Глава 5

Я проработала в магазине больше месяца, и все шло довольно гладко. Никто не догадывался о моей прозопагнозии.

Раньше я думала, что ночью в магазин почти никто не заходит, но ошибалась: ночная выручка была неплохой.

Среди покупателей были полицейские, водители, пьяницы… и одна маленькая воришка.

Я рассчитывала покупателя, когда краем глаза заметила, как эта воришка снова проскользнула в магазин. Проводив клиента, я зашла за стеллажи и поймала ее. — Эй! Сладкоежка, ты опять здесь? — Я взяла ее на руки. Маленькой воришкой оказалась красивая трехцветная кошка, скорее всего, бездомная.

— Мяу, — промурлыкала она.

— Ладно-ладно, угощу тебя булочкой, — сказала я, погладив ее по голове. Взяв с полки булочку, я прошла на кассу, оплатила ее и вынесла кошку на улицу. Разломав булочку на кусочки, я начала кормить ее.

Я сидела на корточках, наблюдая, как кошка ест, когда услышала голос: — Наконец-то я тебя нашел!

Подняв голову, я увидела мужчину с короткими волосами.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

Я указала на себя, чтобы убедиться, что он обращается ко мне.

— Фан Цзылинь! Это я, Гу Е! — сказал он с улыбкой. Внутри все сжалось. Мне не хотелось встречаться со знакомыми, которые могли нарушить мое спокойное существование. И уж тем более — с ним.

Пока я стояла в оцепенении, он похлопал меня по плечу. — Что? Хочешь сделать вид, что не узнаешь меня?

— Тебе что-то нужно? — спросила я, вставая.

— Я пришел не к тебе, а к ней, — ответил он, указывая на кошку.

Малышка мяукнула и потерлась головой о его ногу.

— Она каждый вечер убегает из дома, — сказал Гу Е, поднимая кошку на руки. — Не знаю, что она ест на улице, но у нее уже был понос.

— А это ей можно? — спросила я, показывая половинку булочки. — Извините, я подумала, что она бездомная.

— Ничего страшного, — ответил Гу Е. Он оглядел меня, потом посмотрел на магазин. — Ты здесь работаешь?

Я кивнула.

— И как ты додумалась устроиться сюда?

— Ночная смена, мало людей. Ты же знаешь, в каком я состоянии. Какая еще работа мне подходит?

— Но это опасно для женщины. А если ночью кто-то нападет? Или пристанет к тебе по дороге домой?

— Я работаю здесь больше месяца, и ничего не случилось, — ответила я и вернулась в магазин.

Он вошел следом за мной с кошкой на руках, взял пачку жевательной резинки и протянул мне. — У меня как раз открыта вакансия администратора. Приходи ко мне работать.

— Я не различаю лица. Если ты возьмешь меня на работу, это создаст тебе проблемы. И я не нуждаюсь в твоей жалости. С вас семь юаней.

Он расплатился телефоном, вздохнул, постоял немного и, повернувшись, чтобы уйти, вдруг остановился. — Сколько стоит эта булочка? Я тебе верну.

— Не нужно. Я угощаю.

— Спасибо. Мокка, скажи спасибо тете! — сказал он, поглаживая кошку.

— Мяу, — прошептала Мокка.

— Ее зовут Мокка? — Я посмотрела на кошку. Ее шерсть была трех цветов: черного, коричневого и белого, как шоколад, кофе и молоко. — Какое милое имя! И ей очень подходит!

— Это я ее так назвал, — с гордостью ответил Гу Е. — Она действительно была бездомной. Я нашел ее, когда переехал в новую квартиру. Жить одному скучно, и я как раз думал завести питомца. Это была судьба, и я решил ее оставить. Назвал ее Мокка. Знаешь, у кошек трехцветная окраска считается признаком красоты!

— Так она девочка? — удивилась я.

— Да. Ты не заметила?

— Я в этом не разбираюсь.

— Во сколько ты заканчиваешь работу? — спросил Гу Е.

— В шесть.

Он кивнул.

— До свидания, — сказал он, махнув рукой, и вышел из магазина.

Я смотрела, как его фигура растворяется в ночной темноте, и чувствовала необъяснимую грусть.

В шесть утра, выйдя из магазина, я почувствовала накатывающую дремоту. Внезапный автомобильный гудок заставил меня вздрогнуть. Я посмотрела на дорогу — напротив стояла машина. Еще один гудок, и из опустившегося окна показалась рука, машущая мне. — Это я, Гу Е! — крикнул он.

Я села в машину.

У Гу Е были взъерошенные волосы, от него пахло зубной пастой. Зевнув, он спросил: — Угощаю тебя завтраком. Что ты хочешь?

— Все равно, — ответила я.

— Где же в такую рань найти кофе? — пробормотал он, оглядываясь по сторонам.

— Подожди, — сказала я и, выйдя из машины, вернулась в магазин. Купив две банки кофе, я вернулась к Гу Е.

— Спасибо, — сказал он, открывая банку.

— Ты что, так рано встал только для того, чтобы забрать меня? — спросила я.

— Да, я обычно встаю в семь. Не чувствуешь себя виноватой?

— Это не я тебя просила, — холодно ответила я.

