Куда иголка, туда и нитка

Глава 4

Когда Чжао Эрмай вышла вслед за Линлин, Чжао Сяоху и Чжао Сяобэй посмотрели на Чжао Цунчжана.

— Старший брат, она… она… с ней все в порядке? — не выдержал Чжао Сяоху.

Чжао Цунчжан смотрел на дверь, словно о чем-то размышляя. Его густые брови были нахмурены, придавая ему суровый вид.

— Не волнуйтесь, все хорошо. Идите в школу, — сказал он наконец.

Еще вчера вечером Чжоу Линлин пыталась покончить с собой, а сегодня она будто подменилась: на ее лице сияла безмятежная улыбка, располагающая к себе.

Однако вчерашнее поведение Линлин сильно напугало Чжао Сяобэй, поэтому, бросив на нее лишь один взгляд, девочка поспешила выйти вслед за Чжао Сяоху.

Кухня была очень простой. Напротив разделочного стола находилось большое деревянное окно. Дерево, казалось, было очень старым, оно рассохлось и скрипело от ветра.

В углу стояла печь с двумя чугунными котлами — большим и маленьким.

Все это еще раз напомнило Чжоу Линлин, что она больше не в своем времени.

Вошла Чжао Эрмай и равнодушно сказала:

— Оставь посуду, я сама.

Она закатала рукава и начала мыть печь.

Линлин, впервые оказавшись на этой кухне, не знала, что делать, поэтому просто стояла и смотрела, помогая Чжао Эрмай и пытаясь узнать побольше о текущей ситуации.

— Я проснулась и ничего не помню… Эм… как тебя зовут?

Чжао Эрмай замерла, затем подняла голову и, нахмурившись, с сомнением спросила:

— Ты ничего не помнишь?

Линлин кивнула.

Чжао Эрмай поджала губы, оглядела Линлин с ног до головы и спросила:

— У тебя ничего не болит? Голова не кружится после вчерашнего удара?

Эрмай говорила мягко и нежно. Хотя, как и ее братья и сестра, она держалась с Линлин холодно и отстраненно, в ее взгляде читалось беспокойство.

Линлин потрогала голову и с наивной улыбкой сказала:

— Немного болит, но не сильно. Я… я вчера ударилась головой? Я ничего не помню.

В глазах Чжао Эрмай что-то мелькнуло. Она опустила голову и продолжила заниматься своими делами, но вскоре снова подняла взгляд на Линлин:

— Ты правда ничего не помнишь?

Чжоу Линлин серьезно кивнула. Ее ясные черные глаза смотрели так чисто и невинно, что в них невозможно было заподозрить ложь.

Вчера Чжоу Линлин спокойно вышла замуж за Чжао Цунчжана, а вечером вдруг попыталась покончить с собой, ударившись головой о стену. Она сильно напугала семью Чжао. К счастью, все обошлось.

— Меня зовут Чжао Эрмай. Можешь звать меня просто Эрмай… Ты… ты знаешь, что вышла замуж за моего старшего брата? — нерешительно спросила Чжао Эрмай.

— Знаю, твой брат мне сказал, — Линлин потрогала лоб. Под пальцами чувствовалась повязка, которая немного чесалась.

Чжао Эрмай широко раскрыла глаза:

— Ты… ты не боишься?

В деревне все боялись ее брата. Вчера эта Чжоу Линлин из-за этого и хотела умереть. Она так сильно ударилась головой, что было много крови.

Чжао Сяобэй даже расплакалась.

Линлин моргнула. У нее есть муж, да еще такой красивый! Чего ей бояться?

Она невольно улыбнулась и твердо сказала:

— Не боюсь!

Чжао Эрмай удивленно посмотрела на Линлин. Ей показалось, что Чжоу Линлин сегодня совсем другая.

Вчера Чжао Эрмай очень злилась. Раз уж Чжоу Линлин вышла замуж за ее брата, зачем пытаться все отменить, угрожая самоубийством? Что она о них думает?!

Да, они бедны, и Чжао Цунчжану приходится заботиться о младших братьях и сестре, но это не значит, что им нужна жена любой ценой.

Чжао Эрмай не выдержала и спросила:

— Тогда почему ты вчера хотела умереть?

— Что?!

Линлин широко раскрыла глаза и прижала руку ко лбу. Прежняя хозяйка этого тела пыталась покончить с собой? Но почему?

Линлин почувствовала укол грусти, нахмурилась и сделала глубокий вдох, пытаясь отогнать это чувство. Это были не ее эмоции.

— Я не помню. Прости. Но раз уж я выжила, я больше не буду пытаться умереть. Куда иголка, туда и нитка. Я вышла замуж в семью Чжао, значит, теперь я часть этой семьи.

Под навесом во дворе стоял большой керамический сосуд для воды. Линлин подошла к нему и посмотрела на свое отражение. В спокойной воде отразилось маленькое личико.

У девушки в отражении были большие, блестящие черные глаза. Она была миловидной, хотя и очень худой.

— Симпатичная, — подумала Линлин, взглянув на себя. А потом, присмотревшись, замерла. — Постойте-ка! Это же я, только похудевшая!

Линлин широко раскрыла глаза, и девушка в отражении сделала то же самое, словно удивляясь вместе с ней.

На лбу у нее была белая повязка. Она была одета в простую ярко-красную одежду и выглядела очень бледной.

Неужели… это ее прошлая жизнь?