1 (Часть 2)

Поэтому она покачала в руке резюме и с ноткой досады, вызванной его вопросом, ответила:

— Ищу. Но пока безрезультатно. Выпускников слишком много, работу найти сложно.

Она сказала это, чтобы закрыть тему. Мира надеялась, что он просто подбодрит ее, и на этом их разговор закончится.

Эгон обычно подбадривал ее. В отношениях между людьми так часто бывает: проявляешь заботу, но не по-настоящему, главное — соблюсти приличия. Мира прекрасно понимала это.

Она не была готова к этой встрече и хотела поскорее закончить разговор. Его появление было слишком неожиданным, и сейчас она уже готова была убежать, только и ждала, когда он даст ей такую возможность.

Эгон смотрел ей в глаза, словно о чем-то размышляя.

Затем он вдруг предложил: — Не хочешь поработать у меня в магазине?

Это неожиданное предложение застало ее врасплох. Мира моргнула, изображая замешательство, хотя прекрасно все слышала.

Не дожидаясь ее ответа, Эгон с улыбкой добавил: — Если интересно, приходи в магазин.

Он кивнул ей на прощание и, наконец, следуя ее невысказанному желанию, развернулся и ушел.

Мира осталась стоять, совершенно растерянная. Не только его появление, но и его слова привели ее в замешательство.

Только когда Эгон скрылся за углом, она, словно подгоняемая ветром, поспешила прочь с цветочного рынка, в противоположном от него направлении.

***

Теперь казалось, что только она одна все еще не могла забыть то, что произошло год назад.

Мира сидела в автобусе, глядя в окно. Эгон, казалось, совсем не придавал значения ее тогдашним резким словам, словно она бросила заниматься цветами лишь из-за нехватки времени.

Под тройным давлением неудач с цветами, поиска работы и горы учебных заданий сохранять спокойствие было невероятно сложно. Родители никогда не интересовались ее маленьким увлечением. Иногда, погрязнув в делах, она забывала ухаживать за растениями, оставляя их на произвол судьбы. Мира и правда чувствовала себя виноватой из-за этого.

Тогда бросить заниматься цветами было для нее, пожалуй, лучшим решением.

Прошлым летом, когда наконец появилось свободное время, она снова попыталась заняться цветами.

Она посадила три семечка подсолнуха. Одно из них погибло еще на стадии прорастания, а два других заболели. После тщательной обработки от вредителей болезнь удалось взять под контроль.

Судьба, зная о ее прошлых неудачах, словно решила дать ей шанс: на подсолнухах появились бутоны.

Мира была в восторге, ведь раньше ее цветы никогда не доживали до появления бутонов.

Поэтому теперь она ухаживала за ними еще усерднее. Приходила утром, потом днем, и, если бы могла, сидела бы рядом с ними целый день.

Время шло, приближался конец лета.

Однажды утром Мира, как обычно, пришла проверить свои растения, но ее ждало разочарование: два пустых цветоложа и голые стебли.

Мира долго стояла, не в силах пошевелиться. Эта картина, повторяющая прошлые неудачи, заставила ее растеряться.

Ее охватило отчаяние, даже солнце над головой казалось безжалостным, его лучи — обжигающими.

Словно «проклятие» решило подшутить над ней, дав ей ложную надежду на избавление, а затем снова окатив ее ледяной водой, показав свое истинное лицо.

Раньше, когда у нее что-то шло не так, она всегда шла к Эгону за советом.

Поэтому и в тот раз она, не раздумывая, отправилась в его магазин, чтобы показать ему погибшие растения.

Что именно тогда сказал Эгон, Мира уже не помнила.

Она помнила только, как что-то внутри нее оборвалось, как груз школьных проблем и непонимания родителей обрушился на нее, разрушая последние остатки веры в себя.

Стоя перед Эгоном, который мягко утешал ее, она чувствовала, как пересыхают губы и к горлу подступает ком.

Терпение и понимание, которые она должна была бы получать от родителей, она нашла у Эгона. Это было трудно принять, но это было правдой.

Один лишь вид голых стеблей подсолнуха отнимал у Миры почти все силы и мужество.

Она помнила свое отчаяние, заставлявшее ее подбородок дрожать, а голос — срываться. Этот голос, пронзая воспоминания, звучал сейчас в ее голове:

— Я… я не знаю, что мне делать. Мне кажется, я все это время шла по неверному пути. Я так долго упорствовала, но это упорство лишь убеждало меня в том, что я неудачница. Я просто потратила свое время впустую.

Каким было выражение лица Эгона в тот момент?

Она не знала, ее глаза были затуманены слезами.

Она помнила, как плакала, и никогда не забудет этот день — слишком уж он был унизительным и личным. Эгон невольно стал свидетелем ее отчаяния, и ей было стыдно за это. Наверняка ему тоже было неловко.

В таком состоянии она могла сказать что угодно:

— Эгон, как видишь, я не создана для выращивания цветов.

— Я больше никогда не буду этим заниматься.

Возможно… растерянной была только она. Ведь стыдно было только ей. Эгон не чувствовал себя неловко за нее, поэтому он только что разговаривал с ней так, будто ничего не случилось.

Он всегда был таким — спокойным и позитивным, с самой первой их встречи.

Они были знакомы семь лет, и за эти семь лет она сильно изменилась: от наивной девочки до растерянного подростка, от бунтарки до… Она не могла дать определение себе нынешней.

Она чувствовала, что меняется, но не могла точно сказать, как именно.

Семь лет. Семь лет назад ей было тринадцать.