К произведению (2) (Часть 2)

— Я знаю, — Юань Е похлопал Лю Юнь по руке. — Чу Жунхуа — его дочь. Я не смог уберечь его сына, но должен защитить его дочь!

Лю Юнь нахмурилась, недовольно поджала губы и сказала: — Он твой боевой товарищ, меня это не волнует. Я знаю лишь, что Чу Жунхуа — моя дочь. Была, есть и будет. Не упоминай больше этого человека. Я не хочу, чтобы Чу Жунхуа имела к этому какое-либо отношение. Я всего лишь женщина, и мне нужно только, чтобы она была в безопасности.

Юань Е прекрасно понимал, почему его жена расстроена, и поспешил успокоить ее: — Ну что ты такая чувствительная? Я сказал, что Чу Жунхуа — его дочь, но она и наша дочь тоже! Право собственности на Чу Жунхуа принадлежит тебе, так что не ревнуй, ха-ха.

Лю Юнь слегка покраснела, но все же гордо фыркнула, сохраняя вид знатной дамы. Юань Е любил эту ее манеру и рассмеялся. Гнев, вызванный происшествием с Жунхуа, немного утих.

Тем временем Юань И спокойно сидел на стуле у кровати. Он взглянул на часы и сказал: — Уже поздно, пора спать.

Он старался говорить мягче, но в его голосе все равно слышался приказ. Жунхуа не обратила на это внимания. В конце концов, этот человек только что спас ей жизнь, и он ее брат.

Только улегшись, Жунхуа замерла, глядя на свою сине-белую больничную рубашку. — Когда мама приехала?

— Недавно, — ответил Юань И, взглянув на девушку.

— Тогда… эту рубашку мне переодела медсестра? — Жунхуа поджала губы. Ей было очень неловко, что кто-то видел ее тело.

Юань И вспомнил белое кружевное белье Жунхуа, ее изящную фигуру, белоснежную кожу и легкий аромат ее дыхания, и неловко кашлянул. Из-за лавины в больнице не хватало персонала, и медсестра, решив, что Юань И — родной брат Жунхуа, дала ему рубашку и попросила переодеть девушку.

Об этом Чу Жунхуа знать не должна!

Эта мысль промелькнула в голове Юань И. Он выровнял дыхание и ответил: — Да.

— О, — Жунхуа почувствовала себя немного расстроенной. Ее тело, которое она сама толком не разглядывала, видела какая-то медсестра. С этим неприятным чувством она закрыла глаза и уснула.

Увидев, что Жунхуа заснула, Юань И облегченно вздохнул. Вспоминая ее прекрасное тело, он чувствовал не только неловкость, но и какое-то непонятное волнение. Он понимал, что это из-за того, что она ему нравится.

Войдя в палату и увидев, как Юань И смотрит на Жунхуа, Лю Юнь хитро улыбнулась и подошла к сыну.

— Что, вдруг оценил Чу Жунхуа? — Если бы ее сын женился на Жунхуа, ей не пришлось бы переживать из-за того, что дочь выходит замуж. Вот только за столько лет ни старший, ни средний сын не проявляли к Жунхуа никакого интереса. На младшего сына она не рассчитывала. Этот сорванец постоянно мотался за границу, да и был на три года младше Жунхуа. Какова вероятность, что они будут вместе?

— Мама, — Юань И, будучи человеком наблюдательным, давно заметил Лю Юнь, но отозвался только после того, как она заговорила. Взглянув на Жунхуа, он тихо сказал: — Не вдруг. У меня всегда были к ней особые чувства, но только сегодня я понял, что это любовь.

Такая прямота от обычно молчаливого и замкнутого среднего сына удивила Лю Юнь. Затем она рассмеялась: — Отлично! Тогда тебе нужно постараться завоевать нашу Чу Жунхуа, и тогда наша семья не распадется!

Юань И серьезно и решительно кивнул.

Жунхуа проснулась в своей постели в столичном особняке. Глядя на знакомый потолок, она не сразу поняла, где находится, пока не почувствовала теплой руки матери на своей щеке. Она повернулась к Лю Юнь, сидящей у кровати.

— Мама?

— Я здесь, мы уже дома. Сейчас утро следующего дня. Моя соня так крепко спала, что ее невозможно было разбудить, поэтому папа перенес тебя в самолет, — сдержанно улыбаясь, поддразнила Лю Юнь.

— Мама! — Жунхуа, залившись краской, накрылась одеялом с головой.

— Что случилось? — спросил Юань Е, войдя в комнату и увидев, что дочь спряталась под одеялом. Сегодня он отменил все дела, чтобы побыть с дочерью и помочь ей восстановиться.

— Дочь не признает, что она соня, и дуется на бедную маму, — притворно обиженно надула губы Лю Юнь. Жунхуа тут же высунулась из-под одеяла.

— Мама все перевирает! — проворчала Жунхуа. — Я не соня и не дуюсь на тебя! Папа, посмотри на нее!

— Ладно, ладно, я не буду вмешиваться в вашу женскую войну. Я достаточно долго был генералом и не хочу быть пушечным мясом в вашей битве, — Юань Е поднял руки в примирительном жесте, рассмешив Лю Юнь и Жунхуа.

Солнечный свет лился из французского окна, окутывая семью теплом, от которого хотелось зажмуриться.