Глава 4 (Часть 1)

В коридоре было немноголюдно. Ши Янь стоял в толпе. Двое учеников перед ним, вытянув шеи, наблюдали за чем-то и тихо перешептывались.

— «Плюс Один» каждый раз из-за Хань Яньюйя просто бесится.

— И ничего не может с ним поделать. Хань Яньюй ничего не боится.

— Вот это да! Ни выговоров, ни отстранения от занятий, ни исключения из школы не боится.

— Конечно, не боится. Ведь его семья…

Их разговор прервал чей-то голос.

— Простите.

Приятный, спокойный голос, немного низкий, но чистый.

Девушка обернулась и увидела позади высокого парня, который показался ей смутно знакомым.

Она невольно встретилась взглядом с Ши Янем, который смотрел на нее сверху вниз, и, опешив, посторонилась.

Когда он прошел мимо, девушка, немного придя в себя, повернулась к подруге и прошептала:

— Кажется, это был Ши Янь?

— …?!

Ши Янь не знал, кто такой Хань Яньюй, о котором они говорили, но он знал Вэй Цзяи.

Вэй Цзяи, как завуч, который должен был следить за учениками, явно не пользовался у них популярностью. У него даже было прозвище — «Плюс Один», которое на первый взгляд казалось безобидным.

Это прозвище намекало на то, что Вэй Цзяи, будучи рупором школы, не имел собственного мнения и всегда соглашался с директором, поэтому в нем был оттенок иронии.

«Плюс один» к Вэй — вот и получался Вэй Цзяи.

Ши Янь подошел к велопарковке. Цзян Юй, хотя и сидел на этом импровизированном сиденье уже один раз, все еще не мог к нему привыкнуть.

— Ты не мог бы в выходные сделать мне нормальное сиденье? — решил он договориться с Ши Янем.

— У меня нет денег.

— У меня есть.

— Какое мне дело до твоих денег?

Ши Янь спокойно посмотрел на него. — Так ты поедешь или нет?

Деваться было некуда.

Цзян Юй, молодой миллионер, добившийся финансовой независимости собственными силами, был вынужден временно отказаться от борьбы за лучшие условия.

— …Поеду.

В доме Ши Яня по-прежнему было тихо и пусто.

Ши Янь вошел, бросил сумку и, пройдя на кухню, решил что-нибудь приготовить.

Готовить он особо не умел, еда получалась съедобной, но невкусной. Ши Янь не был гурманом. Открыв холодильник, он хотел пожарить яичницу, но в ящике для яиц оставалось всего одно яйцо, и даже зеленого лука не было.

Он посмотрел на пустой холодильник, помолчал, закрыл дверцу и достал из верхнего шкафчика пачку лапши быстрого приготовления.

Цзян Юй опешил, увидев целый шкаф, забитый лапшой разных вкусов, словно склад в супермаркете.

— Ты этим питаешься?

Ши Янь вскипятил воду. Очевидно, он собирался просто заварить лапшу и добавить последнее яйцо, чтобы хоть как-то разнообразить свой ужин.

Цзян Юй подумал, что это слишком небрежно, и, судя по количеству лапши, это было не разовое явление.

— Ага, — безразлично ответил Ши Янь.

Должно быть, он был голоден, потому что, как только лапша сварилась, он сел за стол, даже не переодевшись.

Цзян Юй молчал, и в пустой комнате слышался только тихий звук, с которым Ши Янь ел лапшу.

Теплый желтый свет лампы, казалось, еще больше подчеркивал одиночество Ши Яня. Даже его тень казалась какой-то холодной и безжизненной.

Хотя Ши Янь и был довольно спокойным, он был всего лишь обычным старшеклассником.

И тут Цзян Юй понял, что с прошлой ночи он не видел в доме никого, кроме Ши Яня.

Он немного помолчал, а затем спросил:

— Где твои родители?

Ши Янь выглядел спокойным, никак не отреагировав на вопрос, но Цзян Юю показалось, что тот задумался.

Ши Янь замер на долю секунды, а затем продолжил есть. — Мама в командировке.

— А остальные?

Ши Янь промолчал.

На мгновение повисла неловкая тишина. Ши Янь, не меняя выражения лица, посмотрел на него.

— Не твое дело.

Цзян Юй, и без того неглупый, понял, что задал неуместный вопрос, поэтому не обиделся и сменил тему.

— После ужина покажешь мне свои работы.

— Угу.

Цзян Юй, прислонившись к дверному косяку, наблюдал, как Ши Янь моет посуду, а затем возвращается в комнату и достает работы, чтобы он их оценил.

Это были пробные варианты по разным предметам. Ши Янь решил все, кроме заданий по истории и обществознанию, которые нужно было учить.

Само по себе это уже заслуживало похвалы.

Цзян Юй сначала питал кое-какие надежды, но через десять минут его выражение лица сменилось с недоумения на полное отчаяние.

Он не мог взять работы в руки, поэтому Ши Янь перелистывал их для него.

В каждом задании по математике, где требовалось решение, Ши Янь написал одно большое, витиеватое слово —

«Решение».

Это слово было написано с таким размахом и пафосом, что захватывало дух.

Если бы судить только по почерку, то Ши Янь писал на удивление хорошо, даже очень хорошо.

С характером, явно отточенным годами практики.

Однако ни один учитель математики не поставил бы за это ни одного балла.

Цзян Юй молча посмотрел на Ши Яня.

— …Что это?

— Я помню, как учитель говорил, что, даже если не знаешь решения, нужно написать слово «Решение», и тогда можно получить хотя бы один балл, — серьезно объяснил Ши Янь, глядя на работу.

Цзян Юй никогда о таком не слышал, но не стал сомневаться в правдивости слов Ши Яня. У него просто разболелась голова.

— …Спасибо, что ты так стараешься не упустить ни одного балла.

— Не за что, — кивнул Ши Янь.

Цзян Юй: «…»

«У тебя совершенно неверное представление о себе. Я тебя не хвалил», — подумал он.

Цзян Юй не понимал, почему до того, как увидел работы Ши Яня, он питал к нему какие-то странные надежды и иллюзии.

Например, что он на самом деле скрытый гений, который просто не любит учиться или не учится по какой-то причине, но не является настоящим двоечником.

Теперь ему хотелось вернуться на несколько часов назад и убить своего наивного себя.

Наверное, все дело было в том, что Ши Янь, спокойно признавшийся, что он последний в классе, выглядел таким уверенным, что Цзян Юй почему-то начал на что-то надеяться.

Однако факты говорили о том, что Ши Янь действительно ничего не знает.

Пока не было понятно, в чем он силен, потому что, очевидно, ни один предмет он не изучал серьезно.

К счастью, Ши Янь пообещал Цзян Юю, что начнет учиться.

Ведь Цзян Юй не мог вечно оставаться в состоянии призрака, в компании в любой момент могли возникнуть проблемы, да и сам Ши Янь не хотел, чтобы кто-то постоянно ходил за ним.

Поскольку им предстояло какое-то время сотрудничать, Ши Янь, немного подумав, спросил:

— Сколько баллов ты набрал на «гаокао»?

Он помнил, что в сообщении матери Цзян Юй упоминался как гений.

Однако, пообщавшись с ним, Ши Янь этого совсем не почувствовал.

Цзян Юй, все еще разглядывая ужасную работу Ши Яня по математике, небрежно ответил:

— 749.

Внезапно наступила тишина.

Он размышлял о том, как можно было так идеально обойти все правильные ответы, и, заметив, что Ши Янь долго молчит, удивленно посмотрел на него.

— Что?

— …Ты серьезно?