Глава 3 (Часть 1)

Глава 3

— Линлин, ты всё ещё в больнице?

— Да, — ответила Лян Линлин, опережая его вопрос. — Похоже, твоя сестра с тобой связалась. Ты звонишь, чтобы заступиться за неё?

Ян Чэнъюй, не ожидая такой прямоты, слегка опешил. Его голос прозвучал немного неуверенно:

— Что ты, как можно…

Лян Линлин промолчала.

— Линлин, я скоро освобожусь. Давай я заеду за тобой, и мы вместе вернёмся домой. По дороге обсудим, как поговорить с Инсинь.

— Поговорить с ней? — Наверняка он ожидает, что она будет унижаться и извиняться. — Не нужно за мной заезжать, я на машине. Если хочешь что-то обсудить, поговорим при встрече.

С этими словами Лян Линлин повесила трубку.

Она посмотрела на Линь Наньюаня. Он, казалось, видел кошмар — нахмурившись, лежал с бледным, землистым лицом. Из-за худобы скулы резко выделялись.

Затем она взяла сумку и попросила тётю Лю сразу же позвонить ей, если Линь Наньюань очнётся.

Если она не заявит о своём подвиге сразу, то какой смысл был его спасать?

---

Дом семьи Ян.

Как только Лян Линлин открыла дверь, она увидела Ян Инсинь и её мать, Чжан Сюэ, сидящих на диване в гостиной. Услышав звук, они обе посмотрели на неё.

— Линлин, ты вернулась? — Чжан Сюэ выглянула из-за её спины. — Чэнъюй не с тобой?

Похоже, Ян Чэнъюю звонила не только Ян Инсинь.

Лян Линлин переобулась в прихожей. Глядя на Ян Инсинь с покрасневшими глазами и самодовольным выражением лица, она уже знала, что сейчас произойдёт.

Но ожидаемого выражения «недовольства, обиды и вынужденного согласия» на лице Лян Линлин не было.

Лян Линлин, слегка приподняв подбородок, равнодушно прошла в дом, даже не обратив внимания на Чжан Сюэ.

Раз уж они любят изображать её грубой и бесцеремонной, пусть посмотрят, какой она может быть надменной.

— Линлин… — улыбка Чжан Сюэ померкла. Она остановила Лян Линлин, которая направлялась в свою комнату. — Я с тобой разговариваю, почему ты молчишь?

Лян Линлин остановилась:

— Что-то случилось?

Чжан Сюэ глубоко вздохнула:

— Я слышала от Инсинь о том, что произошло сегодня днём. Она повела себя неосторожно, потеряла твои очки, ты имеешь право злиться.

— Я не злюсь.

Услышав это, Чжан Сюэ немного смягчилась:

— Я тебя с детства знаю, для меня ты как родная дочь. К тому же, ты сейчас встречаешься с Чэнъюем, мы скоро станем одной семьёй, и ты должна относиться к Инсинь как к родной сестре. Очки — это дело наживное, а вот если бы что-то случилось с человеком, было бы уже поздно. Инсинь плавает еле-еле, как ты могла отправить её искать очки?

Лян Линлин сделала вид, что внимательно слушает.

— И ещё, Инсинь и Фэйфэй только закончили школу. Что бы ни случилось, ты не должна была оставлять их одних. Я просила тебя поехать с ними, чтобы ты, как старшая сестра, присмотрела за ними. Знаю, тебе неприятно это слышать, но в семье нужно говорить всё открыто, тем более что ты собираешься замуж за Чэнъюя.

Раньше всё было именно так. Она постоянно, прямо или косвенно, давала понять, что если Лян Линлин не будет вести себя определённым образом, то потеряет их семью, раз за разом вынуждая её идти на уступки.

— Если вы знаете, что мне это неприятно, то не стоит больше об этом говорить, — сказала Лян Линлин. — Я не хочу слышать то, что меня расстраивает.

Чжан Сюэ явно не ожидала такого ответа и на мгновение потеряла дар речи.

— Что касается сегодняшнего дня… — Лян Линлин перевела взгляд на удивлённую Ян Инсинь. — Это ты сама предложила поискать мои очки, или я тебя заставила?

У Лян Линлин были яркие черты лица, и с бесстрастным выражением она излучала властную ауру. Ян Инсинь, сжав губы, схватила Чжан Сюэ за руку и промолчала.

Чжан Сюэ тут же встала на защиту дочери:

— Инсинь предложила помочь, потому что она хорошо воспитана. Но ты согласилась, и это твоя ошибка. Хорошо, что ничего не случилось, а если бы случилось, все бы горевали, и ты бы всю жизнь себя винила.

Чжан Сюэ продемонстрировала своё лицемерие в полной мере.

В прошлой жизни Лян Линлин сама искала очки, и, поскольку так и не нашла их, вернулась в дом семьи Ян не в настроении. Ян Инсинь тоже изображала обиженную, но ругали всё равно Лян Линлин.

— Ну, это всего лишь очки, Линлин, не расстраивайся. Инсинь и так переживает, ты же старшая сестра, будь великодушнее.

— Мама права, Линлин, не молчи, Инсинь будет неловко. Инсинь, умница, не вини себя. Завтра вы с Линлин пойдёте по магазинам, купишь себе всё, что захочешь, по карте брата.

Сейчас, вспоминая это, Лян Линлин понимала, что Чжан Сюэ была права — это всего лишь очки.

Тогда она так переживала из-за своей любви к Ян Чэнъюю.

— Материнская любовь поистине велика, — с сарказмом произнесла Лян Линлин. — Она позволяет тебе не видеть разницы между правдой и ложью.

Лицо Чжан Сюэ потемнело. Она сердито сказала:

— Линлин, как ты смеешь так разговаривать со мной?!

Лян Линлин вдруг вспомнила популярный в будущем мем: «Какого я о вас мнения, такое у меня и выражение лица».

Жаль, что в это время его ещё не существовало.

— Что сегодня с тобой? Ты никогда раньше так со мной не разговаривала! — Чжан Сюэ специально выделила слово «мной».

Лян Линлин, обойдя Чжан Сюэ, направилась наверх. Пройдя половину лестницы, она оперлась руками на перила, повернулась и, глядя на них, с усмешкой произнесла:

— Но я прекрасно вас понимаю. Если бы моя мама была жива, она бы тоже за меня заступилась. Говорят, вы с моей мамой были очень близки. Интересно, снится ли она вам по ночам? Говорила ли она вам, чтобы вы позаботились обо мне, сироте?

Она намеренно упомянула свою мать.