Глава 8 (Часть 2)

Ее предыдущее признание чуть не стоило ей репутации — фанаты Ань Чэнсюя готовы были разнести ее в пух и прах. И это была всего лишь сила его фандома. Что бы случилось, если бы сам Ань Чэнсюй вмешался? Хуан Мянь боялась, что ей пришлось бы собрать манатки и с позором уйти с работы.

Вот она, сила топ-звезды.

И Хуан Мянь посмела на него накричать!

Воздух словно застыл.

Хуан Мянь замерла, боясь представить, как Ань Чэнсюй отреагирует. Вдруг она услышала вздох — тихий, полный какой-то мягкой досады. Он раздался совсем рядом, теплое дыхание коснулось ее уха.

Хуан Мянь нервно приоткрыла глаза и встретилась взглядом с Ань Чэнсюем. Он не злился. Наоборот, в его взгляде читалась нежная досада. Он наклонился и легонько погладил ее по голове.

— Мянь Мянь, ты правда меня не помнишь?

За ужином Хуан Мянь все еще была в каком-то тумане.

Визит Ань Чэнсюя оказался настолько неожиданным, что мама Мянь Мянь даже не притронулась к еде, всецело поглощенная расспросами своего «замечательного зятя». Когда ее восторг немного утих, еда уже совсем остыла.

Хуан Мянь хотела пойти разогреть ужин, но мама оттеснила ее от плиты: «У тебя руки не из того места растут, лучше уж я сама».

Вот это да! С каких пор для разогревания еды нужна особая квалификация?

Хуан Мянь неловко уселась на диван, отделенная от Ань Чэнсюя подлокотником. Один бог знает, что она ответила на его вопрос — что-то вроде ошеломленного: «Что такое?»

Услышав это, Ань Чэнсюй слегка опустил глаза, его ресницы дрогнули.

Теперь Хуан Мянь и без нравоучений родителей чувствовала себя так, словно не признает очевидного.

Но как бы она ни старалась, она не могла вспомнить, чтобы когда-либо встречала такого потрясающего мужчину. Разве можно забыть такую неземную красоту?

Мама Мянь Мянь вышла из кухни с тарелками, и Хуан Мянь тут же вскочила, чтобы помочь ей накрыть на стол, пытаясь развеять неловкость. Мама бросила на нее неодобрительный взгляд.

Хуан Мянь нервно хихикнула. Раньше она чувствовала себя уверенно, но теперь, узнав, что Ань Чэнсюй, возможно, был влюблен в нее много лет, она совершенно растерялась.

Он так долго питал к ней чувства, а она его даже не помнит.

Какой кошмар!

Хуан Мянь любила креветки, но терпеть не могла их чистить. Каждый раз она жалобно смотрела на маму, моля о помощи.

И этот раз не стал исключением. Мама машинально почистила ей пару креветок для приличия и тут же вернулась к разговору с Ань Чэнсюем.

Маму нельзя было обидеть, Ань Чэнсюя тоже. Хуан Мянь оставалось лишь со вздохом ковыряться в своих жалких креветках, с тоской поглядывая на полную тарелку.

Мама, не отвлекаясь от разговора, бросила на нее еще один строгий взгляд.

Хуан Мянь нервно дернула уголком глаза. Ладно-ладно, съем что-нибудь другое, довольна?

Она уже потянулась к рыбе, как вдруг в ее тарелку упала очищенная креветка.

Хуан Мянь опешила и проследила за рукой до сидящего рядом Ань Чэнсюя.

Он, слегка склонив голову, чистил креветки. Его длинные, красивые пальцы, словно созданные для игры на фортепиано, ловко снимали панцирь. Очистив одну креветку, он, как ни в чем не бывало, клал ее в тарелку Хуан Мянь.

— …Спасибо, — тихо пробормотала Хуан Мянь.

Мама Мянь Мянь, заметив это, украдкой улыбнулась. Эти двое… После разговора в комнате Сяо Ань вышел какой-то поникший, а теперь вот чистит для ее Мянь Мянь креветки.

Ань Чэнсюй положил еще несколько креветок в тарелку Хуан Мянь и, словно ничего не произошло, продолжил отвечать на вопросы мамы.

Хуан Мянь взяла креветку и начала неловко жевать. Креветка была вкусной, мясо упругим и нежным, и…

Ее почистил Ань Чэнсюй.

Такая мелочь, но вдруг в голове Хуан Мянь промелькнуло множество мыслей. Казалось, что-то стало ближе, реальнее, перестало быть просто несбыточной мечтой.

Например, то, что она знала Ань Чэнсюя, эту суперзвезду, очень давно.

Например, то, что он не просто знал ее, а был в нее влюблен много лет…

Было видно, что Ань Чэнсюй очень понравился маме Мянь Мянь. Она постоянно приговаривала: «Ешьте больше», «Выпей бульона», «Рыба хорошо получилась, попробуйте еще» и так далее.

После ужина Ань Чэнсюй сказал, что ему пора на съемки, и мама Мянь Мянь предложила Хуан Мянь проводить его.

Хуан Мянь не хотелось двигаться, она устроилась на диване и не собиралась вставать. Мама бросила на нее строгий взгляд.

Хуан Мянь, нехотя, поднялась и пошла за Ань Чэнсюем.

Было уже поздно, небо меняло цвет, смешивая оранжевый, желтый, темно-серый и голубой. Облака были окрашены в пестрые цвета. Посреди старого двора рос огромный платан, с которого, под порывами холодного ветра, падали листья.

Ань Чэнсюй шел впереди, Хуан Мянь — следом. Он, видимо, привык к вниманию, и от него исходило какое-то особое сияние, которого не было у обычных людей. Даже по засыпанной листьями дорожке он шел, словно модель по подиуму.

Когда она познакомилась с этим человеком?

Как она могла знать такого человека и не помнить его?

Может, Ань Чэнсюй ошибся?

Пока она размышляла, Ань Чэнсюй обернулся. Заметив, что Хуан Мянь легко одета, он подошел к ней, длинными пальцами поднял капюшон ее куртки и надел ей на голову, затем легонько похлопал по макушке.

Словно это был просто непроизвольный жест.

Хуан Мянь невольно подняла голову. В сгущающихся сумерках ее дыхание участилось. Через несколько секунд она тихо спросила:

— Я правда… тебя знаю?