Глава 5 (Часть 1)

Во время предпоследнего урока шестерых учеников 19-го класса вызвали из кабинета. Предметный учитель, заранее предупреждённый об этом, благоразумно решил провести этот урок как самостоятельную работу. Как оказалось, это решение было мудрым как для учителя, так и для учеников.

Эти дети, обычно не проявлявшие интереса к учёбе, шумели ещё больше, чем обычно. А учитель избежал участи читать лекцию в пустой класс и в итоге расстраиваться.

Какой смысл вести урок, если в этом классе только несчастная Чжоу Сяоюнь, переведённая из 1-го класса в 19-й, действительно слушает. Остальные, такие как Бай Цинцин, и то хорошо, если не мешают учиться другим.

Сейчас в классе царило волнение, и учитель, понимая, что его усилия будут напрасны, решил не утруждаться.

Он как раз подумал об единственной отличнице в классе, как та появилась в дверях и попросила разрешения войти.

На лбу, щеках, руках и коленях у неё были пластыри и бинты — неудивительно, учитывая, что её побила Бай Цинцин и её компания.

Но, в отличие от прежних случаев, когда она молча входила в класс, опустив голову, сейчас девушка выглядела бодро, её глаза светились надеждой и спокойствием, а обычная угрюмость исчезла без следа.

Остальные ученики ошеломлённо смотрели на неё.

Чжоу Сяоюнь была очень красива, её внешность, как и её успехи в учёбе, были известны многим с самого начала. Поэтому вскоре после поступления эта девушка без связей была вытеснена из 1-го класса и переведена в 19-й. Ученики 19-го класса кое-что знали о том, что произошло, и всё это было связано со сплетнями и женской завистью.

Сначала её перевели из класса отличников, а вскоре после этого Бай Цинцин, завидовавшая её красоте и подозревавшая, что та увела у неё тайного возлюбленного, вместе с подругами начала издеваться над ней. Изначально просто подавленная Чжоу Сяоюнь постепенно становилась замкнутой и молчаливой, и даже её внешность поблекла.

Теперь, когда мрачность исчезла, и она вернулась в своё прежнее состояние, все увидели, насколько красива Чжоу Сяоюнь. Даже ссадины и царапины не могли скрыть её красоты, а уверенный и спокойный вид, с которым она шла к своему месту, делал её ещё привлекательнее.

— Вау, Чжоу Сяоюнь, ты выглядишь очень довольной! — не удержался и спросил пухлый мальчик, сидевший напротив неё через проход. Потом, словно вспомнив что-то, он взволнованно наклонился к ней. — Ты так рада, значит, Бай Цинцин и её подруги попали в беду?

Чжоу Сяоюнь посмотрела на пухляша: — Ван Цзюньфа, если бы ты так же быстро соображал, решая задачи, было бы здорово.

Ответ был довольно резким, но пухляш по имени Ван Цзюньфа не обиделся, а лишь смущённо почесал голову: — Я просто спросил. Если знаешь, расскажи.

Чжоу Сяоюнь не испытывала неприязни к Ван Цзюньфа. С тех пор как она пришла в этот класс, только Бай Цинцин и её подруги издевались над ней, остальные же просто равнодушно наблюдали. Иногда пухляш пытался заступиться за неё, когда Бай Цинцин задирала её, хотя чаще всего это не помогало, и он сам получал выговор от Бай Цинцин. Но Чжоу Сяоюнь была благодарна ему за это.

— Бай Цинцин больше не будет ходить в школу, а Чэнь Ин и остальные получат выговоры, — сказала она и больше ничего не добавила. — Подробности узнаете на вечерней самоподготовке, учитель Мэй обязательно всё расскажет. А сейчас я буду учиться.

Отличница раскрыла учебник и погрузилась в учёбу.

Остальные ученики в классе заволновались. Даже учитель Ван, стоявшая у кафедры и прислушивавшаяся к разговору, выглядела поражённой. Как только прозвенел звонок, она схватила учебники и побежала в учительскую, чтобы расспросить коллег.

Неужели учитель Мэй добилась исключения Бай Цинцин?!

Ещё в обед учитель Мэй чувствовала себя так плохо, что учитель Ван принесла ей еду из столовой, а уже после обеда произошёл такой невероятный поворот!

Когда учитель Ван вернулась в учительскую первого класса, там тоже бурно обсуждали это событие. Она узнала ещё больше подробностей.

Бай Цинцин, которая утром требовала увольнения учителя Мэй, после обеда была исключена из школы. Три её подружки, которые всегда следовали за ней, получили выговоры. Ещё одна участница конфликта, Линь Минъюэ, на следующий день должна была прийти в школу, чтобы оформить перевод. Видимо, ей было стыдно. Все пятеро отправились домой и сегодня в школе не появятся.

Больше всего учительницу Ван поразили перестановки в руководстве школы: отца Бай Цинцин, члена школьного совета, сняли с должности.

— Настоящее землетрясение, — прищелкнула языком учитель Ван, думая как о перестановках в руководстве, так и о ситуации в 19-м классе. Но вскоре она улыбнулась. — Без Бай Цинцин, этой паршивой овцы, учителю Мэй будет намного легче.

— Конечно, и нам тоже, — согласились другие учителя. — Никто не любит мажоров, которые постоянно угрожают увольнением учителей. — Не говоря уже о классных руководителях, даже им, предметным учителям, приходилось быть очень осторожными, ведя уроки в 19-м классе.

— Учитель Мэй молодец! Кто бы мог подумать, что она такая способная, что смогла убедить директора Бая навести порядок в своих рядах.

— Наверное, её довели до крайности, и она нашла способ дать отпор. Связаться с директором Баем — это тоже достижение.

— Теперь в 19-м классе хоть какое-то время будет спокойно. — По крайней мере, никто из богатеньких детишек больше не посмеет угрожать увольнением учителей.

Узнав, как всё произошло, все решили, что учителю Мэй просто повезло — она случайно получила контакт директора Бая, а дальше всё уладил сам директор. Иначе как бы простой учительнице без связей и влияния удалось заставить этих богатеньких детишек смириться с наказанием, а их родителей — не проронить ни слова?

Ученики 19-го класса, узнавшие новости во время ужина, думали так же.

В 7 часов вечера началась первая вечерняя самоподготовка.

В классе 19-го, как ни странно, никто не опоздал… Хотя, если кто-то и опоздал, это означало, что он не появлялся в школе весь день, но об этом позже.