Глава 923. Я больше не отдам ее тебе

Волк, упав в облака, даже не успел вскрикнуть, как бесследно растворился…

Нин Сюэмо невольно рассмеялась. — Дицзунь, оказывается, и у вас бывают моменты паранойи.

Шэнь Цзюли слегка нахмурился. Он чувствовал, что в лесу скрывался не просто волк. Он ощутил острое, враждебное намерение…

Он хотел было проверить чащу, но, взглянув на Нин Сюэмо, которая уже начала клевать носом, передумал.

Обняв ее за талию, он сказал: — Пойдем. — И, подняв ее в воздух, мгновенно исчез в небе.

Через мгновение в глубине леса мелькнул слабый золотой свет, и появился человек в красном.

Заходящее солнце окрашивало его одежды в огненно-красный цвет.

Но почему-то от него веяло одиночеством и печалью.

Он посмотрел на Лунную Гору, потом туда, где исчезли Нин Сюэмо и Шэнь Цзюли, и медленно сжал кулаки.

Волна яростной, убийственной ауры вырвалась из него, заставляя окружающую растительность мгновенно увянуть.

Месяц! Они провели там целый месяц!

И все это время Нин Сюэмо не покидала поля зрения Шэнь Цзюли, даже когда сражалась с драконами.

Шэнь Цзюли оберегал ее, как зеницу ока, не давая никому приблизиться…

Он не хотел разрушать свои планы, поэтому не мог показаться, и ему пришлось быстро уйти, чтобы дождаться их здесь.

Он знал, что ждать здесь бесполезно, но не мог уйти. Он не хотел уходить, пока не увидит, как они спустятся…

Они провели на горе месяц, и он мучился здесь целый месяц…

Только что, увидев, как они близки, он едва сдержал бушующую в нем ярость, едва не выдал себя! Хорошо, что он заранее подготовил волка, иначе последствия могли быть катастрофическими…

— Шэнь Цзюли… — прошептал он, скрежеща зубами. — В этой жизни я больше не отдам ее тебе! Никогда!

Он резко взмахнул рукавом, и по земле пронеслась волна ледяной, разрушительной энергии, оставляя после себя безжизненную пустыню.

Он протянул руки, и в воздухе появилась цитра Сюаньбо. Шесть струн выглядели как обычно, но седьмая стала еще более красной. Когда подул ветер, послышался тихий, скорбный плач.

Мужчина в красном коснулся струны одним пальцем, и его рукава вдруг наполнились ветром, вздувшись, как паруса.

На его прекрасном лице отразилась боль, оно стало то бледным, то багровым, словно он впитывал души умерших из струны.

Через некоторое время кроваво-красный цвет струны начал блекнуть, и плач стих.

Лицо мужчины стало неестественно красным, но, помедитировав некоторое время, он вернул себе обычный цвет лица.

Он посмотрел вдаль и вдруг улыбнулся.

Его улыбка была прекрасна, как цветок, распускающийся под весенним ветром.

Шэнь Цзюли…

Ты пожалеешь о том, что сделал сегодня!

Момо, ты будешь моей, только моей…

Он сел прямо на землю, перебирая струны цитры, и запел: — Солнце встает на востоке, алые одежды, словно огонь…

Его чарующий голос, сливаясь со звуками цитры, разносился по горным склонам…

…

Королева сходила с ума от беспокойства!

Ее Сюэ Гэгэ был в затворе уже месяц! Целый месяц! И все еще не выходил.

Она не смела войти к нему, даже окликнуть боялась, и металась, как на горячих углях.