Глава 3

— Что?! Ты что сейчас сказала?! Ты знаешь, с кем...

— Конечно знаю. Ты же тот самый «кое-кто», кого опекает графский дом Шарлотт, — монотонно ответила я, прищурив глаза, а затем расплылась в улыбке, слаще мёда.

Для высокородных дворян социальный статус и репутация значили всё. Под предлогом «своего дворянского положения» они совершали «благородные поступки» — вроде спонсирования одарённых сирот.

Примитивная схема: плати деньги, получай славу, если твой подопечный преуспеет.

В приюте «Шангри-Ла» такие избранные жили в отдельных комнатах, носили шёлковые платья, объедались трюфелями и получали качественное образование.

В приюте такое различие вызывало у других детей чувство ущербности, что подстёгивало их соперничество.

Естественно, «фавориты» быстро зазнавались.

— Да, я не такая никчёмная мразь, как ты...

— Осторожнее, — перебила я, уже проходя мимо. — В этом графстве людей убивают, даже не утруждаясь извинениями. Советую поскорее разорвать с ними связь.

Парень грубо схватил меня за плечо.

— Ты что несёшь?! Немедленно извинись! Или хочешь, чтобы я выбил из тебя слова?!

— Давай, попробуй.

— Что?!

— Если ты ударишь меня, я отправлю заметку в газеты: «Воспитанник графов Шарлотт жестоко избил десятилетнюю девочку». Неплохой заголовок, правда?

— Заметку?! Кто поверит соплячке?! Ты смеешь мне угрожать?..

— Думаешь, я не смогу? После такого скандала твоё спонсорство продлят? Если дело касается аристократов, то журналисты не отстанут, пока не выведают нужное. Да и учителя вряд ли останутся в стороне.

Его пальцы впились в мой воротник, но мои серые глаза оставались ледяными. Парень невольно отпрянул.

Ещё секунду назад в них играл живой блеск — а теперь они потухли, будто выцветшая акварель.

— Ничтожная дворняга, которая никому не нужна! — заорал он, занося кулак.

«Как же я не люблю боль...»

В программу приюта входили боевые искусства и фехтование для мальчиков. Моё нынешнее тело не могло дать отпор.

«Но по сравнению с прошлым — это просто царапина».

Я уже зажмурилась, когда...

— Питер! Что ты делаешь?!

Громовой голос заставил всех вздрогнуть.

За спиной учительницы Ирины, обычно такой мягкой, стоял незнакомец в роскошной мантии. А рядом с ним была охрана.

— У-учительница! Это не то, что вы подумали...

Парень побледнел. Я же демонстративно отвела взгляд, не желая ему помогать.

— Мне говорили, это элитный приют. Видимо, слухи преувеличивали, — раздался мелодичный баритон, в котором сквозило презрение.

Ирина немного растерялась и поспешно покачала головой:

— Нет! Вы же знаете, дети часто творят всякие глупости… Простите, что вы увидели такую сцену. Питер, иди в свою комнату. Кто бы ни был виноват, насилие — это всегда плохо.

— Да, простите, учительница, — мальчик побледнел и отвернулся. Его сжатые кулаки дрожали.

«Его запрут в изоляторе... но для «избранного» это не наказание».

Будь на её месте обычный ребёнок — его уже продали бы тому безумному учёному.

— А! Вот та самая девочка. Аниша, познакомься — это важный гость.

Я медленно подняла голову и увидела под капюшоном фиолетовые глаза, холодные и загадочные.

На мгновение застыв, я подняла подол юбки по знаку Ирины и, следуя аристократическому этикету, слегка наклонила голову.

— Здравствуйте, ваша светлость. Меня зовут Аниша.

Вспомнив, что улыбка всегда вызывает хорошую реакцию у людей, я широко улыбнулась, однако реакция гостя была прохладной.

«А я думала, что довольно милая...»

Возможно, этот аристократ мог бы стать мои спонсором — но играть в милую девочку без понимания личности гостя было рискованно.

— Вы обучаете детей аристократическим манерам? — поинтересовался наконец-то мужчина.

— Да. Наши воспитанники часто поступают на службу к знати, поэтому мы стараемся дать им разностороннее образование, — ответила за меня мисс Ирина.

Фиолетовые глаза сузились:

— Ты сразу поняла, что я — дворянин.

«Ну конечно. Только аристократ может так по-хамски себя вести».

