Глава 7

Лукас искоса посмотрел на людей, которые уходили, оставив его в одиночестве.

Герцог и герцогиня. Конечно, это то, чего они хотели. А он лишь активно действовал, чтобы избавить их от беспокойств.

Но откуда она могла узнать об этом?

Голубые волосы колыхались, и маленькое нежное лицо обернулось в его сторону.

— И, кстати, прекрати сейчас же притворяться. Всё слишком очевидно, и это неприятно.

После этих резких слов, сказанных с неизменным безразличием, она спокойно ушла прочь.

— Она не только утратила воспоминания, но и ее личность изменилась.

Почему ее пронизывающий насквозь взгляд, стал более внимательным, чем прежде?

Она стала равнодушнее, но почему-то гораздо интереснее, чем раньше.

Настолько, что он бы наблюдал за ней, даже если бы Аарон и герцогиня не попросили его об этом.

 

***

 

— Эйден.

— Да, миледи.

Эйдену, кажется, было крайне неловко в этой ситуации.

Однако, несмотря на чувства, его тело, следуя инстинктам, выдавало совершенно другое: глаза блестели, а между губ казалось, вот-вот начнет сочиться слюна.

После прогулки я, чтобы успокоить Лукаса (но, скорее всего, герцога и герцогиню, которые обсуждали это за моей спиной), села за чайный столик и наслаждалась чаепитием.

В качестве собеседника напротив меня оказался Эйден, чьё настоящее имя я наконец узнала.

— С этого момента ты будешь сопровождать меня на прогулках и во время еды.

— Что?

Будучи подчиненным, он, конечно, не выказал недовольства, но его ответ явно выражал недоумение.

— Именно ты. С другими мне неловко.

— Но... Я ведь не профессионал. А если что-то случится?..

— Взамен будем каждый день есть торт вместе.

Он был именно таким человеком, каким представляла его по книге, — любил материальное. Среди материального на первом месте у него были деньги, а на втором — торты, которые он просто обожал. Удовлетворённо кивнув, получив желаемый ответ, я сосредоточилась на клубничном торте.

Ах, какой вкусный. Никогда раньше такого не пробовала...

В детстве, да и повзрослев, я ни разу не покупала себе торт на свои деньги. Единственный, который я пробовала, — это шоколадный, который любила моя младшая сестра. Когда у нее был день рождения в больнице, мы покупали большой шоколадный торт и делили его на кусочки.

Хм, кажется, в далёком прошлом у меня тоже был какой-то торт. Но какой, я даже не помню. Можно ли считать, что я ела его, если даже не помню?

Вдруг мне пришла в голову мысль, что, по сути, вся моя жизнь принадлежит сестре.

Значит, мы разделили даже смерть?

Погрузившись в странные размышления, я механически отправляла куски торта себе в рот, пока Эйден тихо не позвал меня.

— Миледи.

— Что?

— Нет, ничего. Простите.

Какой он странный. Эйден покачал головой в ответ на мой вопрос.

— За что извиняешься-то? Хочешь еще кусок торта?

— Да.

— Хорошо.

 

***

 

Эйден был сбит с толку из-за внезапно вырвавшихся искренних чувств.

Обычно в такой момент он бы сказал, что наелся, но в последнее время госпожа перестала проявлять свой вспыльчивый нрав, стала как-то странно доброжелательной и немного безразличной, что создавало ощущение чего-то необычного...

Страх перед ней немного ослаб.

Разве это не проявилось и только что?

Когда она с каменным выражением лица ела торт, в её поведении было что-то непривычное, из-за чего он невольно обратился к ней. Однако, как только понял, что не знает, что именно хотел спросить, он тут же замолчал.

Раньше за подобное поведение он получил бы суровый выговор.

Но, несомненно, странности с госпожой начались именно с того дня, как очнулась.

В тот день, когда говорила о магии, глядя на него, он чуть не упал от изумления.

Ведь никто не знал, что он способен использовать магию, так откуда она могла об этом узнать?

Нет, даже если и узнала, она заговорила об этом слишком спокойно и неожиданно.

