Глава 4

На лице А Цю мелькнуло явное разочарование, когда она направилась к двери. В сердце Цюэ Юня зародилось еще больше сомнений.

— Куда ты смотришь? — У Юньи сел рядом на стул. — Голоден? С чего начнем?

Только тогда Цюэ Юнь отвел взгляд и равнодушно бросил:

— Все равно.

У Юньи снял первую крышку. На тарелке стояла фарфоровая пиала размером с ладонь и лежала ложечка. В пиале был яичный крем с икрой.

Цюэ Юнь протянул руку, чтобы взять пиалу, но У Юньи перехватил ее у слуги и зачерпнул ложку.

— Я сам поем, — Цюэ Юнь отвернулся. — Руки же не сломаны.

— После прошлого сеанса лечения ты настоял на том, чтобы есть сам, и все расплескал, — спокойно заметил У Юньи.

У Юньи, казалось, не лгал, но когда тебя кормят с ложечки, это все равно ужасно неловко.

Цюэ Юнь мог бы стерпеть, если бы его кормила У-и, но она уже ушла отдыхать.

— Ешь скорее, пока не остыло, — У Юньи снова поднес ложку к его губам.

Опустив взгляд на ложку, Цюэ Юнь помедлил мгновение и все же взял ее в рот.

Крем таял во рту. Только сейчас он понял, насколько сильно проголодался.

Пиала опустела за несколько ложек. Вторым блюдом была овощная каша без особого вкуса, третьим — желе из крабовой икры с тофу, а четвертым — небольшой, дюйма четыре в диаметре, чизкейк.

Съев все четыре блюда, он насытился. Порции были словно рассчитаны — ровно столько, сколько нужно.

Вошел слуга и убрал посуду. В комнате снова остались только он и У Юньи.

Пока Цюэ Юнь ел, У Юньи неотрывно смотрел на него.

За это время он дважды поднимал на него глаза — лицо мужчины оставалось непроницаемым.

Слуга принес воду и поставил рядом прозрачный флакончик с несколькими таблетками.

— Я не хочу пить лекарства, — Цюэ Юнь нахмурился. — Я хочу встать с кровати.

— Примешь лекарство — и я выведу тебя на улицу, — У Юньи потрепал его по голове тоном, каким уговаривают ребенка.

— …Я не буду, — Цюэ Юнь отвернулся и смахнул руку мужчины.

То, что он потерял память, не означало, что им можно помыкать. Он еще не доверял этому человеку полностью.

Кто знает, может, и Наньгун Нянь подкупили? Что это вообще за лекарство неизвестного происхождения?

— В этом вопросе у тебя нет права капризничать, — сказал У Юньи, беря флакон. Он оперся одним коленом на кровать, почти встав на нее.

— Я не буду это есть… — не успел Цюэ Юнь договорить, как У Юньи схватил его за щеки.

Ему пришлось открыть рот. Таблетки были засунуты внутрь, и тут же влилась вода из стакана — все действия были выполнены четко и быстро.

Цюэ Юнь широко раскрыл глаза и, чтобы не подавиться, одним глотком проглотил и таблетки, и воду.

Казалось, У Юньи точно рассчитал его реакцию — даже количество воды было идеальным.

Только тогда мужчина разжал пальцы. Цюэ Юнь опустил голову, хлопая себя по груди и кашляя.

Он повернул голову и сердито посмотрел на У Юньи, но увидел, что тот улыбается.

— Что смешного?! — Цюэ Юнь свирепо зыркнул на него.

— В следующий раз послушно пей лекарства, — У Юньи хотел было вытереть ему уголки губ платком.

Цюэ Юнь выхватил платок у него из рук, яростно вытер рот и пробормотал:

— Тиран.

— Только тебя я и могу уговаривать, — спокойно ответил У Юньи.

Это называется «уговаривать»?

Он его «уговорил»?

Это же было чистое принуждение! А если бы он подавился и задохнулся?!

Разве так поступают с любимым человеком?

Чем больше Цюэ Юнь думал, тем сильнее злился. Он увидел, как слуга с подносом от лекарств покинул комнату, и вошла А Цю.

— Переодень господина в одежду для прогулки, — сказал У Юньи А Цю и направился к двери.

— Куда вы? — вырвалось у Цюэ Юня.

Мужчина остановился и обернулся:

— Неужели ты хочешь, чтобы я остался посмотреть, как ты переодеваешься?

Его только что насильно напоили лекарством, он был взбешен и не настроен шутить.

— Я больше не хочу выходить, — отчетливо произнес Цюэ Юнь.

— Не стоит злиться на меня.

Эта фраза разозлила его еще больше.

