Глава 5. Пятый день везения (Часть 1)

У Инь уложила трех голеньких младенцев в теплое одеяло, заказала в интернете много детских принадлежностей, причем из-за своего ОКР купила все одной модели, а затем позвонила Гу Цзинь и сказала, что уже нашла кого усыновить и в приют не поедет. Только после этого она задумалась о том, чтобы оформить новоиспеченным братьям домовую книгу.

Сначала нужно было дать им имена. Фамилия, конечно, должна быть У, как у нее. Имена тоже должны подходить, иначе это сведет с ума ее ОКР 【Серьезное лицо.jpg】.

Инь… Инь… Коршун летит, рыба прыгает!

У Инь написала на бумаге У Фэй, У Юй, У Юэ, но как ни смотрела, все казалось некрасивым. Полистав словарь Синьхуа, она обвела У Фэй и У Юй. С последним «yue» У Инь колебалась между У Юэ (月), У Юэ (悦), У Лэ (乐) и У Юэ (玥).

Поскольку она читала «Возведение в Боги» и истории жанра Хунхуан, у У Инь была необъяснимая симпатия к Верховному Владыке Тунтяню, и вместе с этим она перенесла свою любовь на «третий» номер в рейтинге. Первые два имени были выбраны сразу, но с последним… это слово казалось красивым, то слово имело хорошее значение, она так мучилась, что ее взгляд почти прожигал бумагу насквозь.

Луна всегда имела хорошее значение, но пожелание человеку жить счастливо тоже было своего рода благословением. Однако в «Книге ритуалов» сказано: «Музыка — это гармония неба и земли», и это звучало так величественно. А последнее «Юэ» (玥) — это легендарная божественная жемчужина из древних преданий, знак удачи, дар небес для правителя… Трудно было выбрать _(:зゝ∠)_.

У Инь, жуя соломинку, решительно вычеркнула У Юэ (月) и У Лэ (乐). Первое с фамилией выглядело не очень, а второе… многозначное слово, если кто-то прочитает неправильно, это сведет У Инь с ума.

— Все не в комплекте!

Итак, У Юэ (悦)… или У Юэ (玥)?

У Инь «хлоп» ударила ручкой по бумаге.

Решено, У Юэ (悦)!

Удачи ей самой хватит, а если он сможет всю жизнь прожить счастливо — это еще лучше!

...

У Инь вышла из водоворота воспоминаний и сказала Тунтяню:

— Юэ — это радость, удовольствие, счастье, веселье. Я надеюсь, что Сяо Юэ всегда будет очень-очень счастлив.

Тунтянь взял У Инь за руку, посмотрел ей в глаза и серьезно сказал:

— Но, сестрица, если ты не будешь счастлива, как я смогу быть счастливым?

Кри-критический удар…

У Инь чуть не расплакалась от умиления.

Ох, те, кто в одном ряду с ее идеалом, действительно маленькие ангелы!

Цифры, вышитые на пеленках, когда она их нашла, точно не были ошибкой!

Лао-цзы и Юаньши выразили несогласие 【Большой туман】.

Двое малышей тоже вошли, таща за собой большую коробку со сладостями. Лао-цзы схватил пачку латяо, сунул ее в руку У Инь и, не меняя выражения лица, сказал:

— Ешь.

У Инь подсознательно взглянула — это же ее запасы сладостей?

Подумав, что Лао-цзы хочет есть, она послушно разорвала упаковку и собиралась отдать ему.

Юаньши придержал руку У Инь и медленно сказал ей:

— В книгах пишут, что когда плохое настроение, еда помогает почувствовать себя лучше. Но есть латяо поздно вечером вредно для желудка, поэтому… — он вытащил пачку латяо, заменил ее желе и, запрокинув голову, посмотрел на У Инь. — Сестрица, съешь это.

У Инь: …Почему ей кажется, что в тоне Сяо Юя слышится нечто не терпящее возражений?

Лао-цзы мысленно передал Юаньши:

— Сестрица любит латяо…

Юаньши достал из кармана салфетку, расстелил ее на столе, а затем положил на нее латяо.

— Да, но человеческие желудок и селезенка хрупкие, не как у нас.

