Глава 907. Сделано специально для нее

Голос Шэнь Цзюли, хоть и оставался спокойным, приобрел мягкие нотки.

Сердце Нин Сюэмо екнуло. Она купила ему брошь спонтанно, желая подарить что-то, купленное на ее собственные деньги.

Только потом она подумала, что это было не совсем уместно, ведь она, вероятно, задела гордость Дицзуня таким скромным подарком.

Но сейчас, видя его реакцию, она почувствовала тепло.

Нин Сюэмо все еще держала Шэнь Цзюли за руку. Его рука, как всегда, была прохладной, но Нин Сюэмо казалось, что по его пальцам к ней течет тепло, согревающее ее сердце.

Сапфир был довольно обычным, но, приколотый к одежде Дицзуня и защищенный его няньли, он сиял ярким голубым светом, словно драгоценность высшего класса.

Когда они вышли из лавки, двое воришек, все это время следовавших за ними, наконец решились действовать. Сначала они устроили шумную драку позади Нин Сюэмо и Шэнь Цзюли. Один из них, будто потеряв равновесие, бросился на Дицзуня и попытался сорвать с его одежды сапфировую брошь…

Но, не успев коснуться даже края одежды Шэнь Цзюли, он вдруг отлетел в сторону!

С громким хлопком он упал на нефритовый пол, ударившись головой.

Он даже не понял, как это произошло. Воришка попытался встать, но его руки и ноги ослабели, словно макаронины, и он не мог пошевелиться.

В ужасе он поднял голову и уставился на Шэнь Цзюли.

— Ты…

— Ты больше не сможешь воровать, — спокойно сказал Шэнь Цзюли. — Если ослушаешься, твои руки и ноги будут сломаны, и ты никогда не сможешь их восстановить. — Он взял Нин Сюэмо за руку и, не обращая больше внимания на воришек, сказал: — Пойдем. — И они вместе пошли дальше.

Второй воришка хотел было вмешаться, но, увидев это, благоразумно остановился. Когда Шэнь Цзюли и Нин Сюэмо ушли, он помог своему товарищу подняться.

Как ни странно, после ухода Шэнь Цзюли и Нин Сюэмо, пострадавший снова обрел способность двигаться. Он пошевелил руками и ногами, убедился, что с ним все в порядке, и обрадовался. Тут же он схватил своего товарища за руку.

— Пошли, найдем другую жертву!

— Но тот человек сказал, что если ты снова будешь воровать, то твои руки и ноги будут сломаны… — неуверенно произнес его товарищ.

— Глупости! Он просто пугал нас! Думает, я испугаюсь? — презрительно фыркнул воришка и потащил своего товарища прочь…

Часом позже он лежал в переулке, корчась от боли, его руки и ноги были сломаны и безвольно болтались.

Конечно, Нин Сюэмо не видела этого. Сейчас она стояла перед оружейной лавкой, не выпуская из рук пару стилетов Эмэй.

Стилеты были сделаны из неизвестного материала, излучающего мягкий, лунный свет. Рукояти были изящной формы и удивительно удобно лежали в руке.

Хозяин лавки, хмурый юноша, был немногословен. Пока Нин Сюэмо рассматривала стилеты, он молча наблюдал за ней и лишь однажды обратился к Дицзуню:

— Я закончил работу в срок. Вы можете расплатиться.

Нин Сюэмо замерла. Неужели Дицзунь заказал эти стилеты специально для нее?

Лезвия казались тонкими и хрупкими, словно стекло. Красивые, конечно, но не окажутся ли они бесполезной безделушкой?

Нин Сюэмо осторожно коснулась острия, боясь сломать его.

Видимо, ее осторожность задела гордость кузнеца, и он вдруг протянул к ней руку.

— Дай сюда!