— Что значит «не стоит»? — он глубоко вздохнул. — Я сейчас ничего не помню и не знаю, почему я женился на вас, господин У. Но судя по тому, как вы только что со мной обращались, моя депрессия возникла не без причины.

Выражение лица У Юньи помрачнело, в глазах залегла тень, но Цюэ Юнь почувствовал некоторое удовлетворение.

Да, он хотел увидеть, как тот отреагирует на злость.

У людей есть не только светлая, но и темная сторона, и только увидев последнюю, можно по-настоящему понять натуру человека.

К тому же, заставить его возненавидеть себя и развестись — тоже неплохой вариант.

Цюэ Юнь и У Юньи, стоявший в нескольких шагах, смотрели друг на друга. Атмосфера в комнате накалилась до предела.

А Цю, казалось, испугалась. Она посмотрела на Цюэ Юня, потом подошла к У Юньи:

— Господин, господин только что очнулся, не сердитесь на него…

— Твоя депрессия связана со мной, — прервал ее У Юньи, глядя на Цюэ Юня. — Можешь ненавидеть меня, но ты уже мой. Наши отношения никогда не изменятся.

Сказав это, мужчина вышел из комнаты.

Цюэ Юнь сидел на кровати, ошеломленно глядя на дверь.

Он не ожидал, что У Юньи скажет такое. Так открыто признает, что его депрессия связана с ним. Так прямо скажет…

Он может его ненавидеть… Он сказал, что их отношения не изменятся. Значит ли это, что он никогда не сможет с ним расстаться?

Впрочем, кто знает? Мысли людей меняются.

— Господин… — А Цю вывела его из оцепенения. — Вы в порядке?

— Лучше не бывает, — ответил Цюэ Юнь. — Мы с ним часто ссорились?

А Цю покачала головой, нервно отвечая:

— Я никогда не видела, чтобы вы ссорились с господином. Раньше, что бы господин ни говорил, вы никак не реагировали… Поэтому я и подумала, что вы изменились.

— Нынешний я — это настоящий я, — без раздумий сказал Цюэ Юнь. — И еще. Я не знаю, каким ты меня знала, и не помню, что я тебе говорил. Но если тебе небезразличен У Юньи, можешь прямо сказать ему о своих чувствах. Я не возражаю.

Лицо А Цю мгновенно побледнело:

— Господин, я не…

— Ладно, проехали, — Цюэ Юнь слабо улыбнулся ей. — Я не знаю, какая у меня есть одежда. Принеси мне темный комплект, я собираюсь выходить.

Цюэ Юнь спустил ноги с кровати. Даже стоять на полу было в новинку.

Он медленно подошел к большому зеркалу и посмотрел на свое отражение.

Неужели… действительно прошло два года?

Кроме слегка бледного лица и заметно укоротившихся волос, он не сильно отличался от себя в воспоминаниях.

Потерев лицо рукой, Цюэ Юнь переоделся и вышел из комнаты.

У Юньи сидел на диване у окна, подперев щеку рукой, и смотрел в планшет.

Увидев Цюэ Юня, он передал планшет сидевшему рядом мужчине в очках — тот не был похож на телохранителя, скорее на секретаря.

У Юньи встал и подошел к Цюэ Юню. Слегка обхватив его за талию, он наклонился к его уху:

— Неплохо выглядишь.

Для влюбленных такое расстояние нельзя было назвать близким.

— Конечно. Мне все идет, — Цюэ Юнь сделал несколько шагов вперед, незаметно высвобождаясь из его объятий. — Куда мы идем?

— Ты только сегодня очнулся, не стоит переутомляться. Прогуляемся немного по саду.

Что ж, неплохо.

Он уже забыл, каково это — ходить по траве.

Цюэ Юнь сам направился к выходу и бодро зашагал по коридору.

То ли лечение подействовало, но он чувствовал себя на удивление хорошо.

Однако он не учел, что слишком долго пролежал в постели и еще не полностью восстановил равновесие. К тому же на нем были тапочки. Не пройдя и нескольких шагов, Цюэ Юнь пошатнулся и начал падать в сторону.

Не успев даже вскрикнуть, он упал прямо в объятия У Юньи.

— Все еще считаешь себя девятнадцатилетним? — мужчина нахмурился, его красивые карие глаза слегка прищурились.

— Я знаю, что мне двадцать один, — Цюэ Юнь выдавил улыбку.

Его рука уцепилась за рукав У Юньи. Он отпустил его, выпрямился и хотел отступить назад, но У Юньи схватил его за руку.

Цюэ Юнь снова поднял на него глаза. У Юньи, нахмурившись, спросил:

— Если бы ты упал, собирался пролежать еще несколько месяцев?