Связь с миром (Часть 4)

А вот чувства Чан Ён Мока сложно было описать. Он смотрел на происходящее с недоверием.

Он дружил с учителем больше тридцати лет, но ни разу не сидел с ним за одним столом. А эта женщина… Как давно они знакомы? И учитель уже готов рискнуть упасть замертво, лишь бы позавтракать с ней вместе?

Возможно, негодование Чан Ён Мока было настолько сильным, что Ю Се Ми наконец заметила его, стоящего у стола. Он смотрел на То Мин Джуна с таким видом, будто у него разрывалось сердце.

Ю Се Ми почувствовала, как по ее лбу скатилась капля холодного пота. Она смущенно спросила:

— Эм… Дядя, вы не присоединитесь?

— Э… я… — промямлил Чан Ён Мок, с надеждой глядя на То Мин Джуна, ожидая его ответа. Ему тоже очень хотелось поесть вместе с учителем. Он испытывал огромное уважение к этому инопланетянину, который когда-то бескорыстно помог ему.

— Почему вы смотрите на него, как будто ждете разрешения? — не поняла Ю Се Ми и, повернувшись, недовольно посмотрела на То Мин Джуна. — Как вы можете так обращаться со своим… э… другом? Земляком?

Так земляком или инопланетянином? По ее лицу было видно, о чем она думает.

— Адвокат Чан — мой друг, — раздраженно сказал То Мин Джун. Затем он сам пошел на кухню, взял тарелку и приборы и сказал Чан Ён Моку: — Присоединяйтесь, адвокат Чан.

— Хорошо-хорошо! — Чан Ён Мок был так взволнован, что чуть не расплакался. Он взял дрожащими руками тарелку с кашей, которую То Мин Джун лично ему налил, и благодарно посмотрел на Ю Се Ми.

Ю Се Ми никак не могла понять, чему так радуется этот пожилой мужчина. Это всего лишь тарелка каши, а не святая вода, дарованная небожителями. Не стоит так растрогаться. А вообще, они правда друзья? У То Мин Джуна, этого инопланетянина, есть друзья-люди? Что-то в их отношениях казалось ей странным.

Сейчас голова Ю Се Ми была полна вопросов. Но она не забыла, зачем пришла.

Только вот как ей заговорить об этом при этом мужчине?

Завтрак закончился в несколько странной, но в то же время уютной атмосфере. Видя, что Ю Се Ми хочет что-то сказать, но не решается, То Мин Джун еле заметно улыбнулся, а затем как бы равнодушно спросил:

— Ю Се Ми-сси, вы что-то хотели?

Хотя она была благодарна, что он сам заговорил, этот холодный тон был так похож на обычное безразличие То Мин Джуна.

Ю Се Ми недовольно надула губы. Она хотела пожаловаться, но, вспомнив, что пришла просить о помощи, скрепя сердце проглотила все свои замечания. Быстро изменив выражение лица на жалобное, она сказала:

— Я… хотела попросить вас о помощи.

И правда, когда ей что-то нужно, ее отношение к нему меняется на противоположное. То Мин Джун мог только молча и с досадой наблюдать за этой переменчивой женщиной.

Но, как ни странно, он находил это довольно милым.

— В чем дело? — с любопытством спросил То Мин Джун.

— Э… — Ю Се Ми посмотрела на Чан Ён Мока с неловкостью.

— Адвокат Чан — мой старый друг, мы дружим больше тридцати лет. Можете говорить прямо, не стесняйтесь, — пояснил То Мин Джун.

Чан Ён Мок опешил. Учитель признался ей, что они знакомы больше тридцати лет. Значит, она знает о его настоящей личности? Но кто же она такая?

Внезапно ему вспомнились вчерашние новости из мира шоу-бизнеса. Обычно он не обращал на них внимания, но, увидев своего учителя, которого он оберегал больше тридцати лет, в главной роли, он не смог удержаться и прочитал статью. Теперь, вспоминая, он понял, что эта женщина — та самая актриса из новости, Ю Се Ми.

В новостях даже говорилось, что Ю Се Ми уходит из кино, чтобы выйти замуж за своего парня. Так значит, они действительно пара? Но ведь учитель должен покинуть Землю меньше чем через три месяца! Разве сейчас подходящее время для отношений? Это безответственно и по отношению к нему самому, и к ней.

Мысли Чан Ён Мока уносились все дальше, но слова Ю Се Ми оказались достаточно шокирующими, чтобы вернуть его внимание.

— Я хочу попросить вас помочь мне расследовать недавние исчезновения подростков.

Пятнадцатая запись

Время словно остановилось. В квартире вдруг стало очень тихо.

Ю Се Ми чувствовала себя неловко под пристальными взглядами двух мужчин. Она всего лишь хотела провести расследование, а не устроить теракт. Не нужно так удивляться.

— Ну так что? — с беспокойством спросила Ю Се Ми, глядя на То Мин Джуна. Она боялась, что он откажет. У нее был только один союзник, и если он не согласится, сможет ли она решиться на это в одиночку?

— Разве этим не должна заниматься полиция? — Он не хотел вмешиваться в дела человеческого общества. За четыреста лет он понял, что его вмешательство либо усугубляет ситуацию, либо оборачивается против него самого. Ни то, ни другое ему не нравилось.

— Да, такие дела должна расследовать полиция! — поддержал его Чан Ён Мок. Он не знал, почему она хочет расследовать это дело, которое оказалось не по зубам даже полиции, но, насколько он понимал, это был неординарный случай. Вмешательство в него, даже для учителя, могло быть опасным.

— Полиция? — Ю Се Ми повысила голос. Если полиция такая всемогущая, почему происшествия продолжаются?

— Вы действительно думаете, что полиция справится? — Она пристально посмотрела на То Мин Джуна, и в ее голосе послышалось разочарование. — После того, что мы видели прошлой ночью, вы все еще верите в полицию?

На самом деле, он тоже в этом сомневался. Та фигура явно не была человеком, по крайней мере, обычным человеком. Противник скрывался во тьме, а полиция действовала открыто. Шансы поймать его были ничтожно малы.

— Почему тебя это так волнует? — Видя, что она вот-вот начнет произносить пламенную речь, То Мин Джун поспешил добавить: — И не говори мне про спасение человечества, я не поверю!

— Кхм… — Ю Се Ми поперхнулась. Она как раз собиралась это сказать, но теперь пришлось проглотить свои слова.

То Мин Джун смотрел на ее покрасневшее лицо с улыбкой. Он прикрыл рот кулаком, чтобы скрыть улыбку.

— Говори, в чем причина? — настаивал То Мин Джун.

— Да, почему? — Чан Ён Моку тоже было любопытно. Женщины обычно боятся таких вещей, а она хочет расследовать?

— Ну… просто… — Ю Се Ми рассказала о своих опасениях за брата. Раз уж нельзя использовать благородный предлог о спасении людей, придется говорить правду. В конце концов, это хорошее дело, как ни посмотри.

— Мне нужно подумать. Я отвечу вам вечером.