Глава 4.1.

Шуй Инь произнесла:

— На самом деле между мной и Чжан Линем не было никакой связи. Ребенок в моей утробе без сомнения принадлежит старшему молодому господину.

Управляющий с изумлением посмотрел на нее:

— Но как же?..

Шуй Инь повернулась, сделала два шага вперед и грустно посмотрела на кровать, где прежде лежал старший молодой господин. Она тихо произнесла:

— То, что я говорила перед всеми ранее, было вынужденной мерой. Перед кончиной старший молодой господин заметил, Чжан Линь питает коварные намерения по отношению к семье Чжан, и попытался образумить его. Ведь они выросли как братья, и старший молодой господин не хотел обострять отношения. Но кто мог подумать, что Чжан Линь, видя слабость старшего молодого господина, проявит такую наглость, заявив, что семья Чжан скоро окажется в его руках. Эти слова буквально заставили старшего молодого господина исторгнуть кровь. После того как старший молодой господин впал в беспамятство, он так и не очнулся, уйдя из жизни. Вот почему его кончина была столь внезапной.

Управляющий был ошеломлен:

— Как такое возможно?! Молодой господин Линь всегда с почтением относился к старшему молодому господину! Как он мог совершить нечто подобное?

Шуй Инь горько улыбнулась:

— Ни я, ни старший молодой господин не ожидали этого. Если даже вы, управляющий, не верите, то старшая госпожа и подавно не поверит моим словам. Чжан Линь угрожал мне, запретив говорить об этом, иначе я не смогла бы остаться в семье Чжан. Поэтому я не осмелилась сообщить об этом старшей госпоже. Я долго колебалась, не зная, как поступить. Но я никак не ожидала, что едва старший молодой господин отойдет в мир иной, как Чжан Линь тут же пожелает избавиться от меня, единственного человека, кто знал правду. Он оклеветал меня и Пинъаня, и мне не оставалось ничего иного, как прибегнуть к этой отчаянной мере.

Она искренне посмотрела на управляющего:

— Можно сказать, вы растили старшего молодого господина, а Пинъаня он считал своим младшим братом. Вы оказали мне большую помощь, и Цювань ни в коем случае не могла оставаться в стороне и молча смотреть, как Чжан Линь клевещет на вас и Пинъаня.

Управляющий, и прежде бывший на стороне Шэнь Цювань, полностью поверил ее тщательно созданной выдумке. Его глаза наполнились слезами, он был глубоко тронут:

— Молодая госпожа… Вам пришлось так непросто. На самом деле не столь важно, что мы с Пинъанем невинно пострадали, но как вы могли пожертвовать своей репутацией?

Управляющий рукавом вытер слезы и склонился перед ней в глубоком поклоне.

Шуй Инь, у которой тоже покраснели глаза, подошла и подняла его:

— Управляющий, не нужно. Я не желаю втягивать невинных людей в беду, но и не могу отомстить за старшего молодого господина. Мне оставалось лишь таким неуклюжим способом наказать виновного. Мне действительно… действительно так жаль, я так сожалею.

Управляющий, уже всем сердцем желая помочь ей, и предложил:

— Почему бы не рассказать обо всем старшей госпоже? Она непременно поймет молодую госпожу.

— Нет, — с тревогой ответила Шуй Инь. — Старшая госпожа всегда благоволила Чжан Линю и безмерно доверяла ему. Если сказать ей правду, она, вероятно, не поверит мне и освободит Чжан Линя из тюрьмы. Тогда все наши страдания окажутся напрасны.

Управляющий согласно закивал:

— Верно, верно, молодая госпожа права. Ни в коем случае нельзя позволить старшей госпоже узнать. Но как же тяжело придется молодой госпоже! А этот ребенок…

Шуй Инь с нежностью погладила свой живот:

— Это не имеет значения, лишь бы я могла благополучно выносить дитя. Когда ребенок подрастет, старшая госпожа поверит, что это действительно дитя старшего молодого господина. Сколько бы предубеждений у нее ко мне ни было, я не в обиде. Раз я вышла замуж в семью Чжан, свекровь стала мне матерью. Как же я могу сердиться на небольшие недоразумения с матерью?

Управляющий был тронут до слез. Он вытер слезы и, невзирая на возражения Шуй Инь, глубоко поклонился ей, с искренностью сказав:

— Молодая госпожа, вы воплощаете в себе все добродетели благородной женщины! Вы с такой почтительностью и верностью переносите унижения ради долга. То, что старший молодой господин взял в супруги молодую госпожу, — великое счастье для семьи Чжан!