Но на этом всё и закончилось.

После этого она больше не упоминала об этом.

Он так запутался, что несколько дней ломал себе голову над этим, а ночи, проведённые в страхе и бессоннице, оказались напрасными — госпожа ни разу не проявила интереса и не заикнулась об этом снова.

А потом, спустя несколько дней после её пробуждения, Эйден узнал, что она натворила что-то.

Он точно не знаю, что именно произошло, но после того случая герцог буквально втолкнул его в ее комнату.

Судя по тому, что герцог выбрал его, а не горничных, чтобы проводить с ней большую часть времени, это было не просто из-за амнезии, чтобы окружить ее знакомыми людьми.

Кажется, он искал кого-то, кто сможет обеспечить физическую защиту или, возможно, справится с ситуацией, если что-то пойдёт не так.

Кроме того, Эйдена беспокоил этот безжизненный взгляд. И равнодушный тон, словно ей безразлично все, что бы ни происходило. Это не было страшно, но всё равно заставляло по-своему нервничать.

«В тот день она спросила меня, смогу ли я убить ее безболезненно, да?»

Эйден, смотря на то, как Селина безучастно поедает торт, слегка покачал головой и принялся за второй кусок.

В конце концов, торт лучше всяких сложных размышлений.

 

***

 

Эйден странно посмотрел на меня, но вскоре снова сосредоточился на втором куске торта.

Хорошо. Мне нравится его простота.

Я несколько раз постучала ложкой по дну пустой тарелки, подперла подбородок рукой и смотрела на Эйдена, пока не стали слипаться глаза. Я всегда страдала от неудовлетворенной потребности во сне.

 

***

 

— Не обязательно было за мной следовать.

— Но я хочу следовать за вами.

— Мне это не нравится.

— Но в жизни бывают вещи, которые нельзя предотвратить, даже если они вам не по душе.

Я отвернулась от его лица, расплывшегося в улыбке.

Делай, как хочешь.

Кажется, мои слова в тот день, чтобы он перестал притворяться, стали для него катализатором, потому что теперь Лукас без колебаний сбросил свою оболочку, что стало для меня обременительным.

Вот уже несколько дней, как я гуляю с Эйденом, а он внезапно появляется откуда-то и нахально присоединяется к нам.

Похоже, он отбросил свой излишний этикет и образ джентльмена, который заботится о леди, но и так это стало не менее раздражающим.

Не как раньше, когда он притворялся, что заботится обо мне, скрывая свои истинные намерения и добиваясь желаемого, а просто: «Нет. Угу, нет». Вот так. Без малейшего шанса на убеждение... откровенно расчётливо. Это было похоже на: «Зачем обходить, если есть короткий путь? Просто иди напролом».

Я не хотела, чтобы этот мужчина относился ко мне как к средству для достижения своих целей, но, похоже, всё пошло не по моему плану.

Вздохнув, отодвинула шоколадный торт. Хотя это был немного другой вид шоколадного торта, чем в первый раз, когда мы устраивали перекус, он совсем не вызывал аппетита.

— Почему вы не едите?

— Ты ешь. Мне кажется, шоколадный торт не очень.

На мгновение задумалась, попробовать ли кусочек, но вскоре покачала головой.

Вспомнив, я поняла, что ни разу не находил шоколадный торт вкусным.

Просто младшая сестра любила его, поэтому я ела по кусочку, только потому что она наслаждалась. Обязательное жевание, от которого язык немел от приторной сладости.

Ах... Оказывается, я не любила шоколадный торт, но просто не осознавала этого.

Нравилось мне это или нет, я должна был это есть.

Потому что хотела стать частью радости семьи, хотела почувствовать принадлежность к ним. Вот почему я механически улыбалась, съедая кусок торта, от которого немел язык.

Только оказавшись здесь, я осознала, насколько была глупа.

Совсем ничего не знала о себе.

Наоборот, знала больше о персонажах из романа, чем о самой себе.

Например, что Эйден любит пирожные, или что Лукас — змеязмей во плоти, который, несмотря на кажущуюся искренность, использует людей для своей выгоды. Или что Ариэль, которая должна стать частью нашей семьи, испытывает какие-то чувства к главному герою Лукасу...

