Глава 3: Тук-тук (Часть 2)

— Циньцинь, неужели, упав, ты так и будешь валяться в грязи?

— Съела гнилую виноградину — так выплюнь её, и всё! Мама знает, тебе больно, ты страдаешь, но разве жизнь на этом заканчивается?

— Мама...

Слушая её слова, Бай Цин не смогла сдержать подступивших слёз. Обида, копившаяся в сердце столько дней, мгновенно прорвалась наружу. Она раскрыла объятия навстречу Бай Жун, и та тут же заключила её в свои.

— Циньцинь.

Бай Жун обнимала её. Они не виделись больше двух месяцев. Хотя на лице виднелась лишь усталость, только сейчас мать поняла, как сильно похудела Бай Цин. В объятиях чувствовались одни кости.

Бай Жун знала её лучше всех: внешне она притворялась равнодушной, но горе в её сердце было глубже, чем можно было представить.

— Циньцинь, соберись. Раз уж ты поняла, что он того не стоит, не губи себя из-за него. Ты должна жить ещё ярче, ещё блистательнее. Не только для того, чтобы он понял, каким глупым и ошибочным было решение отказаться от тебя, но и потому, что ты должна любить себя, несмотря ни на что.

Бай Жун почувствовала лёгкую дрожь в теле дочери, ткань на её плече постепенно намокала. Она нежно гладила мягкие, блестящие волосы Бай Цин и говорила:

— Посмотри, какая хорошая погода на улице. Небо такое синее, солнце такое тёплое...

Бай Цин медленно подняла голову. Она уже давно не видела, что происходит снаружи.

Она заперлась дома, отгородившись от всей информации, которую не хотела слышать и видеть. Она думала, что так сможет защититься от всей боли, и только сейчас осознала, что всё это было лишь глупым самообманом.

Ей следовало взглянуть правде в глаза, принять её, победить — это единственный способ снова встать на ноги.

— Мама...

Как раз в тот момент, когда Бай Цин, полная решимости, хотела заявить Бай Жун о своём намерении взять себя в руки, она услышала тихий голос матери:

— Небо синее, солнце тёплое — самое время для свиданий.

Бай Цин: «...»

——————

В конце концов, Бай Жун всё-таки утащила Бай Цин в старый дом семьи Бай. Машина остановилась у ворот, где их уже ждал дворецкий. Увидев подъехавших, седовласый, но всё ещё бодрый духом старичок тут же расплылся в морщинистой улыбке и, подбежав, поспешил открыть Бай Цин дверь.

Бай Цин вышла из машины, взяла его мозолистые, грубые руки и улыбнулась:

— Дядя Ли, осторожнее, смотрите под ноги. Я знаю, что вы у нас крепкий, но не бегайте так туда-сюда, вдруг споткнётесь или ударитесь?

Ли Бо смотрел на неё так радостно, что глаза почти исчезли в улыбке. Услышав её слова, он тут же нахмурился и нарочито сказал:

— Это всё потому, что дядя Ли слишком давно тебя не видел. Если ты в следующий раз снова заставишь маму так волноваться, дядя Ли по-настоящему рассердится.

Бай Цин в ответ игриво показала ему язык и, ласково покачивая его за руку, проворковала:

— Ладно, ладно, на этот раз я действительно виновата. Больше никогда не заставлю маму и тебя волноваться.

Ли Бо искоса взглянул на неё. Уголки его губ неудержимо ползли вверх, но он упрямо продолжал:

— Я вовсе не волновался за тебя, мелкая засранка.

— Ей уже двадцать шесть, а дядя Ли всё ещё зовёт её мелкой засранкой, — с улыбкой вмешалась Бай Жун.

Ли Бо посмотрел на стоявшую рядом Бай Цин, которая уже переросла его, и, улыбаясь, похлопал её по руке:

— Для меня Циньцинь всегда будет ребёнком.

Услышав это, Бай Цин с довольным видом хмыкнула в сторону матери.

Бай Жун с улыбкой несколько раз ткнула её пальцем в лоб, а затем с таинственным видом спросила:

— Дядя Ли, он приехал?

Ли Бо с улыбкой кивнул, его лицо выражало волнение:

— Приехал, приехал, ждёт в доме.

— Хм? У нас гости?

Бай Цин смотрела на этих двоих, чьи глаза буквально горели от возбуждения, и чувствовала себя совершенно сбитой с толку. Она склонила голову набок и только тогда заметила припаркованный неподалёку чёрный Майбах.

— Мам, кто сегодня приехал? — спросила Бай Цин.

Бай Жун лишь улыбнулась и потянула Бай Цин внутрь.

