Этот русал оказался симпатичным

Этот русал оказался симпатичным

— Спасибо, что спасли Сюй Шэн, — слова благодарности Шэн Тяньцзэ прозвучали с явным презрением.

— Простите, а вы кто? — на этот раз спросил Ли Цинъюй.

Шэн Тяньцзэ уже собирался ответить, но Сюй Шэн не дала ему шанса, перебив и ответив Ли Цинъюю:

— Бывший коллега.

Услышав это, Шэн Тяньцзэ явно изменился в лице. Теперь настала очередь Ли Цинъюя вмешаться:

— Что ж, спасибо бывшему коллеге за то, что навестил нашу Сюй Шэн, — произнося слово «нашу», Ли Цинъюй намеренно сделал на нем ударение, словно проводя четкую границу между Шэн Тяньцзэ и ими двумя.

Шэн Тяньцзэ остался с носом. Его ястребиные глаза злобно сверлили эту парочку, действующую заодно:

— Хорошо, Сюй Шэн. Раз мне плохо, то и тебе с этим калекой хорошо не будет!

«Бам!» — раздался звук, за ним еще один, громче — «Бам!». Шэн Тяньцзэ покинул палату.

— Сумасшедший.

Сюй Шэн тихо выругалась. Если Шэн Тяньцзэ снова начнет беситься, она действительно не удержится и даст ему пощечину.

— Сестра, ты в порядке?

Ли Цинъюй подошел ближе, чтобы справиться о её самочувствии. В этот момент короста на его лице внезапно засветилась белым светом. Сюй Шэн, подняв голову, замерла, прикрыв рот рукой от удивления:

— Твое лицо?!

Ли Цинъюй, казалось, привык к подобному. Он поднял руку и на глазах у Сюй Шэн начал сдирать коросту, объясняя:

— Это линька, совершенно нормальное явление.

По мере того как Ли Цинъюй снимал уродливые струпья, перед Сюй Шэн предстало точеное, словно вырезанное искусным мастером, лицо.

Прямой нос, четкие, идеальные линии скул, белая кожа, гладкое лицо. Взгляд был опущен, густые черные ресницы отбрасывали тень. В его облике сквозила легкая застенчивость. Уголки губ слегка приподняты, обнажая неглубокие ямочки по бокам. Справа чуть виднелся клык. Весь его вид был юным и послушным. В голубых, как море, зрачках отражалась Сюй Шэн. Они сияли, словно звезды, излучая солнечный свет.

Сюй Шэн подумала, что эта «рыбка» красива.

Очень красива.

— Сестра?

Щеки Ли Цинъюя залились румянцем. Он смутился под пристальным взглядом Сюй Шэн и опустил глаза, не решаясь посмотреть ей прямо в лицо.

— Кхм-кхм, — Сюй Шэн притворно кашлянула, села обратно на кровать, налила себе стакан воды и сменила тему:

— Ты помнишь, что случилось вчера вечером после того, как меня ударили?

Ли Цинъюй выбросил содранную коросту в мусорное ведро и, прихрамывая, подошел к Сюй Шэн:

— Сестра, можно мне сесть здесь?

— Да, да, конечно.

Каких только мужчин Сюй Шэн не видела в шоу-бизнесе, но её учащенное сердцебиение говорило ей:

Такого типа она точно еще не встречала.

Она не заметила мелькнувшего в его глазах озорства и удовольствия.

— Садись.

Сюй Шэн подвинулась, освобождая место.

Ли Цинъюй осторожно сел рядом с Сюй Шэн и покачал головой, отвечая на её предыдущий вопрос:

— Не знаю. Когда я лежал на земле, я потерял сознание. Очнулся уже здесь. Позже я слышал от полицейских, что с теми двумя потом произошли очень странные вещи. Один из них вырвал языки себе и другому. Когда их поймали, он твердил, что ничего не помнит.

Говоря это, он смотрел на неё чистым, невинным взглядом.

— Спасибо, что спас меня. Я оплачу твои медицинские расходы.

Сюй Шэн взглянула на загипсованную ногу Ли Цинъюя.

В её голове мелькнул вопрос: «Русал в больнице... Разве показатели не должны отличаться? В больнице ничего не заподозрили?»

Клык Ли Цинъюя мгновенно исчез. Этот вопрос Сюй Шэн застал его врасплох:

— Как только я трансформирую ноги, все показатели моего тела становятся такими же, как у людей.