Ах, остановлюсь на этом. Чуть не вспомнила опасную правду.

В любом случае, я ничего не знаю о себе.

Ведь всё это время была инструментом, а не героем. Моя жизнь не принадлежала полностью мне.

Если бы существовала книга, в которой была бы написана я, смогла бы тогда узнать что-то о себе?

Нет. Нет, никто ведь не описывает подробно такие вещи, как банкоматы или пылесосы. И я была именно таким существом.

Скорее вещью, чем человеком.

Хватит. Всё. Пора заканчивать с такими мыслями. Что толку думать о прошлом, которое уже прошло?

— Эйден, помолвка послезавтра, верно?

— Да.

— Хмм... Понятно.

Смотря, как Эйден уплетает аж два куска сладчайшего шоколадного торта, я обессиленно свалилась на стол.

Помолвка послезавтра... Это ведь было так просто.

Но что теперь? Как же всё будет? Это конец романа?

Ах, жить действительно тяжело.

 

***

 

День помолвки наступил быстрее, чем я ожидала.

Оказалось довольно интересно наблюдать из окна, как люди суетятся, занимаясь разными делами.

Сэр Лукас, похоже, тоже был чем-то занят, потому что вчера он даже не заходил.

В этом огромном доме, кажется, только я и Эйден были единственными, кто мог позволить себе немного спокойствия. Но даже мне не удалось сохранить его в день церемонии.

С самого раннего утра мне пришлось встать и погрузиться в ванну с настолько насыщенной ароматами водой, что это был даже перебор. Затем мои волосы подверглись тщательному уходу: на них что-то нанесли, а горничные, будто одержимые, усердно расчесывали каждую прядь, словно им было предписано провести по каждой минимум сто раз.

Сколько уже прошло времени, как я отдалась на милость их стараниям и горящему энтузиазму? Удивительно, но только сейчас, наконец, перешла к основному этапу подготовки.

— Леди Селина, позвольте мне помочь с украшением.

— Да, пожалуйста.

Я вновь полностью доверилась заботливым рукам горничных. Честно говоря, такое случалось со мной впервые. Или, возможно, это было очень давно.

Чувство, когда кто-то расчёсывает волосы, готовит наряд, накладывает макияж, уделяет внимание. Будь то внешнее или внутреннее.

— Миледи, какие серьги вы предпочитаете: эти или эти?

Серебряные серьги с зелёным камнем или серьги с россыпью фиолетовых камней. Я не могла решить, что лучше.

С самого раннего детства не наряжалась.

— Любые, – ответила я.

— Да, госпожа, – покорно отозвалась служанка.

В зеркале на моих ушах закачались фиолетовые серьги. На моем лице застыло выражение, будто я сама не знаю, о чем думаю.

Интересно, какое выражение лица было у настоящей Селины?

Я попыталась насильно поднять уголки губ в улыбке, но лицо выглядело просто ужасно. Увидев, как служанки сжались, снова опустила уголки губ.

Ну зачем они так реагируют?

Синее платье, облегающее тело, светло-голубые распущенные волосы, фиолетовое ожерелье и серьги, составляющие с ним комплект.

Ах, Селина, ты же такая красивая.

Я повернулась, плавно покружившись. Локоны колыхались, а вместе с ними нежно развевались синие кружева, придавая образу живость.

— Неплохо. Красиво. Все молодцы, хорошо потрудились.

Горничные на мгновение замерли, а затем низко поклонились мне.

Раньше Селина не была тем человеком, перед кем стоило бы так раскланиваться, ее характер никогда не требовал подобного.

С тех пор как я оказалась в этом теле, большую часть времени проводила взаперти, почти не выходя из комнаты, поэтому встреч с ними было крайне мало.

Я отпустила этих растерянных овечек, охваченных смятением, и еще долго стояла перед зеркалом.

Как же я выглядела на самом деле?

Не помню. Настоящая я умерла. И это неважно. Умерших следует забывать.