Кроме того, когда дело действительно дошло до этого момента, на сердце у девушки стало немного кисло и уныло не только от удивления и злости из-за того, что этот презренный человек предал ее, но и от обиды и невозможности дышать. Она не могла внятно объяснить все, что чувствовала.
Гу Кайян стало неловко при виде такой Цзи Миншу.
Они познакомились, когда учились за границей. Гу Кайян была бедной студенткой, посланной на учебу своей семьей, которая не могла позволить себе расслабиться, в то время как Цзи Миншу носила титул гордой дочери самих небес.
Уехав из родной страны в первый раз, в кругу иностранных студентов Гу Кайян услышала, что эта девушка, чтобы добиться наилучших результатов в своем проекте, даже купила квартиру. Что уж говорить о ее семейном положении — оно было таким высоким и недосягаемым.
Как обычная первокурсница, которая до этого момента никогда не видела мир, Гу Кайян по-настоящему изумилась. Она никогда не думала, что столь популярная в университетских кругах девушка захочет с ней общаться.
Они знали друг друга так много лет, и Цзи Миншу всегда оставалась самой яркой звездой на небосклоне.
Проведя с ней долгое время, Гу Кайян стала понимать, как чудесно, что в мире существует такая красота.
Она не хотела наступления того дня, когда этой звезде будет суждено упасть.
Гу Кайян молча подошла к Цзи Миншу, желая сказать что-нибудь утешительное. Но девушка даже головы не подняла, лишь прошептала:
— Оставь меня в покое.
Гу Кайян безропотно отвернулась к окну, прикрыв ладонью лоб и потерев его. Спустя пару минут она тихо вышла из кабинета. И, уходя, плотно закрыла за собой дверь, не желая, чтобы люди снаружи видели нынешнее состояние Цзи Миншу.
Ее маленькая фея всегда должна оставаться красивой и яркой.
* * *
— Эй, разве ваша команда не должна была сегодня заниматься фотосессией Чжан Баошу? — прогремел внезапно чей-то голос в молчаливой атмосфере, царившей во всей редакции под руководством Гу Кайян.
Затем, как будто вспомнив что-то, девушка добавила:
— Может быть, все отменили из-за происшествия с Чжан Баошу? Все-таки тот парень, замеченный с ней, не сын господина Чжана, а генеральный директор Junyi. — Следующий вопрос был адресован уже Гу Кайян: — О, верно, разве этот господин Цэнь не муж твоей богатой красавицы подруги? Неужели у тебя есть настроение сидеть здесь, почему ты не пойдешь и не утешишь ее? Или все дело в том, что всем богатеньким людям нравится время от времени ревновать своих возлюбленных?
Стало очевидно, что она говорила это специально.
— Ши Цин, я не хочу спорить с тобой, тебе лучше сейчас же уйти отсюда, — холодно отрезала Гу Кайян, отводя взгляд от экрана и глядя на вошедшую.
Там, где есть работа, никогда не будет недостатка в офисной политике. Борьба между Гу Кайян и Ши Цин началась с того момента, как они пришли в компанию, и из скрытого соперничества превратилась в открытую и решительную нескончаемую битву.
В обычные дни Гу Кайян и Цзи Миншу вместе весело проводили время, но как только речь заходила о работе, они начинали проклинать Ши Цин. Со временем Цзи Миншу тоже запомнила эту девушку. Несколько раз в редакции журнала она вскользь критиковала устаревший стиль Ши Цин, из-за чего над ней некоторое время насмехались за глаза.
Хотя Ши Цин не осмеливалась ничего сделать Цзи Миншу в ее присутствии, она все прекрасно помнила и надеялась, что однажды заставит и ее, и Гу Кайян заплатить за их действия.
И вот, очевидно, настал тот самый день.
— Почему я не могу говорить правду? Раз ее здесь нет, зачем ты пытаешься ей угодить? Только потому, что у нее есть деньги, ты хочешь подлизаться? Так давай уж сразу иди к ней и проси познакомить тебя с богатым и красивым мужчиной, чтобы выйти за него замуж. Это так просто, ну и что с того, что ты не особо красивая, чем нельзя пожертвовать ради денег?
Ши Цин говорила энергично, и ее лицо при этом выглядело особенно саркастичным.
Гу Кайян хлопнула по клавиатуре и, казалось, была готова кого-нибудь ударить. Стоявший рядом редактор быстро оттащил ее назад, сказав:
— Сестра Гу, забудь об этом.
В этом году Гу Кайян работала лучше Ши Цин, поэтому, когда у нее наконец появилась возможность выплеснуть свой гнев, она, естественно, стала еще более злобной.
— Кулаки так и чешутся, да? Давай, ударь меня! Что я сказала не так? Разве Цзи Миншу не высокомерная? Разве она не полагается постоянно на то, что у ее мужа куча денег? Не думай, что я не знаю, она никто в семье Цзи! Ее растили так же, как в древние времена растили тощих лошадей в Янчжоу* только для того, чтобы она выглядела достойно, притворяясь властной и могущественной! Осмелится ли она развестись? Да ни черта она не сделает!
П. р.: «Тощие лошади Янчжоу» — термин, используемый для обозначения девушек, выращиваемых специально для поставок на рынок Янчжоу в качестве наложниц.
Глаза Гу Кайян покраснели от гнева:
— Убирайся! Не смей меня трогать! — крикнула она удерживающему ее редактору. — Если я сегодня же не разорву эту тварь на части, пусть меня лишат фамилии!
Не успела Гу Кайян закончить свою гневную тираду, как дверь кабинета заместителя редактора распахнулась.
Сегодня Цзи Миншу обула туфли с ремешками, высокие каблуки которых были тщательно отполированы в форме фирменных букв. При каждом шаге по мраморному полу раздавалось тихое цоканье. Атласные ленты слегка поблескивали, обернутые вокруг ее стройных лодыжек и завязанные бантом, излучая холодную и изысканную красоту.
Она подошла к Ши Цин в этих туфлях, оглядела ее сверху донизу, затем протянула руку и слегка приподняла лицо девушки за подбородок.
— Что ты за штучка такая?
Подкрашенные матово-красным изящные губы Цзи Миншу произносили слова неторопливо и легко, но с ощутимым холодом.
Как и сказала Ши Цин, она держалась естественно, как надменная и пугающая особа.
— Твоя сумка — подделка, твое кольцо — копия классического дизайна. Ты не уважаешь моду, так как же можешь работать в журнале?
В тот момент, когда ее разоблачили, у Ши Цин уже голова шла кругом. От ушей до шеи она покраснела от стыда и гнева.
— Ты меня терпеть не можешь, верно? Так что, как только я начинаю тебя немного раздражать, ты должна непременно выйти вперед и унизить меня, да? Но помни, даже если я, Цзи Миншу, впаду в немилость, у тебя никогда не будет возможности диктовать мне, что делать.
Она резко отдернула руку, будто подбородок Ши Цин был грязным, взяла с ближайшего стола салфетку и вытерла ладони.
В помещении стояла гробовая тишина.
Протерев руки, Цзи Миншу надела солнцезащитные очки, взяла документы, только что распечатанные в кабинете Гу Кайян, и вышла, не сказав больше ни слова.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|