Неизвестно почему, но у Бай Цин вдруг возникло нехорошее предчувствие. Она поспешно остановила Бай Жун и с ужасом спросила:

— Мам, что ты задумала?

Мать обернулась и одарила её самой что ни на есть материнской улыбкой:

— Мама видела, что тебе в последнее время слишком скучно, и специально нашла тебе парня.

...

На мгновение воцарилась мёртвая тишина. Бай Цин с каменным лицом смотрела на неё пять секунд, затем развернулась и пошла прочь.

— Я не буду встречаться, мне не нужен парень.

Бай Жун поспешно схватила её за запястье и потянула назад, уговаривая:

— Он уже приехал. Как невежливо уходить, даже не поздоровавшись. Хотя бы посмотри, как он выглядит, а потом решай, хорошо?

— Не хочу. Ты же меня сюда привезла, тоже не предупредив, — надувшись, Бай Цин присела на корточки и с обидой посмотрела на мать. — Если бы я знала, что еду домой на смотрины, я бы ни за что не вернулась.

— Почему это я тебя не предупредила? Я же ясно сказала: такая хорошая погода — самое время для свиданий.

Глядя на искреннее и невинное выражение лица Бай Жун, Бай Цин поняла: в упрямстве и нелогичности её никому не переплюнуть.

Кроме неё самой.

Поэтому Бай Цин просто легла на землю, раскинув руки и ноги звездой, закрыла глаза и заявила:

— Я не пойду. Лучше буду лежать здесь, пока солнце не высушит меня до состояния вяленой рыбки, но не пойду.

Однако не успела она договорить, как услышала приближающиеся шаги, а затем чей-то голос:

— Тётя Бай, вы вернулись.

Бай Цин не шелохнулась, но сердце её забилось быстрее.

Судя по голосу, парень был довольно молод. И к тому же... почему этот голос казался ей таким знакомым?

Бай Цин медленно открыла глаза. Яркий солнечный свет мешал разглядеть происходящее. Когда зрение прояснилось, она увидела перед собой красивого, улыбчивого парня с ясными глазами и белоснежными зубами. Заметив, что она открыла глаза, он тут же улыбнулся ещё шире, чем сегодняшнее солнце, сверкнув ровными белыми зубами.

— Сестрица, не ожидал, что мы снова встретимся.

...

!!!!!!

Глаза Бай Цин медленно расширились. Её мозг завис не более чем на три секунды, прежде чем она узнала человека перед собой. Этот парень... это же тот самый, которого она встретила в баре той ночью!

Глядя на его белоснежную улыбку, Бай Цин почувствовала, как по коже побежали мурашки. И тут она осознала ещё одну важную деталь... она что, сейчас лежит на земле?

Заметив насмешливый взгляд парня, Бай Цин резко вскочила с земли и оттащила Бай Жун в сторону.

— Мама, мама, мама, ма!

Лицо Бай Цин сморщилось, она была готова расплакаться. Ей казалось, что за все свои двадцать шесть лет она никогда так не позорилась. Это было даже хуже, чем измена Ли Сяо. Что это за сцена публичного позора!

— Это и есть тот парень, которого ты хотела мне представить? — недоверчиво прошептала она.

— Да, посмотри, какой Яньянь красавчик, — Бай Жун с улыбкой обернулась, посмотрела на него и добавила: — На самом деле, ещё когда вы были маленькими, мы с мамой Яньяня договорились о вашем детском браке. Но поскольку он был слишком мал, мама не хотела, чтобы ты выглядела как «старая корова, которая ест молодую траву», поэтому я тебе ничего не говорила.

— ... — Бай Цин потеряла дар речи. — Мам, когда это ты успела договориться о моём детском браке?

— Когда тебе было шесть лет, — с восторгом ответила Бай Жун. — Его тогда ещё и на свете не было. А теперь всё отлично, ему как раз двадцать, через пару лет уже можно будет получить свидетельство о браке!

— Мам, о моя мама...

Бай Цин действительно хотелось плакать, но слёз не было. Ей хотелось провалиться сквозь землю.

— Мам, неужели за двадцать лет он стал моим ровесником? Он всё ещё младше меня на шесть лет! Разве это не называется «старая корова ест молодую траву»?! В чём вообще разница...

Бай Жун беззаботно рассмеялась и даже утешительно похлопала её по руке, на которой вздулись вены:

— Конечно, разница есть! Если бы ты посмела приставать к нему раньше, то твоя родная мать с высоты морали осудила бы тебя за то, что ты мешаешь ему учиться!

Бай Цин с обречённым видом посмотрела на Бай Жун, уголок её рта дёрнулся.

— Ладно. Ты действительно моя родная мать.