У Шэн Синцяо действительно было много друзей. Казалось, она обладала врожденным магнетизмом и умела чувствовать себя как рыба в воде в любой компании.
Все представились друг другу. От молодого и многообещающего астрофизика до начинающего айдола, с которым недавно подписало контракт агентство Шэн Синцяо, — профессии были самыми разными, как и внешность.
Друзья Шэн Синцяо оказались очень милыми. Они с улыбкой говорили, что у такой красавицы и друзья красавцы, и спрашивали Шан Вань, не хочет ли она выпить штрафные три рюмки за опоздание.
Шан Вань откинулась на мягкий итальянский диван, изящно скрестив ноги. Ее тонкие лодыжки подчеркивали изящество длинных ног, а каблуки туфель, словно острые иглы, впивались в пол, отбрасывая причудливые тени.
Она взяла ближайший бокал. — Хорошо, выпью.
— Обожаю девушек, которые не ломаются! — раздался чей-то смех.
Шэн Синцяо, гордая, как лебедь после победы, села рядом с Шан Вань, прижавшись к ее плечу. — Знаешь, мы с ней вместе выросли в одном военном городке. И каждый раз, когда мы появлялись вместе, хвалили только ее, а не меня. Я тогда так обижалась!
— Еще бы, ты же вечно вела себя как заноза в одном месте.
Шан Вань налила себе три рюмки и, не моргнув глазом, выпила их залпом.
Шэн Синцяо, приподняв бровь, ничего не ответила. Она передала микрофон другой девушке, а сама, положив подбородок на плечо Шан Вань, томно спросила: — Ты надолго в этот раз приехала?
Шан Вань слегка запрокинула голову. Длинные локоны Шэн Синцяо щекотали ей нос, а аромат ее волос, смешанный с запахом дождя и книг, был очень приятным.
— Не знаю. Вряд ли надолго.
— О, — Шэн Синцяо тихо пробормотала что-то себе под нос. — Когда же ты наконец остепенишься…
Шан Вань лишь улыбнулась в ответ, ничего не сказав.
Она машинально достала из сумочки тонкие женские сигареты с персиковым вкусом, но, вспомнив, что Шэн Синцяо не курит, сжала пальцы и засунула пачку обратно.
— У тебя телефон вибрирует, — довольно улыбнулась Шэн Синцяо, заметив ее движение. — Может, что-то срочное? Ответь на звонок.
Шан Вань знала о звонке, когда доставала сигареты, но номер был незнакомый, без имени. Она слегка нахмурилась, а затем грациозно встала. — Хорошо, вы пока развлекайтесь. Я на минутку.
Она шла по коридору с винтажным интерьером, телефон в ее руке продолжал вибрировать. Шан Вань немного пошатывалась, прижав руку к животу и тихонько вздохнув.
Она не учла, что выпила три рюмки «глубинной бомбы» на голодный желудок, и теперь алкоголь словно обжигал ее изнутри.
Поднявшись по винтовой лестнице, она наконец вышла на террасу. С седьмого этажа открывался прекрасный вид на ночной город. Вдали мерцали огни, яркие, как отражение звездного неба в воде.
Это был Яоцзин.
У нее закружилась голова.
Это был не чужой город, не заснеженный Санкт-Петербург.
Шан Вань облокотилась на перила, крепко прижав руку к животу. Костяшки ее пальцев побелели от напряжения.
Капли пота на висках, подхваченные холодным ночным ветром, стекали по ее щеке. Она провела рукой по лбу, и ладонь стала влажной.
Телефон упорно звонил уже седьмой раз. Шан Вань с иронией подумала, что у него, оказывается, есть терпение.
Она нажала на кнопку ответа, но промолчала.
На том конце провода не было слышно раздражения от того, что она так долго не отвечала. — Шан Вань, ты вернулась в Яоцзин. Отлично. На следующей неделе семейный ужин. Приезжай.
Слушая холодный мужской голос в трубке, она живо представила себе лицемерное выражение лица этого мужчины, который смотрел на нее, как на ничтожество.
Да, он всегда считал ее позором семьи, так что не стоило ожидать от него человеческого отношения.
Как только Шан Вань услышала его голос, она тут же выпрямилась, словно готовясь к защите.
Впившись пальцами в живот, она твердо произнесла, усмехнувшись: — Не приеду.
Пока на том конце провода молчали, она смотрела на луну, скрытую за темными тучами. Холодный ветер обдувал ее лицо, неся с собой едва уловимый запах влаги.
— Шан Вань, я все эти годы списывал твое отсутствие на обиду. Но мое терпение не безгранично. Надеюсь, ты больше не будешь делать ничего, что позорит нашу семью.
Его голос был, как всегда, ровным и спокойным, он даже специально смягчил интонацию, словно беспомощный отец, не знающий, что делать со своим непослушным ребенком, и снисходительно улыбающийся.
Она хотела ответить ему язвительной улыбкой, но, едва уголки ее губ приподнялись, ее скрутила резкая боль.
Шан Вань, задыхаясь, произнесла: — Потрудитесь вспомнить…
Она четко проговаривала каждое слово. — …кто именно позорит семью. И кто бросил жену и ребенка.
Так что уберите свою лицемерную, тошнотворную маску и не стройте из себя святошу.
Его молчание было для нее привычным делом. Она хотела добавить еще пару колких фраз, но он уже повесил трубку.
В трубке раздались гудки. Шан Вань с трудом сдержалась, чтобы не швырнуть телефон.
Боль накатывала волнами, а она была словно маленькая лодка, потерявшая управление в водовороте.
Она согнулась пополам, стиснув зубы.
Одна мысль о том, что у нее с этим человеком общая кровь, вызывала у нее тошноту.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|