Глава 9

Глава 9

После ужина с Го Цзюньхао Хао Сяоцзин собрала несколько вещей и больше не возвращалась в ту квартиру. Она поселилась в гостинице недалеко от работы.

Денег у нее было немного, а зарплату должны были выдать только в следующем месяце.

Глядя на оставшиеся триста юаней в кошельке, Хао Сяоцзин забеспокоилась, как ей продержаться дальше.

Этих трехсот едва хватит на оплату сегодняшней ночи.

А что делать завтра?

Ночевать на улице?

За это время Цзян Минсюань звонил ей несколько раз, но она, не раздумывая, сбрасывала вызовы.

Она не знала, что после ее ухода рана Цзян Минсюаня открылась, и Ян Фань снова отвез его в больницу.

Цзян Минсюаню повезло иметь такого друга, как Ян Фань.

Боясь, что тот снова сбежит из больницы, Ян Фань последние несколько дней почти не отходил от его палаты.

Цзян Минсюань не мог связаться с Хао Сяоцзин и становился все более раздражительным.

Он ходил мрачнее тучи, пугая медсестер, приходивших менять повязки.

Ян Фань посмотрел на часы. Было уже больше пяти, а Янь Мэнлань все еще не пришла.

Утром она позвонила и сказала, что вечером принесет им ужин.

Мать Минсюаня наконец-то уехала сегодня утром под его настойчивой угрозой: «Не уедешь — я выпишусь».

В обед он толком не поел, и теперь у него от голода дрожали руки и ноги. Но, помня, что Янь Мэнлань обещала прийти около пяти, он решил потерпеть.

Почему ее до сих пор нет?

Только он об этом подумал, как зазвонил его телефон.

— Алло, Ян Фань, — раздался в трубке нежный голос Янь Мэнлань. — Прости, сегодня днем неожиданно приехали моя тетя с двоюродным братом, возникли кое-какие дела, я, наверное, не смогу приехать в больницу.

— Ладно, занимайся своими делами, я тут справлюсь, — Ян Фань вздохнул. Живот урчал все громче.

— Обязательно присмотри за Минсюанем, не дай ему снова сбежать из больницы, — обеспокоенно напомнила Янь Мэнлань перед тем, как повесить трубку.

Ян Фань потрогал свой плоский живот. Раз Янь Мэнлань не принесет ужин, нужно что-то купить. Даже если он сам не поест, Цзян Минсюаню нужно поесть.

Но состояние Минсюаня было таким нестабильным. Вдруг он воспользуется его отсутствием и сбежит? Если рана снова откроется, будет плохо.

Ян Фань подошел к посту медсестры и с улыбкой обратился к симпатичной девушке, с которой уже успел подружиться: — Красавица, не могла бы ты присмотреть за моим другом в палате 21? Я голоден, хочу сбегать за едой.

Медсестра подняла голову и улыбнулась: — Он же не ребенок, зачем за ним присматривать?

Хотя она сказала это, в душе вздохнула: «Хорошие парни теперь не с плохими девчонками, а с хорошими парнями. У-у-у, может, поэтому я до сих пор одна?»

— Умоляю, сестренка, я сейчас умру с голоду, — Ян Фань пустил в ход все свое обаяние красавчика.

— Ладно, только быстро туда и обратно. Твой друг довольно суровый, — последнюю фразу медсестра произнесла шепотом.

— Спасибо, сестренка!

...

Едва Ян Фань ушел, как Цзян Минсюань, переодевшись в свою одежду, вышел из палаты. Его тут же остановила та самая симпатичная медсестра.

— Красавчик Цзян, ваш друг попросил меня присмотреть за вами. Куда вы собрались?

Цзян Минсюань указал в сторону туалета и холодно бросил: — В туалет.

Медсестра испугалась, быстро опустила голову и продолжила раскладывать лекарства.

«Мамочки, как страшно. Почему оба красавчики, но один такой милый, а другой такой грозный? Вчера в новостях как раз говорили, что какой-то врач получил несколько ножевых ранений от пациента. В последние годы в интернете все чаще обсуждают напряженные отношения между врачами и пациентами…»

Цзян Минсюань дошел до конца коридора, открыл дверь пожарного выхода и спустился по лестнице.

Он не мог связаться с Хао Сяоцзин, и его сердце было не на месте.

Хотя мать, пробыв с ним в больнице два дня, уехала под его давлением, и они больше не встретятся в городе H, то, как они расстались в тот день, не давало ему покоя. Особенно то, что она упорно не отвечала на его звонки.

Выйдя из больницы, Цзян Минсюань направился прямо к офису Хао Сяоцзин и стал ждать, пока она закончит работу.

Хао Сяоцзин с улыбкой попрощалась с коллегами и пошла не в сторону их дома, а свернула в переулок и вошла в экспресс-отель «Жуцзя».

Цзян Минсюань прищурился, глядя на гостиницу. Она пряталась в глубине переулка шумного района, фасад выглядел старым, видимо, здание было построено давно.

Но это было не главное. Главное, что в таких местах останавливаются самые разные, порой сомнительные личности.

Неужели она жила здесь все эти дни?

При этой мысли в душе Цзян Минсюаня поднялось необъяснимое раздражение. Он последовал за Хао Сяоцзин в гостиницу.

Тук-тук-тук…

Хао Сяоцзин только вошла в номер и села, как услышала стук в дверь. Последние дни из-за плохого настроения она с головой ушла в работу, чтобы отвлечься, и валилась с ног, едва добравшись до кровати.

Услышав стук, она так устала, что даже не спросила, кто там, и просто открыла дверь.

