Глава 5 (Часть 2)

— Хотя с ней и обошлись несправедливо, она все равно сохраняет искреннее стремление к учебе.

Жаль только, что некоторые гадюки давят на жалость. Если им не нравится, что ученики с плохими оценками попадают в элитный класс, пусть идут к директору. Раз уж в школе такие правила, то кто-то обязательно будет покупать себе место. Она не нарушала дисциплину, не делала ничего безнравственного, неужели ее вина в том, что она удачно переродилась?

В классе ведь не только она одна двоечница?

Звонкий женский голос разнесся по классу. Никто не ответил, льстивые перешептывания стихли. Ши Сяо усмехнулась:

— Что, задирают только слабых? Или завидуют, что у кого-то хороший жених? Эх, лучше не говорить об этих гадюках, одно расстройство!

Цао Минъин, закипая от ярости, подошла к парте Ши Сяо. Ее рука с ярко-розовым маникюром с силой ударила по столу.

— Ши Сяо, повтори, что ты сказала!

Стол задрожал. Ши Сяо подняла голову.

— Сначала был Цао Цао, который отнимал чужих жен, теперь Цао Минъин, которая хочет увести чужого жениха. Что, Цао Цао твой предок? Не думай, что можно шантажировать, просто потому что у вас одинаковые фамилии.

Раздался сдавленный смешок, и в следующий момент весь класс разразился хохотом.

— Ты несешь чушь! Это неправда! — Лицо Цао Минъин вспыхнуло. — Мне не нравится Лу Вэнь Янь!

— Лу Вэнь Янь не моя собственность, и у нас с ним нет никакой взаимной симпатии. Если он тебе нравится, я не буду тебя останавливать. Если хочешь за ним ухаживать — тоже не буду. А если добьешься своего, я вас поздравлю и сама уйду. Но с его родителями тебе придется разбираться самой.

Ши Сяо только и мечтала о том, чтобы разорвать эту нелепую помолвку.

— И еще, будь добра, действуй самостоятельно. Если не можешь, нечего строить козни. Цао-отнимательница-мужей, я тебя презираю.

Смех в классе усилился, каждый звук словно бил Цао Минъин по лицу.

В шестнадцать-семнадцать лет девушки особенно чувствительны. Подруга Цао Минъин почувствовала себя неловко и потянула ее за руку.

— Минъин, забей, не стоит обращать на нее внимание.

Цао Минъин не могла переломить ситуацию в свою пользу, в душе она уже хотела уйти, но не могла решиться из-за уязвленного самолюбия.

Подруга дала ей возможность отступить, и она ловко соскочила с шаткой башни, бросив на Ши Сяо злобный взгляд и напоследок пригрозив:

— Попомнишь ты меня!

— Любовь нужно смело выражать! — пропела Ши Сяо веселую песенку. Спешащие фигуры девушек исчезли из класса. Ши Сяо усмехнулась, небрежно повернула голову, и ее взгляд тут же встретился со светлыми глазами.

Она не знала, когда Лу Вэнь Янь поднял голову от книги и как долго он смотрел на нее. В его светлых глазах не было эмоций, темные зрачки отражали ее лицо.

Ши Сяо перестала улыбаться и серьезно сказала:

— Я ничего против тебя не имею. Как я уже говорила, мы с тобой — каждый сам по себе. Помолвка не ограничивает твою свободу. Пока молод, иди и влюбляйся.

«Если встретишь девушку, которая тебе понравится, наша помолвка будет недействительна».

— У нас помолвка, не говори так больше, — равнодушно сказал Лу Вэнь Янь.

Эти слова звучали так, словно их произнес образцовый выпускник Академии мужских добродетелей. Ши Сяо опешила и, неуверенно указывая на себя, спросила:

— Я тебе нравлюсь?

— Нет, — спокойно ответил Лу Вэнь Янь.

Ши Сяо облегченно вздохнула, но тут же ее охватили новые сомнения.

— Тогда почему? Из-за твоих родителей? Они хотят, чтобы ты так поступал, и ты их слушаешься?

Она могла придумать только это объяснение.

— Ты считаешь, что они для тебя много сделали, поэтому во всем следуешь их желаниям? Но жизнь такая длинная, ты должен жить так, как тебе нравится. Твое счастье — самое главное.

Лу Вэнь Янь молчал.

В классе было шумно. После ухода Цао Минъин и ее подруги те, кто наблюдал за перепалкой, болтали и постепенно выходили.

Они смотрели друг на друга посреди этого гама. Спустя мгновение Лу Вэнь Янь снова заговорил:

— Мои чувства не важны. Прости, что втянул тебя в это. Если у тебя есть...

«...тот, кто тебе нравится...»

Лу Вэнь Янь замолчал, глядя на Ши Сяо.

Глаза девушки были яркими и живыми, как черные жемчужины. Ее ресницы трепетали, словно крылья игривой бабочки. Она подперла щеку рукой, ее пухлое лицо слегка сплющилось, обнажив нежную белую кожу.

Как будто по воле богов и демонов, Лу Вэнь Янь не продолжил фразу.

Он опустил глаза и начал методично распоряжаться своими «делами после смерти»:

— У меня слабое здоровье, я долго не проживу. Перед смертью я расторгну помолвку и попрошу родителей позаботиться о тебе и дяде Ши. Ты будешь свободна.

Ши Сяо: «...»

— Я могу умереть, а ты — нет. Почему ты мне не веришь? Лови момент, пока молода, веселись, развлекайся...

Ши Сяо резко остановилась, внезапно вспомнив, что болезнь Лу Вэнь Яня исчезла. Она еще не выяснила, был ли это мир из романа, и уж тем более — суждена ли ему долгая жизнь.

— Староста, Шуяо, зачем вас вызывал завуч?

В передней части класса один из учеников спросил у главных героев, которых вызвали посреди урока.

«Сюжет начинается!»

Ши Сяо выпрямилась и посмотрела в ту сторону.