— Ваша изящная осанка и манера речи выдаёт благородное происхождение! — воскликнула я с наигранным восторгом.

Однако он резко отвернулся, как будто ему не понравился мой ответ:

— Моё величие невозможно скрыть даже под мантией. Что ж, это естественно.

«О боги... Самовлюблённый нарцисс».

— Аниша, он пришёл специально ради тебя.

«Ради меня? Как? Почему?»

Десятки вопросов пронеслись в голове. Всё это мне показалось очень странным. Моя расслабленность мгновенно превратились в острые шипы.

— Пройдёмте за мной.

Учительница отвела меня и гостя в гостевую комнату, в которой обычно принимали гостей высокого уровня.

— Пожалуйста, присаживайтесь. Чай будет подан в ближайшее время.

На вежливое приглашение учительницы Ирины высокомерный мужчина с высоко поднятой головой кивнул и, как само собой разумеется, сел на диван посередине, скрестив ноги.

«Какой невоспитанный...»

Я впервые видела, чтобы учительница Ирина вела себя так униженно. За время работы в приюте она принимала много аристократов и высокопоставленных лиц, но ни один из них не вёл себя так ужасно.

Я бросила взгляд в сторону женщины, которая покинула гостевую комнату, и осталась стоять у дивана.

Без разрешения учителя мы не могли ничего делать. Это было первое правило, которое мы усвоили, когда попали в приют.

Учительница Ирина принесла чай и села напротив меня на диван.

— Ты можешь идти.

— Что? Но я хотела рассказать об удочерении...

— Когда я заявлял, что буду кого-то удочерять? Решение принимаю я. Тебе тут нечего делать.

«Вот это напыщенность!»

— Но…

— Я же ясно сказал, уходи... — мужчина неприятно протянул конец фразы. — Ты хочешь, чтобы я повторил дважды?

«Как ты смеешь меня утруждать этим?» — он не договорил, но мне почему-то показалось, что он именно это и сказал.

Наверное, учитель тоже так услышала.

Как и следовало ожидать, она покраснела, стиснула зубы и встала с места.

— Тогда я подожду снаружи. Когда закончите разговор, позовите меня.

На вежливые слова учителя мужчина даже не отреагировал, как будто ему надоело.

— Аниша.

— Да, учительница.

— Веди себя хорошо, прояви должное уважение к гостю.

— Да, учительница.

Услышав предупреждение женщины, я скромно сложила руки и ответила.

Именно этот человек отбирает детей из приюта и определяет, кто будет их опекуном или усыновителем.

«Я должна показать себя с лучшей стороны в этом приюте».

Увидев мою покорность, её губы смягчились.

«Я могу быть хорошей девочкой сколько угодно».

Но как только я соберу деньги и найду покровителя, я собиралась уничтожить не только этого сумасшедшего учёного, но и приют. До самого основания.

Ведь если бы приют не отправил меня к этому человеку, я бы не умерла.

«Интересно, сможет ли она так же улыбаться, когда я однажды убью её собственными руками?»

Я хотела, чтобы учителя страдали ровно так же, как я в том аду.

*Тук*

Толстая дверь гостиной закрылась.

Дверь была хорошо звукоизолированная, поэтому снаружи не было слышно ни звука.

— Какая скука.

Как только учительница вышла, он с раздражением снял мантию и бросил её на пол.

Один из рыцарей-телохранителей подошёл, чтобы поднять мантию, брошенную на пол.

«Ух, какой характер...»

На мгновение я отвлеклась на брошенную мужчиной одежду, но быстро опомнилась и снова посмотрела на него.

Его волосы, похожие на сверкающую в летнем солнце зелень, контрастировали с яркими фиолетовыми глазами.

На мгновение я даже забыла о том, что нужно отвести взгляд, настолько он был красив и благороден.

Но когда я разглядела его — дыхание перехватило.

Изумрудные волосы, заплетённые в косы. Фиалковые глаза.

«Знакомое сочетание...»

К тому же, среди аристократов таких было довольно мало…

— Ты...

— Да? — покорно ответила я, лихорадочно вспоминая.

«Зелёные волосы, фиолетовые глаза…»

Вдруг в голове промелькнуло имя.

— Выглядишь, как убогий щенок.

Так состоялась моя первая встреча с герцогом Шаколем Обри — гениальнейшим циником нашего времени, лишённым сердца и слёз, лишённым удачи, обладателем наихудшего характера, который запросто мог довести человека до смерти.