Лао-цзы посмотрел на то, как второй брат опускает глаза и вытирает руки, а затем на свои руки, которые только что касались упаковки и тоже испачкались острым маслом. Он протянул их с праведным видом:

— Вместе.

Юаньши взглянул на Лао-цзы, положил салфетку ему на ладонь и спокойно… назвал его братом.

Подразумевая: ты, будучи старшим братом, не только не заботишься о младшем, но еще и заставляешь младшего брата ухаживать за старшим?

Обернувшись, он встретил нежный взгляд, полный улыбки. В руке У Инь держала пустую упаковку от желе. Выражение лица Юаньши не изменилось, и он спокойно сказал:

— Сестрица, я хочу овощной салат.

В книгах пишут, что если занять человека, он перестанет грустить.

И действительно, как только У Инь услышала редкую просьбу брата, она тут же оживилась:

— А Сяо Фэй и Сяо Юэ хотят что-нибудь поесть?

Лао-цзы был немногословен:

— Все хорошо.

Тунтянь быстро раскрыл брата:

— Он имеет в виду, что все, что приготовит сестрица, хорошо. Что бы ты ни сделала, он это съест.

Лао-цзы, держа змею за хвост, хмыкнул:

— Угу.

У Инь… У Инь просто подняла малыша, чмокнула его:

— Сяо Фэй такой милый~

Хвост змеи дернулся, и она зашипела от боли.

Лао-цзы обхватил руку У Инь и уставился на нее своими темными глазами:

— Сестрица, я уже вырос.

В детстве еще ладно, а когда вырос, целовать, целовать что?!

Даже если хочется поцеловать, нельзя делать это перед другими существами, даже перед братьями!

У Инь одной рукой подняла Лао-цзы, опустила его на пол и, приподняв бровь, сказала:

— Вот когда я не смогу поднять тебя одной рукой, тогда и поговорим о том, что ты вырос.

Затем, чтобы никого не обидеть, она по очереди поцеловала Юаньши и Тунтяня.

Двое других хорошо адаптировались, особенно Тунтянь, который сразу же поцеловал У Инь в ответ.

Для Тунтяня, раз поцелуй в щеку — это способ выразить симпатию, то повторить это не было чем-то смущающим.

— Сестрица, я хочу жареный рис с яйцом, — после поцелуя он тут же высказал свою просьбу, что тоже не было для него проблемой.

У Инь кивнула, повозилась немного на кухне и вынесла еду, идеальную по цвету, запаху и вкусу.

Когда братья поели, У Инь вдруг вздохнула:

— Кстати, когда вы были совсем маленькими, я считала вас Пи Сю и даже кормила вас замками мира из хотанского нефрита.

Трое Чистых: …Кхм.

Трое Чистых до сих пор не могли удержаться от смеха, вспоминая, как У Инь клала им в рот тщательно отобранные, теплые (специально подогретые, чтобы убить бактерии) нефритовые камни.

У Инь тогда явно заметила, что с ними что-то не так, но приняла их за детенышей неизвестной расы.

— В конце концов, разве нормальное существо только потребляет и ничего не выделяет?

У Инь не была глупой.

Чтобы не пришлось есть всякую странную всячину, Трое Чистых тогда согласились пить молоко.

По крайней мере, молоко можно было пить, и это было гораздо более… нормально, чем нефрит →_→

Трое Чистых были сгустками ци… кхм, изначальным духом Паньгу. Они не слышали, чтобы изначальному духу требовалось есть. Но тогда девушка так волновалась, думая, что с ними что-то не так. Трое Чистых не хотели доставлять хлопот своей благодетельнице, которая спасла их от гибели в пасти дикого зверя, поэтому символически выпили немного, чтобы У Инь успокоилась.

А потом… ну, просто ели что попало. Подвигать ртом было не так уж сложно.

У Инь вспомнила, как тогда давала волю своему воображению: что в их семье случилась беда, например, их преследовали враги, или они нарушили небесные правила, и из-за безысходности их родители смогли только превратить их в людей и бросить, а она их подобрала. От этих мыслей она не могла удержаться от смеха.

Вы спросите, почему она всегда была уверена, что они детеныши, а не взрослые переселенцы?