Глава 1 (Часть 2)

«Сутра Дхарани, Защищающая Всех Детей».

Чжун Шанъянь удивлённо поднял бровь. Другие обычно читают «Алмазную Сутру», «Сутру Земной Сокровищницы» или «Мантру Умиротворения Сердца». Только его младшая сестра с детства отличалась оригинальностью — даже переписывая сутры, выбирала самые редкие.

После обеда весенний дождь наконец прекратился. Чжун И с чашкой кофе вышла во двор полюбоваться звёздами и издалека увидела Чжун Мисюэ, которая, подперев щёку рукой, предавалась меланхолии.

Чжун Мисюэ была внучкой второго дяди и только поступила на первый курс. Чтобы было удобнее добираться до учёбы, она временно жила у них.

Возможно, из-за кровного родства характер Чжун Мисюэ чем-то напоминал юную Чжун И.

Вероятно, поэтому Чжун Жуньшань и Чжоу Ялин относились к ней с особой теплотой.

Чжун И вернулась всего пару дней назад, но уже успела услышать немало забавных историй о Чжун Мисюэ. Она легонько кашлянула и медленно подошла.

— Только что прошёл дождь, очень поэтично. Действительно, подходящее время для грусти.

Чжун Мисюэ обернулась. Увидев стройную фигуру тёти, она смутилась и надула губы:

— Тётя, и ты надо мной смеёшься?

Чжун И нашла место, села и поставила кофе на каменный круглый стол.

— Ну что ты. В этой семье у меня меньше всего права смеяться над тобой. Забыла? Я ведь прославилась тем, что была помешана на парнях.

Чжун Мисюэ наконец рассмеялась и, склонив голову набок, сказала:

— Тётя, у тебя отличное чувство юмора.

Чжун И вздохнула, взяла кофе и легонько подула на него.

— У тёти всегда было чувство юмора.

— Так ты думаешь, мне стоит добиваться его? — спросила Чжун Мисюэ.

— Хочешь — добивайся, — беззаботно ответила Чжун И.

Чжун Мисюэ нахмурилась:

— Но он такой холодный. Все говорят, что я только пострадаю.

Чжун И подняла голову, посмотрела на тёмное небо с тусклыми звёздами. Её бледное лицо купалось в серебристом лунном свете.

— Что ж, и это неплохо, — легкомысленно произнесла она. — Только когда кнут ударит по тебе самой, ты узнаешь, каково это. В следующий раз, увидев кнут, будешь уворачиваться.

Она изогнула губы в улыбке, её глаза заблестели, когда она посмотрела на племянницу.

— Верно ведь?

Чжун Мисюэ моргнула и долго смотрела на Чжун И. Внезапно она крепко обхватила её руку и, словно исполненная сочувствия, тихо спросила:

— Тётя, твои отношения с бывшим мужем, должно быть, причинили тебе много боли?

Спина Чжун И напряглась. Она поджала губы, на мгновение не зная, что возразить.

Она лишь услышала, как племянница удручённо продолжила:

— Раньше ты постоянно говорила, какой он хороший, такой-сякой, самый лучший, все тебе завидовали. Но после развода ты ни разу о нём не упомянула…

Чжун И опустила глаза и несколько секунд молчала, а потом вдруг прищурилась и тихо рассмеялась. Она отстранила Чжун Мисюэ и тонким пальцем легонько коснулась кончика носа девушки.

— Это потому что раньше на мне было слишком много фильтров.

— Что ты имеешь в виду?

— Хм… Считай, что я была глупой.

— …

В кабинете царила тишина.

Господин Лай Сыянь, которого только что обсуждали как постороннего, сидел на полу, прислонившись к панорамному окну.

Ночь была тихой. Бокал красного вина.

Свет в комнате не горел, он пил в лунном свете.

Внезапно раздался щелчок — кто-то позади включил свет.

Лай Сыянь, чьи глаза привыкли к темноте, невольно прищурился, но не обернулся.

Вошедший беззаботно и с улыбкой сказал:

— Ого, какая экономия, даже свет не включаешь.

Лай Сыянь смотрел вдаль и не ответил.

Чэнь Цзюньнин сам взял себе бокал, налил красного вина и сел рядом с Лай Сыянем.

Сделав глоток, он сказал:

— Дай угадаю, почему ты не поехал домой, а пьёшь один в офисе?

Он поднял бокал.

— Наверняка узнал, что Чжун И вернулась.

Лай Сыянь поднял глаза и с лёгкой усмешкой взглянул на него.

— А ты хорошо осведомлён.

Чэнь Цзюньнин улыбнулся.

— Да просто увидел её пост в ленте новостей… — Он что-то вспомнил и вдруг поднял бровь. — Не то что некоторые, у кого нет её в контактах, и кого даже в Алипэй заблокировали.

Лай Сыянь глубоко вздохнул, и на его бледном лице отразилось сильное недовольство.

Но Чэнь Цзюньнин, словно нарочно, продолжал сыпать соль на рану, то ли желая позлить, то ли пытаясь спровоцировать Лай Сыяня и проверить его реакцию.

— Младшая сестрёнка-ученица всё так же красива, очарование не угасло с годами.

— Подумать только, мы оба были любимыми учениками профессора Чжуна, но младшая сестрёнка плохо разбиралась в людях, не знаю уж, как она выбрала тебя.

— Раз уж вы расстались, и с тех пор прошло три года, дело прошлое. Если я теперь начну за ней ухаживать, ты ведь не будешь держать зла…

На этих словах Лай Сыянь наконец отреагировал.

Он тихо фыркнул.

Отставив бокал, он достал из кармана сигарету и, склонив голову, прикурил.

Затем, зажав сигарету длинными пальцами с лёгкими мозолями, он неторопливо затянулся и выпустил дым.

Сквозь дымовую завесу он откинулся назад, прислонившись к окну, и некоторое время лениво смотрел на Чэнь Цзюньнина.

— Ты хочешь за ней ухаживать, и для этого пришёл меня известить?

Чэнь Цзюньнин улыбнулся.

— Настоящий мужчина поступает честно и открыто. Ты её бывший муж, — он указал на себя, потом на Лай Сыяня, — а мы с тобой в таких хороших отношениях. Если бы я не сказал, это было бы не по-товарищески.

Лай Сыянь посмотрел на него и холодно усмехнулся:

— Тебя ведь не смущает, что она когда-то была моей женщиной? С чего бы мне возражать?

Чэнь Цзюньнин скрестил руки на груди, посмотрел в потолок, помолчал и с некоторым облегчением сказал:

— Ну и хорошо, ну и хорошо. Тогда я не буду стесняться.

Лай Сыянь прищурился, но в следующую секунду его лицо стало безжалостным:

— Прежде чем я разозлюсь, допивай вино, вымой бокал и поставь на место.

Помолчав, он добавил:

— И дверь за собой закрой, когда будешь убираться.