Шуй Инь ответила мягкой улыбкой и добавила:

— Управляющий, что касается тех слуг, что прислуживали мне, прошу простить их и более не наказывать. Они, в сущности, не виноваты и не совершили никакого проступка. Просто старшая госпожа, питая ко мне неприязнь, вымещала на них злость.

Управляющий со вздохом сказал:

— Великодушие молодой госпожи поистине трогает душу.

Он подумал, что молодая госпожа так добра, а поскольку она носит в чреве потомка и будущее семьи Чжан, он обязан защищать ее и ребенка ради старшего молодого господина. Таких ленивых и нерадивых слуг больше нельзя направлять к молодой госпоже, ему необходимо проявить большую бдительность.

Закончив обводить управляющего вокруг пальца, Шуй Инь мысленно обратилась к той тупой системе:

«Слышала? Слышала, что говорили обо мне А-Фу и управляющий? «Великодушная и терпеливая, мягкая и покорная, верная и почтительная, добрая и самоотверженная, безропотная и жертвенная». Ну как? Разве я не соответствую стандарту?»

[Не соответствует стандартам системы!]

«Хм, ты всего лишь система, даже не человек. Какое значение имеют твои стандарты? Тебе следует прислушиваться к голосу народа. Критерии мирской морали — вот истинный стандарт, не так ли?»

Система надолго замолкла, а затем выдала:

[Необходимо следовать оригинальному сюжету, необходимо быть смиренной и покорной…]

«В чем я несмиренна и непокорна?»

[Нельзя лгать…]

«В чем я солгала? Разве у Чжан Линя не было коварных замыслов против семьи Чжан? Разве у Хуэйхун не было связи с Чжан Линем с целью завладения имуществом семьи Чжан? Разве Фань Пинъань не был оклеветан? Разве я, жертвуя собой, чтобы покарать зло и воздать добру, поступила неправильно?»

Система снова выдала абракадабру из символов, словно ошеломленная подобным ответом.

[Необходимо следовать оригинальному сюжету…]

«Ты зациклена на сюжете, а не на провозглашенных вами верности, почтительности, доброте и самопожертвовании. Похоже, что на самом деле вам нужна вовсе не хорошая женщина, а послушная, безмозглая и плодовитая дура».

Система окончательно умолкла, прекратив свою непрекращающуюся, вызывающую тошноту болтовню в ее голове. Развлекшись немного за счет этой глупой системы, Шуй Инь начала обдумывать, когда будет наиболее подходящее время избавиться от этой ноши в утробе. Чем дольше откладываешь подобные дела, тем опаснее становится, поэтому лучше сделать это пораньше. В конце концов, раз уж теперь это ее тело, то и все муки предстоит терпеть ей.

Однако она, конечно же, не собиралась переносить напрасно такие значительные страдания, так что непременно нужно было найти того, с кого можно будет получить компенсацию. Кандидатура на эту роль, без всяких сомнений, была только одна — старшая госпожа.

Эта старуха за всю свою жизнь только и делала, что вредила другим, под старость она должна была получить заслуженное возмездие. Раз уж эта чертова система забросила ее в этот мир, было бы невежливо не оправдать ее ожиданий и не отблагодарить за тот самый электрошок.

Шуй Инь вела себя тихо на протяжении многих дней, пока не завершились похороны старшего молодого господина. С Чжан Линем не было окончательно покончено — его заточили в тюрьму без малейшей возможности освобождения.

Он подкупил тюремного надзирателя, чтобы отправить письмо в семью Чжан, все еще пытаясь бороться в предсмертной агонии и питая надежду, что старшая госпожа вспомнит об их многолетней привязанности.

К несчастью для него, это письмо так и не достигло рук старшей госпожи. Управляющий, наученный Шуй Инь, неусыпно следил за всеми действиями Чжан Линя. Письмо было перехвачено сразу же по прибытии в семью Чжан и доставлено прямиком к Шуй Инь. Девушка, взяв в руки это трогательное послание, исполненное искренних слов, разоблачающих ее «истинную сущность», внимательно прочла его от начала до конца и небрежно отложила в сторону.

Возможно, эта вещица еще сможет пригодиться в будущем.

Затем она с искусно подделанным беспокойством обратилась к управляющему, высказав опасения, что старшая госпожа, когда ее гнев остынет, может смягчиться по отношению к Чжан Линю. Ее слова успешно убедили мужчину взять банкноты и подкупить тюремных надзирателей, дабы гарантировать, что Чжан Линь больше не сможет отправить наружу ни единого клочка бумаги.