Он допил кофе и, тряся пустой банкой, сказал: — А я-то думал, что ты добрая. Ладно, ближе к делу. Я приехал так рано, потому что сейчас ты в относительно адекватном состоянии. Я рад, что ты нашла работу, но это не надолго. Я предлагаю тебе еще раз подумать о моем предложении. — Я хотела отказаться, но он перебил меня: — Не спеши с ответом. Я так рано встал, чтобы тебя забрать, так что прояви уважение и хорошенько подумай. Хотя бы до завтрака.

— Хорошо, — согласилась я.

Мы приехали в ресторанчик, где подавали гуандунский димсам. Гу Е сказал, что булочки чашао бао здесь замороженные, попробовал одну и больше не притронулся к ним. Мне они тоже показались невкусными.

Он сказал, что скучает по еде, которую готовит его мачеха, и начал рассказывать о своей семье.

Его мачеха оказалась веселой и добродушной женщиной, полной противоположностью госпожи Сяо. А вот его отец был очень похож на нее — строгий, властный, не склонный к сантиментам. В детстве Гу Е очень боялся отца.

У него также была младшая сестра по отцу, которую он очень любил и баловал. Но иногда он думал, что если бы у него был старший брат, он тоже мог бы позволить себе быть более беззаботным…

Я молча слушала его рассказ.

— А каким человеком был мой брат? — вдруг спросил он.

Мое сердце сжалось. Помолчав, я ответила: — Он был самым лучшим человеком на свете. Настолько хорошим, что… одного слова «хороший» недостаточно, чтобы его описать. Но я не знаю, как еще о нем рассказать. Если бы он знал о твоем существовании, он был бы очень рад. И любил бы тебя так же сильно, как ты любишь свою сестру.

Гу Е помолчал, а затем сказал: — Тебя не было на похоронах моего брата. Я слышал, ты была в больнице, без сознания. Моя мама приходила к тебе… И решила жить дальше. — Я вздрогнула. Неужели госпожа Сяо тоже хотела покончить с собой?! И отказалась от этой мысли только из-за меня?

— Мой отец всю ночь просидел у гроба, — продолжал Гу Е. — Я никогда не видел его таким убитым горем, таким сломленным. Вернувшись в Гонконг, он слег. Обострились все старые болезни. Теперь он постоянно принимает лекарства и регулярно ходит к врачу. Моя сестра сказала, чтобы я остался здесь, с мамой, а она позаботится об отце. Она сказала, что уже взрослая и все понимает. — В его голосе слышалась гордость, но тут же появились и нотки печали. Он указал на голубое небо за окном. — Я сказал ему: «Брат, не волнуйся. У мамы есть я. Я позабочусь о ней».

На глаза навернулись слезы. Я вытерла их. — Как хорошо, что у Сяо Юя есть такой брат, как ты.

— Кхм, — кашлянув, он продолжил: — На самом деле, я не такой уж сильный. Я просто стараюсь быть сильным. Мне очень хочется узнать о Сяо Юе больше. Я хочу узнать своего брата, которого никогда не видел. Мама с такой гордостью рассказывает о нем. Говорит, что в детстве он был очень смышленым, быстро все схватывал, и с начальной школы до университета всегда был лучшим учеником. Мама очень благодарна тебе. Она говорит, что была слишком строга с братом, и его детство не было счастливым. Она очень жалеет об этом. Хорошо, что ты была рядом и подарила ему столько радости. Брат всегда старался быть лучшим, он очень много работал. Он был идеальным сыном для моих родителей. Ему, наверное, было очень тяжело соответствовать ожиданиям мамы.

— Сяо Юй очень любил вашу маму, — сказала я. — Если бы она не дала своего согласия, он бы никогда не женился на мне. Сяо Юй сам мне в этом признался. Но меня это не волновало. Мне было все равно, будет свадьба или нет, лишь бы быть с ним рядом. Лучше бы ее вообще не было… — Сердце сжалось от боли, в горле встал ком. Мне стало трудно дышать.

— Каждый день тысячи людей погибают в результате несчастных случаев: авиакатастрофы, автомобильные аварии, пожары, — сказал Гу Е, беря булочку, которую только что отложил в сторону. Он откусил большой кусок и, прожевав всего пару раз, с трудом проглотил. — Люди давятся едой… Может быть, я в следующую секунду подавлюсь этой гадостью и умру. — Он похлопал себя по груди, наконец проглотив кусок, и сделал глоток воды. — Но раз уж мы живы, нужно есть!

Мне показалось, что это я подавилась булочкой. Горечь в душе немного отступила. Я тоже взяла чашао бао и с трудом проглотила кусок. — На самом деле, не так уж и плохо.

— Жизнь — это смесь радости и печали, — сказал он, доедая булочку. — Мои пациенты не хотят, чтобы их узнавали. Твоя прозопагнозия — идеальное прикрытие. И работа администратора гораздо легче, чем ночные смены в магазине. И, главное, стабильный график и никакой опасности.

Я задумалась.

— Я могу позаботиться о маме, — продолжил он. — Но тебе… невестка… я могу помочь только так. Ты должна научиться заботиться о себе. Тогда мой брат сможет покоиться с миром.

— Хорошо. Я согласна, — сказала я, больше не сомневаясь. Он так много рассказал о своей семье… Он напомнил мне, что я — жена Сяо Юя. И мне вдруг показалось, что, находясь рядом с его семьей, я словно снова рядом с ним… Что он не ушел… Меня охватило давно забытое тепло.