Не мог же он сказать Сюй Шэн, что эта больница принадлежит его семье.

— Правда? — Сюй Шэн отнеслась к его словам с сомнением.

— Правда, — Ли Цинъюй решительно кивнул.

— Ты можешь связаться со своей семьей? — Сюй Шэн снова сменила тему.

Ли Цинъюй снова ответил отрицательно: — Нет. Путь домой загрязнен. Я не могу вернуться.

При этих словах его глаза затуманились, в них, словно морские волны, плескались одиночество и печаль.

— Можешь рассказать мне, почему ты был ранен?

— Конечно, — он был очень рад, что Сюй Шэн захотела узнать о нем больше.

История началась год назад. Море, где жил Ли Цинъюй, пострадало от сброса радиоактивных сточных вод, а затем люди начали осушать море для застройки. Русалы были вынуждены искать новые места обитания. Еще пятьсот лет назад, чтобы приспособиться к меняющемуся миру, многие из рода русалов научились трансформировать ноги и жить на суше. Многие русалы добились успеха, стали лидерами в человеческом обществе. Но некоторые так и не смогли обрести ноги и остались жить в море.

Однако состояние океана становилось все хуже, им постоянно приходилось переселяться в поисках чистых вод. Во время этих миграций их заметили некие люди. Начались отлов, торговля, различные эксперименты. Популяция русалов сократилась более чем наполовину.

Именно год назад, во время одной из таких облав, Ли Цинъюй был тяжело ранен. Следуя воспоминаниям, он проплыл полмира, чтобы добраться до родных мест из прошлого, готовясь умереть. Но именно тогда он встретил Сюй Шэн.

— Море стало таким... — выслушав рассказ Ли Цинъюя, Сюй Шэн вдруг почувствовала грусть. Перед её глазами промелькнул мусор, который она видела в море той ночью.

— Человечеству нужно развиваться, — Ли Цинъюй глубоко вздохнул и добавил: — Но они забыли, что этот мир принадлежит не только людям.

— Чжоуган — твоя родина? — В детстве Сюй Шэн всегда мечтала, что принц русалов придет поиграть с ней. Она и подумать не могла, что, повзрослев, услышит, что в Чжоугане действительно жили русалы.

— С самого рождения я был здесь.

— То есть ты прожил здесь пятьсот лет?

Глаза Сюй Шэн расширились от изумления.

Ли Цинъюй рассмеялся, глядя на её реакцию, его ямочки стали заметнее: — Как такое возможно? Я побывал во всех морях мира, просто здесь провел больше всего времени.

— А где, по-твоему, самый красивый морской пейзаж? — серьезно спросила Сюй Шэн. Эти две милые ямочки на щеках юноши выглядели такими очаровательными...

Ли Цинъюй посмотрел на Сюй Шэн, всё так же улыбаясь, нежно, как весенний ветерок:

— В Чжоугане.

Он ответил без колебаний.

Сюй Шэн фыркнула от смеха, напряженная атмосфера рассеялась. Она протянула руку и убрала прядь волос со лба Ли Цинъюя:

— Тогда, возможно, ты видел меня в детстве. Я постоянно бегала играть на море.

— Да, я видел, — искренне ответил Ли Цинъюй.

Сюй Шэн подумала, что он просто дразнит её, и не придала этому значения. Но, бросив на него взгляд, заметила, что он смотрит на неё очень серьезно, утверждая, что видел её. Их взгляды встретились, и та странная атмосфера прошлой ночи снова возникла между ними.

— Правда видел меня?

Сюй Шэн указала на себя.

На этот раз Ли Цинъюй ответил отрицательно: — Нет.

Сюй Шэн подумала: если бы она в детстве встретила русала, то раструбила бы эту новость на всю округу.

— Пятьсот лет — это так долго. Тебе не было одиноко?

Сейчас Сюй Шэн была по-настоящему одинока. Мысль о том, что в следующие десятилетия она будет медленно стареть, ничего не делая, заставила её подумать, что вечная жизнь показалась бы ей очень скучной.

— Раньше не было.

«Но потом я встретил тебя, и впервые познал вкус одиночества».

«Сюй Шэн, жалей меня, сочувствуй мне. Так тебе будет легче полюбить меня, и ты не уйдешь».