Наверное, это горничная принесла одеяло. Прошлой ночью она проснулась от холода, и сегодня утром перед уходом на работу специально попросила на ресепшене принести ей вечером дополнительное одеяло.

Но когда она открыла дверь… Хао Сяоцзин рефлекторно попыталась ее захлопнуть.

Цзян Минсюань успел проскользнуть внутрь. Он оглядел крошечную комнатушку, заставленный коробками с лапшой быстрого приготовления стол, и раздражение внутри него разгорелось еще сильнее.

— Ты всегда открываешь дверь, не узнав, кто там? — Девушка одна живет в гостинице, и когда стучат в дверь, даже не проверяет, кто пришел.

Хорошо, что сегодня это был он. А если бы это оказался какой-нибудь негодяй?

У Хао Сяоцзин и так болела голова, а при виде него стало еще хуже, и боль усилилась.

— Какое тебе дело? Кому хочу, тому и открываю, — во рту у Хао Сяоцзин пересохло. Она отвинтила крышку бутылки с водой, стоявшей на столе, и сделала несколько больших глотков.

— Почему ты не живешь дома? — Цзян Минсюань нахмурился. Ему было больно видеть ее в таком жалком состоянии.

— У меня нет дома.

— Пойдем со мной, — Цзян Минсюань схватил Хао Сяоцзин за руку, собираясь увести ее, но она резко выдернула руку.

— Отпусти меня! Где мне жить — не твое дело.

— Хао Сяоцзин, ты специально заставляешь меня так волноваться? — закричал на нее Цзян Минсюань. — Тебе действительно так нравится жить в этом месте? Я признаю, что внезапное появление моей матери в тот день расстроило тебя. Я обещаю, что без твоего разрешения она больше не появится перед тобой, хорошо? Пойдем домой! Долго ты еще собираешься упрямиться?

Хао Сяоцзин испугалась. За все время их знакомства он впервые говорил с ней таким резким тоном. Она застыла, не зная, как реагировать.

— Я очень волнуюсь за тебя. Если бы я мог, я бы хотел перестать о тебе думать. Но я не могу. Я постоянно думаю: где сейчас Хао Сяоцзин? Что она делала сегодня? Хорошо ли поела, выспалась ли? За те годы, что мы были в разлуке, я часто просыпался посреди ночи и мечтал о том, как бы нам вернуться к прежним отношениям. Позже я понял: даже если мы не сможем вернуться в прошлое, неважно. Даже если ты ненавидишь меня, неважно. Главное, чтобы я мог заботиться о тебе.

Хао Сяоцзин была ошеломлена этим нежным признанием Цзян Минсюаня. Ее сердце забилось быстрее.

Хотя она смутно догадывалась, что всегда нравилась этому «младшему брату», она не ожидала, что настолько сильно.

Почему?

— Хао Сяоцзин, ты мне очень нравишься. Нравишься так сильно, что я сам не знаю, насколько. Нравишься так, что я уже не помню, когда это началось. Может быть, в прошлой жизни, или в позапрошлой… Когда я узнал об отношениях моей матери и твоего отца, я был зол и напуган, не знал, что делать. Я боялся, что ты не выдержишь удара, если узнаешь. Боялся, что ты уйдешь от меня. Я умолял мать, намекал дяде, но все равно все случилось так, как случилось, — Цзян Минсюань с усталым видом обнял Хао Сяоцзин и прошептал ей на ухо: — Я правда не ожидал, что все так обернется…

В тот момент, когда он узнал, что родители Хао Сяоцзин погибли в автокатастрофе, ему показалось, что его собственный мир рухнул.

Рухнул так основательно, что подняться уже не было сил.

Хао Сяоцзин не заметила, как по ее щекам потекли слезы. Оказывается, от ошибки, совершенной взрослыми, страдала не только она. Ему тоже было так больно.

Цзян Минсюань сам не понял, как поцеловал Хао Сяоцзин. Все произошло так естественно. Сначала это были легкие, едва ощутимые прикосновения, но поцелуй становился все глубже и настойчивее.

Губы Хао Сяоцзин словно обладали магической силой, они всегда притягивали его.

Стоило ему поцеловать ее, почувствовать ее рядом, как беспомощность, одиночество и страх исчезали без следа.

Только почувствовав легкую боль на губах, Хао Сяоцзин в ужасе осознала, что погрузилась в этот поцелуй с Цзян Минсюанем. Она не сопротивлялась, не чувствовала неприязни, а даже нашла в этом какое-то… утешение?

Цзян Минсюань неохотно прервал поцелуй и крепко обнял Хао Сяоцзин.

— Сяоцзин, хватит убегать. Посмотри правде в глаза, прими ее, преодолей ее. Только так эти мучительные воспоминания перестанут тебя терзать. Ты думаешь, что, избегая прошлого, сможешь от него избавиться? Нет.

«Все эти годы, даже когда ты не жила дома, моя мать все равно знала о тебе. Помнишь ту подработку, которую ты нашла? Ее владелец был знаком с моей матерью», — последние несколько фраз Цзян Минсюань произнес мысленно.

Хао Сяоцзин была одновременно потрясена и разгневана. Она понимала свою инфантильность: думала, что если перестанет видеться с Чжан Юйхуа, то сможет разорвать все связи и забыть прошлое.

Но была и другая причина, по которой она избегала встреч: Хао Сяоцзин знала, что внутри нее живет демон, и боялась, что при следующей встрече с Чжан Юйхуа потеряет контроль и убьет ее.

— Но неважно, все это в прошлом. Если ты сама не захочешь, я не позволю матери снова появляться перед тобой и вмешиваться в твою жизнь. Сяоцзин, давай вернемся домой.