клайдермана — лиричную и в то же время радостную мелодию.

Гу Цзююэ снова посмотрела на часы — десять.

Она только подняла голову, слегка нахмурившись, как снаружи раздался стук в дверь.

Она встала, чтобы открыть. Сюй Яньчжи прибыл ровно в десять, минута в минуту.

— Какая точность, — равнодушно заметила Гу Цзююэ.

Выражение лица Сюй Яньчжи было немного странным. Помолчав, он сказал: «Прошу прощения, госпожа Гу, боюсь, сегодня я не смогу подробно с вами поговорить. У меня еще дела».

Гу Цзююэ не любила, когда люди меняли планы в последний момент: «Что случилось?»

Сюй Яньчжи вошел, но не сел, как Гу Цзююэ. Она протянула ему бокал, но он лишь взял его в руку и медленно произнес: «Искренне извиняюсь, я должен уйти. Завтрашняя пресс-конференция… все пройдет по плану».

Только тут Гу Цзююэ заметила перемену в лице Сюй Яньчжи.

Его щеки слегка покраснели, румянец доходил до шеи, губы были плотно сжаты, а брови нахмурены, словно он что-то сдерживал.

В мягком желтоватом свете его черты лица и контуры были четкими и ясными, казалось, даже каждая пора его кожи была возбуждена.

— Что с тобой?

Гу Цзююэ неторопливо отпила вина. Яркая помада оставила легкий красный след на бокале.

Сегодня Гу Цзююэ снова была с ярким макияжем. В отличие от их первой встречи, сегодня на ней было белое платье с открытыми плечами, а каштаново-красные волосы крупными волнами свободно спадали на плечи, придавая ей еще более дерзкий вид.

Рука Сюй Яньчжи сжалась крепче. Он старался держаться на расстоянии от Гу Цзююэ и проговорил: «Ни-ничего».

— Если ничего срочного, то садись. Давай обсудим то, что должны. Председатель Сюй, я уверена, ваше время…